Наследник своенравной магии - Чарли Хольмберг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Точно. Прошу, заходите еще.
– И вы тоже, – Гиффорд надел шляпу и шагнул с крыльца, направившись по тропинке, уходящей к востоку, туда, где ждала его лодка. Мерритт не спеша пошел по утоптанной тропе к своей собственной крохотной зачарованной лодке, встретив Хюльду на полпути. Ее волосы были безукоризненно заколоты, как всегда, хотя ветер во время путешествия убедил несколько локонов вырваться на волю, отчего она стала похожа на потомка фей, и ее черты смягчились. Когда он дошел до нее, Мерритт заправил выбившиеся волосы ей за ухо, и она ему улыбнулась.
– Всего две недели назад ты бы от этого покраснела, – прокомментировал он.
Хюльда пожала плечами.
– Быть может, я к вам привыкаю, Мерритт Фернсби, – она взглянула на Гиффорда, садящегося в свою лодку. – Что он сказал?
– Что с уроками пока покончено. Но у меня в кабинете есть схема, которую ты можешь счесть весьма интересной, – он помолчал, изучая ее осанку, плечи, складку между бровей. – Что не так? В Бостоне что-то случилось?
Хюльда облизала губы.
– Да. Кое-что, о чем я хотела с тобой поговорить.
– И о чем же?
Она плотнее закуталась в шаль.
– Мне предложили должность директора.
Мерритт раскрыл рот.
– Что, правда? Хюльда, это же отлично! – Он схватил ее за плечи и заглянул в лицо. – Ты разве не рада?
– Рада, – она сделала глубокий вдох. – Рада. Я хочу этого, и я действительно лучшая кандидатура на этот пост, – она усмехнулась и тут же поникла. – Но должность потребует, чтобы я много времени проводила в Бостоне, особенно поначалу, пока мы снова все не наладим.
Мерритт не сразу понял.
– А я не в Бостоне.
Она кивнула.
Он улыбнулся, согретый ее беспокойством, и провел ладонями вверх и вниз по ее рукам, прогоняя холод.
– Ну, до сих пор ведь у нас как-то получалось, верно? И, как только британцы вернутся восвояси, все будет в порядке.
Она закатила глаза.
– Остальные уезжают на следующей неделе. Но это и правда добавляет хлопот.
– Ты ведь такое любишь. – Мерритт вспомнил, как сидел в яме посреди собственной кухни, пока Хюльда, которую он тогда знал как миссис Ларкин, нависала над ним, не зная, как его вытащить. Она убедила его дать дому шанс, рассказала, почему приручение Уимбрел Хауса было так важно для нее. Он знал, что это не изменилось. – Я этому мешать не стану. Я бы разозлился, если бы мне пришлось бросить писать, – кстати, об этом: ему ведь нужно закончить статью и начать третью книгу, раз уж редактору понравилась вторая. – Возможно, я стану дико успешным и сниму квартиру на той же улице.
Она засмеялась.
– Спасибо. Действительно, правда. Спасибо тебе, – глянув в сторону, она прикусила губы. – Я очень хочу, чтобы ты понял, что… БИХОК не единственный. В смысле, – она поерзала, – это не единственная вещь, что я люблю.
Тепло расцвело в его животе и разлилось по рукам и ногам.
– Мисс Ларкин, я не вещь.
Она ударила его по руке.
– Не усложняй.
– А меня так сложно любить?
Она посмотрела ему в глаза.
– Нет.
Те прядки вырвались, так что он снова заправил их ей за ухо.
– Я тоже тебя люблю.
Он наклонился вперед, чтобы поцеловать ее, но тростник запел: «Оооооннннннааааааа». Подняв голову, Мерритт увидел, как причаливает новая лодка, и знакомая фигурка сходит на берег.
Он помахал рукой.
– Мисс Тэйлор! – Он не видел ее с момента конфронтации с Бэйли. Он взял Хюльду за руку, и они пошли ей навстречу. – Как же чудесно вас видеть. Прошу, скажите, что у вас для меня хорошие вести.
Бет улыбнулась.
– О да! Я буду приписана к этому дому, пока меня не перенаправят, – она понимающе взглянула на Хюльду. – Хотя у меня есть очень хорошая причина остаться. В смысле, является ли еще зачарованный дом зачарованным, если чары сменили носителя? Уж точно этот вопрос требует дальнейшего изучения. Вы разве не согласны, мисс Ларкин?
Хюльда улыбнулась.
– Оуэйн будет очень счастлив вас видеть.
Бет просияла. Сунула руку в сумочку и достала несколько писем.
– Я воспользовалась возможностью и проверила вашу почту, мистер Фернсби, – она вручила их ему. – А мистер Бабино на месте?
– На месте, но с ужасным творением, которое он зовет сыром. Я вас предупредил.
– О боже, – она хихикнула, а потом обошла их и направилась к дому.
Мерритт с любопытством просмотрел свою почту.
– О, письмо от моего редактора. Надеюсь, там не слишком много правок, – еще одно письмо о налогах на имущество, реклама и одно – без обратного адреса на конверте. Почерк женский.
Хюльда пошла к дому. Когда он не последовал за ней, остановилась.
– Что там?
– Не уверен.
Он сломал печать на конверте и вынул один-единственный листок, размером с его ладонь. Там значилось:
Дражайший мой Мерритт!
Я так, так счастлива, что повидалась с тобой. Это будет не в последний раз, но сюда в ответ не пиши, на всякий случай. Твои сестры захотят получить от тебя весточку.
Скарлет Мур
57 авеню Аделаиды
Олбани, Нью-Йорк 12205
Беатрис Блейквелл
14 Фишер Стрит
Конкорд, Нью-Гэмпшир 03301
Мы любим тебя. Всегда любили.
И я ожидаю, что ты познакомишь меня с этой твоей юной леди.
С любовью,
Роуз Фернсби
Слова затуманились перед глазами Мерритта, пока он их читал. Хюльда прикоснулась к его плечу, и он сморгнул слезы.
– Что случилось?
– Это от мамы, – прошептал он, не в силах отыскать голос. – Мои сестры, – он показал ей письмо.
Хюльда просмотрела его.
– Ох, Мерритт, это ведь чудесно. Ты сможешь снова с ними увидеться!
Он поднял руку, чтобы прикоснуться к шарфу, но был так сосредоточен на Гиффорде, когда тот выходил, что забыл его взять. И все равно он кивнул. Аккуратно сложил записку и сунул во внутренний карман жилета. Улыбнулся так широко, что стало больно.
Схватив Хюльду за талию, он закружил ее, заставляя вскрикнуть.
– Выходи за меня, Хюльда Ларкин. Здесь или в Бостоне. Сейчас или в следующем году. Просто скажи, что выйдешь за меня.
Ее ответом стал радостный смех и поцелуй, и ему этого было достаточно.
* * *
Тем временем в Лондоне кто-то передавал весть о зачарованной собаке, вломившейся в американскую тюрьму к одной очень влиятельной женщине по имени Виктория…
Благодарности
Еще одно приключение позади! Я так
