Пленник мечты - Сюзан Таннер

— Ты не предупредил меня, что это твоя ненависть разлучит нас! Твоя ненависть и изощренные планы твоей матери, которые ты унаследовал.

— Она умерла из-за него! — заревел Гавин, его злоба к Лаоклейну Макамлейду вспыхнула с новой силой.

— Нет! — закричала в ответ Риа. — Она умерла, потому что ненавидела. Как и ты ненавидишь. Прошлое уже свершилось, Гавин. Позволь ему уйти. Ради нашего блага, ради нашего спасения. Позволь ему уйти.

Он смотрел на нее и не мог оторвать глаз от ее красоты. Волосы были распущены, лаская ее так же, как они ласкали его, когда они занимались любовью. Серебристые глаза, полные сейчас гнева, а не страсти, были прекрасны. Он долго смотрел на нее, потом печально покачал головой.

— Я не могу. Оно не оставляет меня.

— Тогда пусть Господь Бог сжалится над нашими душами. — Риа отвернулась от его горящего взора, собираясь уйти.

— Куда ты идешь? — хрипло спросил он.

Она снова повернулась к нему:

— Ты позволишь мне уйти отсюда?

— Нет.

— Тогда я вернусь в комнату, где я жила до того, как ты посягнул на то, на что не имел никаких прав. — Она не отвела глаза, когда встретила его разъяренный взгляд. — И тебе лучше поставить охранника возле моей двери. Если я смогу оставить это место, я это сделаю.

Гавин еще долго смотрел на пустую лестницу после того, как она ушла. Потом вернулся Салек, заполнив собой пустоту лестницы.

Его лицо было хмурым.

— Гьёрсал не должна была говорить ей этого. — Видя удивленный взгляд Гавина, он пожал плечами: — Да, она призналась мне в этом. А разве Риа не сказала тебе?

— Нет. — Гавин отвернулся от него. — Я думал, только Кирен могла осмелиться на это.

Салек поразмыслил над этим. Гавин еще слишком многого не знал о Гьёрсал. Она на все может отважиться.

— Что ты будешь делать теперь?

— То же, что и планировал. — Гавин направился к двери, которая вела во двор, затем остановился и оглянулся на Салека. — Поставь охранника возле двери Риа.

— Что, ей теперь не разрешено выходить из ее комнаты? — Неодобрение явно проступало на широком лице Салека.

— Нет, она может ее покидать. — Гавин улыбнулся, но улыбка не затронула его глаз. Риа очаровала их всех. — Но она не должна покидать ее одна.

— Я прослежу за этим, — сказал Салек, глядя, как он уходил. — Но мне это не нравится.

Его слова долетели до Гавина, но он проигнорировал их. Ему это тоже не нравилось. Ему не нравилось многое из того, что он слышал или видел в последние дни. Но теперь ничего нельзя было исправить. Если Риа сбежит, то Лаоклейн будет предупрежден, Гавин не мог допустить этого.

Когда Гавин вернулся в замок, он спал в смежной спальне, не желая вдыхать запах Риа, витавший в его комнате. А когда он спускался в зал в серый предрассветный час, возле основания лестницы его поджидала Кирен.

— Мой лорд, — спокойно произнесла она.

— Не надо упрекать меня, — без злобы произнес он. — Я делаю то, что я должен.

— Нет, — она отказалась признать это. — Ты делаешь то, что хочешь, а не то, что должен. Я молю Бога, чтобы это тебе не стоило того, что тебе больше всего дорого, хотя я боюсь, что так оно и произойдет.

— Уже произошло, — ответил Гавин, вспоминая выражение ярости и ненависти на лице Риа.

— Нет. Еще нет. Она испугана и рассержена, но еще не потеряна для тебя. Выбор еще за тобой.

Гавин прошел мимо нее, ничего не ответив. Ответа не было.

Кирен печально покачала головой, глядя, как он уходил. У нее тоже не было ответа.

Хотя Гавин и знал, что она смотрит на него, он не обернулся. Утренний солнечный свет словно издевался над ним, заполняя собой каждый уголок двора, как будто в этом мире все было прекрасно. Он прошел в ту часть двора, где тренировались его люди. Понаблюдав некоторое время, он попросил принести ему кольчугу и меч, а затем бросил вызов одному из воинов, стоявшему рядом с ним.

Мужчина улыбнулся, довольный возможностью показать свое мастерство своему господину. Он знал, что будет побежден. Доблесть Беринхарда уже стала легендой, но он легко не сдастся.

Гавин был осторожен, стараясь держать под контролем свою ярость, тратя только энергию, которую она вызывала. Однако с каждым взмахом тяжелого меча он видел перед собой лица Лаоклейна и Риа.

Когда его противник уже не мог больше сражаться, хватая ртом воздух и отступив назад, после того как меч выскользнул из его вспотевшей руки, Гавин признал поражение. Его чувства невозможно было изгнать. С проклятиями он отбросил от себя меч. Когда тот ударился о камни, Гавин увидел смущение и страх на лице своего противника и улыбнулся слабо, ободряюще.

— У меня не было такого достойного противника уже много лет. Если бы ты был германцем, то я бы заслужил свои шпоры только после смерти.

Облегчение проскользнуло на лице воина вместе с улыбкой, когда он поднял свой шлем.

— Благодарю вас, мой лорд, хотя боюсь, никогда не смогу достичь вашего мастерства.

— Нет, ты достиг его сегодня. — Он похлопал человека по плечу и повернулся прочь. Где же ему найти облегчение, если он не мог стереть из памяти полные боли и муки глаза Риа?

Вино тоже не успокаивало. Он обнаружил это вечером, когда Риа не присоединилась к остальным за обедом. Он столько раз поднимал свой кубок, чтобы его наполнили, но его рассудок оставался трезвым и полным воспоминаний.

— Что она сказала тебе? — спросил он Кирен.

— Что она по своей воле больше не посмотрит на твое лицо. — Кирен и не пыталась смягчить слова или свой осуждающий взгляд.

— Если я захочу этого, она посмотрит, — проворчал Гавин, разъяренный тем, что не мог удержать под контролем одну маленькую девчонку. Но ведь он даже не мог контролировать свои собственные чувства.

— Да. Если будешь настолько глуп, чтобы настаивать.

Салек застонал от смелости своей тещи. Неужели эта женщина не может благоразумно держать свой язык за зубами? Кирен спокойно улыбнулась, глядя на его потрясенный вид. Он оказался хорошим мужем-для Гьёрсал и хорошим сыном для нее, но Салек был слишком осторожным во всем, что касалось Гавина Макамлейда. У нее же не было сомнений в своей правоте.

Она не моргнула, когда Гавин запустил свой тяжелый кубок через весь стол. И она улыбнулась, когда он поднялся и направился к лестнице. Гавин и его возлюбленная не должны разлучаться. Даже в гневе для них лучше быть вместе, чем отдельно.

Именно гнев привел Гавина к двери Риа. Он махнул рукой охраннику, который отступил в сторону при его приближении.

— Оставь нас.

— Мой л-лорд, — охранник заговорил, заикаясь, — но Салек сказал мне, что я могу покинуть этот пост только под страхом смерти.