Клятва, которую мы даем - Монти Джей

Сайлас исследует внутреннюю сторону моих бедер, проводя ладонями вверх и вниз по коже, кончики пальцев оказываются в опасной близости от моего центра, но останавливаются, не двигаясь туда, где я больше всего в них нуждаюсь, и поднимаются обратно к коленям.

— Сайлас, — умоляю я, извиваясь под ним, все чертовски болит. — Пожалуйста.

— Да ладно, Хекс. Ты можешь лучше, — его голос ласкает мою кожу, большой палец скользит по клитору. — Умоляй меня.

— Все болит. Сделай так, чтобы мне стало легче, Сайлас, пожалуйста.

В ответ он нажимает большим пальцем сильнее, рисуя маленькие круги, заставляя меня шире раздвинуть ноги для него, впуская его внутрь. Я издаю глубокий горловой стон, когда чувствую, как два пальца скользят внутри меня, раскрывая меня без предупреждения.

— Оох, черт…

— Это даже не пол овина меня, детка, — бормочет он со зловещим смешком, словно ему не терпится почувствовать, насколько плотно будет, когда он войдет. Я удивляюсь, как хорошо моя киска раскрывается для него, пропуская его пальцы внутрь тугого отверстия.

Рот Сайласа заменяет большой палец, горячий язык проводит по чувствительному пучку нервов, играя с ним, словно он уже точно знает, что мне нужно, чтобы достичь желаемой цели. У этого мужчины развратный рот; каждое прикосновение к нужному месту заставляет меня выгибаться дугой на кровати.

Я прижимаюсь бедрами к его лицу, встречая каждый толчок его пальцев, когда он вводит и выводит их из меня. Мои руки вцепились в его плечи, нуждаясь в чем-то, что заземлит меня, прежде чем я взлечу с этого проклятого матраса.

Когда кончики его пальцев касаются этого мягкого местечка внутри меня, я откидываю голову на подушку. Меня захлестывают возбуждающие ощущения, внутри живота сжимается тугая лента. Мои бедра опускаются на восхитительных кругах, которые он очерчивает вокруг моего клитора, с каждым разом погружая пальцы все глубже.

Стоны, исходящие от меня непроизвольны, вырываются из моего горла, как будто они предназначались только для Сайласа. Как будто они ждали только его. Только для его ушей.

— Ты так близко, детка. Давай, будь умницей и кончи для меня, — он зарывается лицом между моих бедер, вибрация от его голоса массирует мое влагалище. — Боже, я не могу дождаться, когда почувствую, как ты вот так сжимаешь мой член.

Непристойные звуки, которые его рот и пальцы издают у меня между ног, сводят меня с ума. Его язык впитывает каждую каплю влаги из моей киски, пока он трахает меня пальцами размеренными толчками. Я уже на грани, и когда его зубы скользят по моему клитору, причиняя ровно столько боли, сколько нужно для наслаждения, я срываюсь с места.

Мои мышцы напрягаются, глаза закрываются, прежде чем я кончаю с пронзительным стоном, впиваясь ногтями в его спину. Меня переполняет самодовольство от осознания того, что он покинет эту спальню с моей меткой.

Я опускаю на него взгляд, наблюдая, как он продолжает погружать оба пальца в мои тугие стенки, снова и снова ударяя в одно и то же место, отказываясь останавливаться, отказываясь позволять мне упасть с высоты моего оргазма.

— Кончи еще раз. Я знаю, ты этого хочешь. Ты можешь это сделать, малышка, — говорит он между поцелуями в мою киску, его темные глаза, полуприкрытые и дымчатые, поднимаются и смотрят на меня.

Я не верю его словам. Не верю, что смогу кончать несколько раз подряд, но когда третий палец проникает в меня и без того заполненную, я почти слепну от раскаленного добела восторга. То же самое потрясающее чувство зарождается у меня в животе гораздо быстрее, чем я когда-либо ожидала, и у меня нет времени предупредить его, прежде чем мое естество начинает биться в конвульсиях, бедра сжимаются вокруг его головы, а моя киска толкается к его рту.

— Черт, черт, черт! — я плачу, потому что он все еще не останавливается, хотя я дрожу в его объятиях от второго оргазма. — Сайлас, прекрати, о боже, пожалуйста!

Его, кажется, это не беспокоит, он просто прижимает мои бедра к кровати предплечьем одной руки. Облизывает между моих ног, проводит языком вверх и вниз по моей нежной киске, не оставляя мне другого выбора, кроме как лежать и принимать его, дрожа.

В глубине моего сознания плавает безопасное слово «красный», но я не могу заставить себя его использовать. Потому что я не думаю, что действительно хочу, чтобы он останавливался. Мое тело хочет большего, независимо от того, насколько я перевозбуждена. Еще одно посасывание клитора и он проявляет помилование и отпускает. Его челюсть и губы влажные. Мои конечности кажутся липкими, расплавленными и бесполезными, когда я пытаюсь глубже зарыться в кровать.

Затуманенные темные глаза впиваются в мое тело, распростертое только для него, полностью раскованное и отданное в его власть.

— Посмотри, какой беспорядок ты устроила, — он качает головой и щелкает языком, показывая мне, какие мокрые его пальцы. Он ухмыляется, прикусывая нижнюю губу, и подзывает мне к себе пальцем. — Иди сюда, приведи меня в порядок своим волшебным ртом.

Собрав все силы, я приподнимаюсь с матраса, руки дрожат от нахлынувшего удовольствия. Я не обращаю внимания на свои вялые конечности, отчаянно желая быть хорошей для него.

В этот момент, когда я не могу ни о чем думать, когда я всего лишь оголенный нерв, чувствующий все, я хочу быть всем, что ему нужно. То, чего он жаждет.

Я опираюсь на его плечи, чтобы удержаться в вертикальном положении, моя насквозь мокрая киска соприкасается с основанием его члена, когда я придвигаюсь ближе. От жара наших тел, прижатых друг к другу, по мне пробегает дрожь.

Мои губы встречаются с его губами, я ощущаю терпкий вкус своей влаги, вызывающий привыкание, которое я впитываю. Провожу языком по его небу, облизываю его, прежде чем отстраняюсь и перехожу к его челюсти.

Я убираю беспорядок, который оставила на его лице, проводя языком по его коже, собирая остатки моего оргазма. Его руки сжимают мои бедра, прижимая свою нижнюю половину тела к моей, позволяя мне почувствовать его твердый член, прижимающийся к моим мягким складочкам.

Хриплые стоны возле моего уха подстегивают меня приподнять бедра навстречу его медленным толчкам, крепче сжимая его затылок. Мышцы его шеи твердые и упругие, словно стальные тросы, продетые под плотью. Каждый дюйм его тела гладкий и ровный, каждая мышца идеально очерчена.

Когда трение становится слишком сильным, я целую его чуть ниже уха.

— Ты мне нужен, пожалуйста.

После небольшой паузы он обнимает меня и укладывает обратно на кровать. Его большое