Тайная жизнь растений - Питер Томпкинс

Потенцию, (так называет МакИннес переданное в воду излучение), у розы можно брать в середине лета, то есть 21 июня, а у одуванчика в районе полной луны на Пасху. При благоприятных условиях передача излучения происходит мгновенно. МакИннес, говорит, «что можно воочию наблюдать трансформацию воды, незабываемое и внушающее благоговение зрелище». Это ничем не вредит растению; по утверждению МакИннеса, в момент передачи силы в воду другие растения того же вида на многие километры вокруг озаряются и, похоже, растут лучше и энергичней, чем раньше. МакИннес называет полученную заряженную воду «Ликованием Цветов». Она не устраняет симптомы определенного заболевания, а на тонком уровне влияет на излучение, проходящее через тело человека, животное или почву, и таким образом поднимает их жизненные силы. Когда жизненные силы поднимаются до определенного уровня, болезнь отступает.

МакИннес прописывал свое «Ликование» внутрь, определенное количество капель за один прием, в зависимости от болезни; как мазь при порезах и ожогах и других кожных проблемах и как тоник для растворения в ваннах. Часто его просили найти конкретные растения или группы, которые помогали бы лечить определенные заболевания, но он даже и не пытался этого делать. МакИннес всегда исходил из понимания того, что все болезни имеют общую причину, и поэтому стремился создать средство, которое в конечном счете будет лечить любое заболевание вне зависимости от диагноза. Экстрасенс включает какую-либо потенцию от различных цветков в свои сорок с лишним разновидностей «Ликования» исходя из ощущения излучения от этой потенции. Он обнаружил, что не все потенции можно смешивать с одинаковым успехом. Некоторые, похоже, нейтрализуют друг друга; другие - не сочетаются, третьи портят характер излучения в смеси. МакИннес сам поразился, как много различных потенций ему удалось смешать в единое гармоничное целое.

Так как излучение в «Ликовании Цветов» невозможно определить обычным химическим анализом, а исходящие от него вибрации невозможно уловить каким-либо измерительным инструментом, известным в Великобритании, решением суда по иску шотландских органов здравоохранения МакИннеса заставили указывать на этикетках своих бутылок: «Химический состав: 100% вода, без химических или растительных ингредиентов». Подчеркивая, что намагниченная сталь и обычная сталь, имея одинаковый химический состав, все же сильно отличаются друг от друга, МакИннес все еще надеется, что когда-нибудь изобретут новый метод для определения излучения.

По рассказу МакИннеса, его «Ликование» с одинаковым успехом помогает корове с молочной лихорадкой в Шотландии, человеку с астмой в Калифорнии или женщине, укушенной осой, в Новой Зеландии. Его можно давать младенцу с коликами, применять в пчелином улье с гнильцой пчел, на грядке с побитой грибком клубникой или давать курам, отведавшим отравленное зерно. Если побрызгать им почву, то активность и качество почвенных бактерий увеличивается. Но МакИннес предупреждает, что садам и огородам на химических удобрениях потребуется больше времени, чтобы отреагировать на его «Ликование», ведь «полярность почвы была нарушена, из-за чего растения болеют и умирают». Он говорит, что вибрации его средства заряжает почву новой энергией, которая борется с болезнями и вредителями.

Прошло 16 лет с тех пор, как «Ликование Цветов» стало известно широкой публике. За это время МакИннес получил тысячи писем, сообщающих об успешном излечении практически любого известного заболевания. Он полагает, что все формы жизни созданы для гармоничного сосуществования, но человечество так увлеклось злоупотреблением своей властью над творением, что первоначальная гармония сменилась повсеместной дисгармонией. Это выражается в физических болезнях человека, животных и растений, а жизненная энергия, приходящая из Источника Творения, становится все более искаженной. Он верит, что в «золотом веке» лев лежал рядом с ягненком, и рассказывал о своих наблюдениях в Уганде, как сотни животных пробивали тропки через заросли травы к кускам соли, оставленным человеком. Хищники, вроде леопардов и пантер, трусили рядом с крошечными боязливыми оленями, которые при других обстоятельствах бросились бы наутек.

Однажды МакИннес провел несколько недель в Южной Индии в ашраме Рамана Мохан Махарши у подножий святого холма Аруначалам, прославленного в индуистской мифологии. Каждый вечер Махарши выходил на прогулку, и стоило ему переступить порог своей резиденции, как домашние животные, привязанные в стойлах ближайшей деревни, примерно в 800 м от ашрама, начинали вырываться из своих оков. Выпущенные на свободу хозяевами, животные неслись по дороге, чтобы сопровождать старика в его прогулке, а за ними мчались все деревенские дети и собаки.

В скором времени к процессии присоединялись дикие животные из джунглей, включая несколько видов змей. Отовсюду слетались тысячи птиц, практически затемняя собой небо. Среди них были крошечные синицы, огромные ястребы и другие птицы-хищники, тяжелокрылые грифы - и все они мирно летели вокруг Махарши во время его прогулки. «Когда он возвращался домой, - рассказывал МакИннес, - все птицы, животные и дети тихо исчезали». Создание такой атмосферы по всему миру стало бы необыкновенным свершением. Его «Ликование» помогло бы выращивать растения с улучшенными питательными свойствами, что позволило бы льву кормиться растительной пищей и не трогать ягненка. МакИннес не видит причин, почему бы такое пищевое растение не могло быть выведено каким-нибудь новоявленым Бурбанком и расти в изобилии по всему миру.

Также необходимо повысить чувствительность человека до такого уровня, чтобы убийство животных ради «охоты» стало совершенно неприемлемым, так же как и массовое убийство на ужасных скотобойнях. Качественная пища должна быть постоянно доступна всем, чтобы полуголодные и полуискалеченные люди перестали есть мясо и эксплуатировать полумертвых, больных и страдающих животных. Другими словами, нам нужно прекратить постоянно воссоздавать образ планеты скованных цепью каторжников-животных под надзором тюремщика-человека.

Все в творении взаимосвязано: то, что влияет на одну форму жизни, также влияет и на другие. «С легкостью причиняя страдание и боль другим живым существам, мы усугубляем наше собственное страдание и боль. Все творение, -говорит МакИннес, - чувствует страдания и мучения лабораторных животных, которые причиняет им человек в тщетных попытках бороться с болезнью. Все творение страдает от жутких агоний, которым подвергают вивисекционисты беспомощных существ. За любые знания по излечению болезней, полученные ценой адских мучений и смерти, придется заплатить гораздо большими страданиями в других частях Целого. Все творение страдает, когда химическими гербицидами сжигают миллионы растений».

Каждое живое существо вздрагивает от смерти убитого на войне человека или заключенного, замученного в концентрационном лагере. Точно так же каждое живое творение содрогается при гибели кролика, специально зараженного человеком инфекцией миксоматоза, или при смерти в агонии растения, намеренно отравленного токсичными химикатами. «Жизнь едина, - говорит МакИннес, - и все без исключения живые существа есть части одного целого».

ГЛАВА 19. ВОЛНОВЫЕ ПЕСТИЦИДЫ

Помните мечту Симонтона о врачах с наушниками? Они ставят диагноз, просто настраиваясь на частоту, излучаемую больными органами пациента, а лечат путем трансляции на эти органы здоровых вибраций. Эта мечта оказалась не такой уж далекой от реальности. Но этот метод не столь уж безобидный. Он может возвращать людям жизнь и здоровье, но с тем же успехом может сеять страдания и смерть. Именно поэтому политические и научные структуры поспешили спрятать эти находки в секретные архивы.

В конце девятнадцатого века сын удачливого торговца из Сан-Франциско д-р Альберт Абраме (Albert Abrams), получивший от отца в наследство огромное состояние, отправился в Хейдельберг (Heidelberg) для изучения современной медицины. В Неаполе молодой Абраме увидел необыкновенный фокус: знаменитый итальянский тенор Энрико Карузо щелкал винный бокал пальцем и извлекал чистый тон. Затем певец отступал от бокала и брал ту же ноту - стекло разбивалось вдребезги. Это впечатляющее зрелище навело Абрамса на мысль: а что, если он стал свидетелем работы фундаментального принципа, который можно также применять в медицинской диагностике и исцелении?

В медицинской школе Университета Хейдельберга (которую он окончил с отличием и золотой медалью), Абраме встретил профессора де Сауера (de Sauer). Задолго до открытия Гурвичем «митогенного излучения» де Сауер ставил причудливые опыты с растениями. Профессор рассказал Абрам-су об одном своем наблюдении. Однажды, пересаживая молодой лук, он нечаянно забыл несколько вырванных с корнем саженцев рядом с растущим на одной из грядок луком. Через два дня он заметил, что лук рядом с умирающими саженцами чем-то отличался от лука на противоположной стороне грядки. Причину же различия де Сауер так и не нашел. Но Абраме был уверен, что все дело в неком странном излучении от корней лука. Это явление с луком чем-то напомнило ему феномен резонанса в случае с разбитым голосом бокалом.