Зеркальный лабиринт - Анастасия Игнашева

В очередной дом Анна проникла так же через подземный паркинг. Загаженный скрипучий лифт вынес её наверх, на самый верхний этаж. Анна вышла в длинный коридор, больше похожий на неширокую улицу, или, вернее, проход между домами. Поискала глазами хоть какие-то указатели. Вотще. Кроме плакатов наглядной агитации и бесчисленной славы кому-то там на стенах ничего не было. Немногочисленные прохожие внимания на неё не обращали.

Анна прошла ещё немного и оказалась в другом блоке. Здесь окружающая обстановка как-то неуловимо переменилась. Над входами появились красные фонари. Поначалу Анна не придала этому значения. Даже на весьма откровенно одетых и густо накрашенных девиц не обратила внимания. И только увидав мерцающую над входом вывеску, задержала шаг.

Вывеска гласила: «Бар 'Шао-Бао». Что это такое — Анна не знала, но именно про это место ей поведал умирающий бандюган. Анна толкнула вертящуюся дверь и вошла внутрь. Внутри было шумно и душно. Пахло дешёвым парфюмом, потом, винными парами и ещё чем-то. На сцене в глубине зала вокруг шеста со скромной грацией только что отелившейся коровы извивалось нечто коротконогое и толстопопое.

Понятно. — подумала Анна, выискивая глазами свободное место. С таковым были проблемы. Посетителей, вообще-то мало интересовала стриптизёрша у шеста, они торопливо и сосредоточенно напивались, либо не менее сосредоточенно пялились в огромный экран над барной стойкой. На экране, по мнению Анны, не происходило ничего интересного: там два каких-то амбала, затянутых в чёрные проклёпанные ремни наподобие лошадиной сбруи, сцепились в напряжённом борцовском поединке. Анна снова перевела глаза в зал. Там к стриптизёрше присоединился какой-то парень и тоже начал разоблачаться. Анна принялась изучать публику. В основном это были мужчины, но попадались и женщины. За одним столиком расположилась целая компания. В углу на диванчике яростно миловалась какая-то парочка.

Понятно. — снова подумала Анна, — Притон разврата, как он есть.

Она задумалась было над тем, почему всякого рода предатели и двойные агенты так любят подобные заведения, но тут на сцене парень-стриптизёр принялся овладевать своей напарницей. Та не возражала, даже напротив — весьма громко выражала своё удовольствие от происходящего с ней.

Тьфу! — не удержалась Анна. Ей вспомнилось, как однажды, ещё в Островном, Март, к нему недавно полностью вернулось зрение, предложил ей посмотреть кино. Кино оказалось довольно низкопробной порнушкой. На возмущение и недоумение Анки на кой ляд Март включил это непотребство, тот поведал изумлённой девушке, что у них такое в школах детям показывают на уроках секспросвещения. Оказывается — во всех школах на счастье Человечества были специальные уроки полового воспитания, где детей учили правильно заниматься сексом. А в качестве учебных пособий использовали порнофильмы.

Словом — попытку подката Анка не оценила и буквально на следующий день сбежала из Островного под недреманное око Гиоры Эпштейна. Тот хоть и гонял её как вшивого по бане, но зато непотребств не любил и не поощрял. Анна усилием воли отвлеклась от происходящего на сцене и снова принялась изучать публику в зале. Урса она увидела не сразу. Тот скромненько, будто порядочный, сидел в уголочке за отдельным столиком и пил что-то ярко-розовое из высокого узкого стакана.

— Ах, не солгали предчувствия мне! — сказала Анна, присаживаясь рядом с Урсом, — Ну, привет. Не ожидал? Ну, это не последняя неожиданность на сегодня. Правда, не знаю, как она тебе.

Урс затравлено оглянулся.

— Сиди тихо. — произнесла Анна, — И не дури. Стреляю я хорошо, особенно в предателей.

Урс окончательно сдулся.

— А ведь ты меня уже похоронил. — констатировала Анна.

— Похоронил. — эхом отозвался Урс.

— Ну и нафига было устраивать это шапито с якобы утечкой информации из конторы? От себя подозрения отвести хотел? Глупо. И непрофессионально.

На кого работаешь? Кому ты меня сдал?

— Арсенюку. Он тебя ищет.

— Я сама его ищу. Кстати. Знакомое имя — Урс. Ты часом с Братством Златова не был связан?

— Я с ним до сих пор связан.

— Ах вот как⁈ И Златов настолько небрезглив и великодушен, что продолжает вести дела с предателем? Ты ж ведь, если мне память не изменяет, хотел продать Блоку какую-то программу. Которую мы — того…

— Это я сдал вашей Конторе эту программу. Если бы не я — вы бы её до сих пор искали бы. И Златов это знал.

— Ах даже так⁈

— Дагвард, которого Златов сделал Хранителем, был засланный казачок, как у вас говорят.

— Интересно девки пляшут! И кем же он был заслан?

— Теми, на кого я сейчас работаю.

— Украми?

— Моя мать была украинка. Из этого не выбраться, даже если ты улетишь на другой конец галактики.

— Но Дагварды-то нет.

— Дагварды — нет. Но их папаня вляпался в одну историю… Вобщем, Бремера того тоже Дагварду приказали убрать. Поэтому он и загнулся на допросе.

— Про Бремера я знаю. Ладно, ближе к телу. Где Арсенюк?

— У себя в офисе, скорее всего. Он там живёт.

— Адрес.

Урс назвал длинную вереницу цифр.

— Это рядом. — добавил он, — Через квартал.

Со стороны это выглядело так, будто проходящий мимо их столика человек слегка задел Урса рукой.

— Не благодарите. — тихо сказал он непонятно к кому обращаясь и затерялся в толпе посетителей. Урс вдруг принялся судорожно хватать ртом воздух, как рыба, вытащенная из воды, а потом уронил голову на столик. Анна поискала глазами прохожего, но того и след простыл. Она обвела глазами зал. Стриптизёршу на сцене пялили уже двое — один сзади, другой спереди. На экране мужики в лошадиной сбруе перестали бороться и предавались содомскому греху.

— Выходите тихо. — произнёс кто-то тихо, но явственно у неё за спиной, — Не оглядывайтесь. И не волнуйтесь. Мы свои.

* * *

Сериал из сновидений продолжался. Старыгин мучительно пытался понять куда он попадает? И почему? И сон ли это вообще или такое странное проявление шизофрении? Медики, к которым он обратился, вынесли вердикт о полном физическом и психическом здоровье. Поэтому далее о своих странных снах он никому не говорил.

Лишь через несколько месяцев Старыгин узнал место, в которое он попадал. Как ни странно, но это оказался его любимый Санкт-Петербург. Только был один нюанс. В то время город называли Петроградом. А это были двадцатые года двадцатого века. Точнее — 1919−20 годы. Период Великой