Я — вор в законе: Общак - Олег Алякринский

— А я как раз вам звоню, — Варяг усмехнулся, — но у вас занято. Как мы с вами синхронно ищем контакта друг с другом…

— У вас все в порядке? — деловито осведомился Неустроев. — Я имею в виду ваши взаимоотношения с органами правосудия Лихтенштейна…

— Да. Меня выпустили и принесли извинения за допущенную ошибку, — спокойно ответил Варяг. — Я полагаю, это ваша заслуга?

— Это наша совместная заслуга… — многозначительно отметил Неустроев, выделив слово «наша». — Нам надо как можно скорее встретиться и обсудить дела. Я сейчас в Брюсселе. Выезжайте первым же поездом — часов через шесть будете на месте. Встретимся в семь вечера на Ратушной площади. Там есть ресторанчик «Охотничий домик».

Глава 42

Дорога от Лихтенштейна до Брюсселя заняла четыре часа: Варягу удалось взять билет на трансъевропейский экспресс. Всю дорогу в сидячем вагоне он проспал. Оказавшись в Брюсселе, Владислав первым делом связался с Чижевским, чтобы узнать последние новости. Но Николай Валерьянович сказал, что после того, как он нашел Львова и изложил ему предложение Варяга, Герасим Герасимович взялся за дело сам. Оставалось ждать встречи с Неустроевым.

Неустроев произвел на Варяга не слишком приятное впечатление. По всем вальяжным повадкам, по самодовольной манере держаться и напористо вести беседу, по манере смотреть в упор на собеседника он был типичный гэбэшник. Гэбэшник со стажем, облеченный немалой властью и влиянием.

— Итак, речь идет о финансовой составляющей нашего будущего сотрудничества. — Неустроев сразу взял быка за рога. — Скажу вам, Владислав Геннадьевич, я много о вас наслышан. Многое узнал о вас совсем недавно. Мне импонирует ваш стиль работы. Разумеется, вы сами прекрасно понимаете, что прямое и открытое сотрудничество с вами для нас невозможно. Но мы можем вести дела к обоюдной пользе и выгоде. Я в курсе того, что возглавлявшийся вами Концерн «Госснабвооружение»… я имею в виду, что концерн фактически возглавлялся вами, хотя там был генеральный директор… Так вот, я в курсе, что основные средства концерна выводились в офшор, как это было принято у нас при прежнем режиме… Хе-хе, — он издал мерзкий смешок. — И вы контролировали все эти и другие офшорные средства и использовали их, скажем так, в обход государственного бюджета. Там было, насколько мне известно, не меньше пяти миллиардов долларов — очень приличные средства, четверть официального годового бюджета страны, надо сказать. Это не шуточки. Признаюсь сразу, мы заинтересованы в том, чтобы эти деньги вернулись в Россию, в бюджет… Нам… — Неустроев опять сделал акцент на слове «нам», — предстоят большие дела, готовятся крупные долгосрочные проекты, а для их реализации необходимы крупные инвестиции. Надо восстанавливать хозяйство, железнодорожные магистрали, энергетику… Ну что мне вам рассказывать — вы и сами все знаете. Мое предложение очень простое: вы передаете нам в работу пять миллиардов, а мы…

Варяг, прищурившись, внимательно посмотрел на собеседника и решительно взмахнул рукой:

— Нет, это невозможно. Там действительно пять миллиардов. И это действительно четверть годового бюджета страны. Но вы же должны понимать, что не я один распоряжаюсь этими деньгами. Это не мое личное состояние. Это общие средства… Эти пять миллиардов заработаны огромной армией серьезных людей, предпринимателей России… И эти деньги должны работать на предпринимателей.

— Разумеется! — радостно закивал Неустроев. — Речь идет именно об этом. Эти миллиарды будут работать на предпринимателей, но в России… Понимаете разницу? Раньше на всякие там Лихтенштейны, теперь на Россию. — Хватит нам кормить Запад. Пора поработать на себя.

— И на тех, кто у руля? — задумчиво спросил его Варяг.

— А вы неглупый человек, Владислав Геннадьевич, — улыбнулся Неустроев. — Пусть так. На тех, кто у руля. Но в России, к сожалению, все всегда зависело не от доброй воли умных законодателей и умных предпринимателей, а от тех, кто у руля, и от людей, которые стоят в тени рядом с рулевым… От опоры режима!

— А я могу узнать, кто стоит за вами? Конкретно за вами? — в лоб спросил Владислав.

— Можете, — добродушно кивнул Неустроев. — Только это имя вам ничего не скажет.

— И все же? — настойчиво продолжал Варяг.

— Ну, Николай Николаевич Меркуленко.

— А он… — начал было Владислав, но вовремя осекся. Его так и подмывало спросить: это человек из… Но понял, что на собеседника не стоит давить. Можно и самому навести справки. Ведь он знает, где находится нужное справочное бюро…

Неустроев раскрыл свой светло-желтый портфель, выудил оттуда красную пластиковую папку и вынул из нее несколько скрепленных листков бумаги.

— Не желаете ознакомиться?

— Что это? — спросил Варяг.

— То, что может вас заинтересовать. — С этими словами Неустроев подал ему скрепленные листки.

Владислав начал читать:

«— Алик, это я. Здравствуй!

— Да, Володя, привет.

— Как ты жив-здоров?

— Твоими молитвами. Как сам?

— Нормально.

— Ну, что там у нас?

— Бьюсь в жестком режиме. Ты с ним поговорил?

— Да, поговорил. Он объяснил, за что на «Госснабвооружение» катит бочку министр. Типа он говорит, что, мол, куда-то делся миллиард. Или даже больше. Что скажешь?

— Мой человек там проверяет. Но думаю, это ерунда. Деятельность концерна ни на один день не оставалась без контроля со стороны контролирующих органов.

— Естественно.

— Полный пакет справок по проверкам у меня уже есть. Справка-выписка из акта Счетной палаты по расчетам, копии расчетных документов с иностранными контрагентами…

— Министр говорит, там крутая недостача по валютной выручке.

— Немного есть. Ты как считаешь, каковы перспективы?

— Нормальные. Его еще не трогали. Но сейчас немного попрессуют.

— Со Старой площади?

— Нет, другие люди. Покруче.

— Алик, давай сделаем так. Я тебе комплект этих документов все равно дам.

— Давай.

— Я думаю, такой пакет должен быть у… него. Ты понимаешь?

— Да, Володя, давай.

— Потому что я считаю, что в данной ситуации он наш союзник, скорее всего.

— Боря?

— Да, он.

— Однозначно.

— Конечно, лучше бы нам встретиться лично. По телефону небезопасно вести эти разговоры…

— Договоримся. Позже. Я перезвоню».

Владислав вернул листки Неустроеву.

— Это что?

Неустроев усмехнулся:

— Владислав Геннадьевич, как я уже отметил, вы умный человек. Не задавайте неумных вопросов. Это распечатка прослушки телефонного разговора известного вам Сапрыкина Александра Ивановича с одним вряд ли известным вам государственным чиновником. Разговор состоялся 26 ноября прошлого года.

— И в чем суть?

— Суть в том, Владислав Геннадьевич, что у Сапрыкина были некие обязательства, которые он не выполнил. Обязательства трансформировались в крупные долги. Невыплата этих долгов означала для него крах. Он начал лихорадочно искать деньги. И каким-то чудесным образом нашел… Но Сапрыкин, говорят, утонул во время круиза по Карибскому морю… Вы не слыхали?

Варяг покачал головой и пожал плечами:

— Понятия не имею об этом…

Неустроев раскатисто рассмеялся:

— Ну, добро. Не стану подвергать сомнению вашу неосведомленность. Теперь, как я понимаю, вы фактически являетесь душеприказчиком Сапрыкина.

— Я? Почему я? — Варяг все еще не мог взять в толк, к чему он клонит, этот хитрован.

— Потому, что именно вы завладели сапрыкинскими счетами в «Бэнкоф Нассау» и вывели все деньги… Куда, не знаю. Честно признаюсь вам: не знаю. Я зато знаю, что это за деньги. Да вы и сами не скрываете… Это так называемый воровской общак — черная касса российского криминалитета, бюджет российской теневой экономики. — Тут взгляд Неустроева потяжелел, и последнюю фразу он произнес глухо и угрожающе: — В этом бюджете растворились и наши деньги, Владислав Геннадьевич. Мы хотим их вернуть.

Варяг несколько секунд обдумывал свой ответ. Похоже, его собеседник не блефовал. Он и впрямь знал слишком много.

— И чего вы добиваетесь?

Тот слегка прищурил правый глаз и не спеша проехался взглядом по лиду Варяга.

— Господин Игнатов, я не то чтобы добиваюсь… Я предлагаю вам сотрудничество или, если угодно, сделку. Взаимовыгодную сделку. Нам известны ваши проблемы. Я навел о вас справки. Оказывается, наши люди — а я и не знал! — внимательно следят за вами вот уже несколько лет. Итак, мое предложение: вы делитесь с нами. Говорите, эти пять миллиардов — общие деньги? Общак — так? Скажем, речь может пойти о половине. Вы передаете нам два с половиной миллиарда, а мы обеспечиваем вам возможность беспрепятственного возвращения в Россию. Не в парике и с приставным носом и не под вымышленным именем какого-нибудь гражданина Похлебкина, а под своим настоящим именем. Под именем Владислава Геннадьевича Игнатова. Ну и разумеется, вам гарантируется возможность продолжения вашего легального бизнеса в России. В Шереметьево вас встретит один человек…