Магия на каждый день - Арина Холина

— Настя… — промямлила она. — Я не поняла, ты что, вернулась?

— Да, любимая, я вернулась к тебе. И теперь мы всегда-всегда будем вместе.

— Ты… Ты рехнулась? — Саша пристально вгляделась в лицо сестры, которое как-то неуловимо изменилось.

— Ладно, хорош трепаться! — отрезала Настя. — Поехали!

— Куда поехали? — взвизгнула Саша. — Отстань!

Но она не могла ей сопротивляться. Не было сил. Настя протащила сестру по кафе, вытолкала на улицу и подвела к машине.

— Что за… — обалдела Саша.

Но тут из «Мерседеса» вышла Алина, широко улыбнулась и произнесла — настолько злорадно, насколько это вообще было возможно:

— Добро пожаловать домой!

Сашу быстро запихнули в машину, водитель нажал на газ, и они рванули прочь из Москвы.

— Аглая! — прикрикнула на дочь Амалия. — Хватит пить! Ты уже на ногах не стоишь!

— Я прекрасно себя чувствую… — заверила ее Глаша и отпила еще глоток прямо из бутылки.

— В этом весь подвох! — возмутилась Амалия. — Ты чувствуешь себя замечательно, но все остальные от этого страдают! Если ты не знала, то это третья стадия алкогольного опьянения!

Спор прервал телефонный звонок. Амалия схватила трубку, поздоровалась, включила громкоговоритель и приложила палец к губам. Анна усадила Аглаю на стул, и все прислушались к тому, что доносилось из трубки.

— Саша у нас, — вещал женский голос. — И Настя тоже. Вернее, ее тело. В нем сейчас мой брат.

— Кто это? — тихо спросила Анна.

— Алина, сестра Матвея, — шепотом ответила Амалия. — Но откуда ты узнала про Настю? — поинтересовалась она у Алины.

— Одна из вас была моей шпионкой, — довольно ответила та. — К сожалению, она просто бездарность, иначе бы ваше колдовство и вовсе не получилось. — В этот момент Марина закрыла лицо руками и уронила голову на колени. — Ночью мы с Матвеем приехали к вам, и он вселился в тело. Но из-за бездарности моей подруги у вас осталась лазейка, — продолжала Алина. — Матвей ничего не может сделать вашей дражайшей внучке, но тут так кстати подвернулась Настя… Это просто счастье какое-то!

— Она среди нас? — едва сдерживая ярость, поинтересовалась Амалия.

— Кто? — не поняла Алина. — Настя?

— Нет, тупица, — шпионка! — заорала Амалия.

— Не смей меня оскорблять, старая дура, — прошипела Алина. — Она со мной, уехала от вас вчера и все мне рассказала.

— Ты просто так позвонила или тебе что-то нужно? — спросила Амалия.

— Нужно. Предлагаю сделку. Вы получите и Настю, и Сашу, но взамен я хочу книгу Соломона.

— Что?! — взвилась Аглая.

— Сидеть! — Амалия посмотрела на нее так, что та сильно усомнилась, действительно ли дар матери исчез без возврата. — Ты понимаешь, какая ответственность ложится на того, в чьих руках эта книга?

— Условие номер два: никаких назиданий, — предупредила Алина. — Либо да, либо нет. Просто и ясно. Что вы решаете?

— Подожди… — произнесла Амалия и растерянно посмотрела на женщин. Перевела дыхание. — Да! — сказала она Алине. — Я согласна.

— Хорошо, тогда встречаемся в центре, у памятника Юрию Долгорукому, — быстро произнесла Алина. — Вы передаете мне книгу, я еду домой и отпускаю ваших девушек.

— Только тебе придется принести клятву, что с ними ничего не случится. Клятву Медеи.

— Без вопросов. Мне и не надо, чтобы с ними что-то случалось. Мне на них наплевать!

Амалия положила трубку и уставилась на Анну.

— Ты когда последний раз наносила на дом чары безопасности? — спросила она у племянницы, дыша злобой.

— Я… — перепугалась та.

— Безответственные идиотки! — процедила сквозь зубы Амалия. — Несите книгу!

Анна метнулась в тайник, а Аглая вдруг совершенно трезво спросила у матери:

— Ты же не поедешь сама?

— Как это не поеду? — Амалия подняла брови. — А кто поедет? Ты? Да вам нельзя доверить белье в чистку отнести, не то чтобы книгу Соломона!

— Мама, ты же помнишь, что клятву Медеи может принять одна ведьма у другой, и никак иначе, — сухо заметила Аглая. — А ты…

Амалия тяжело опустилась на стул и легонько хлопнула себя по лбу.

— Точно… — подтвердила она. — Как-то я еще не привыкла.

— Туда поеду я, — сообщила Аглая тоном, не терпящим возражений. — И возьму с собой Аню.

Амалия тяжело вздохнула и махнула рукой.

Глава 31 Князь Тьмы

Настя опрокинула пару фужеров коньяку, пока одевалась. Еще один опустошила, пока ждала Джима. Еще один выпила на дорожку. И уже в самых дверях предложила Моррисону выпить на удачу. Не удержалась и захватила бутылку с собой, так что, когда они подъехали к резиденции Сатаны, она была пьяна в стельку.

— Твою мать, ну и какого черта ты так уделалась? — негодовал Джим, вынимая Настю из машины.

— У меня работа нервная… — буркнула Настя.

Выходя из лимузина, она запуталась в собственных ногах, что ее очень развеселило. Она хихикала и висла на Джиме, который, хоть и делал вид, что ему все по барабану, заметно волновался.

— Спокойствие… — уговаривала его Настя. — Все путем!

— Блин, ты лучше постарайся на ногах ровно стоять! — рявкнул Джим. — Хотя бы первые пять минут!

Дорогу Настя просмотрела, но, оказавшись перед необъятной постройкой в готическом стиле, была поражена не меньше трезвого Джимми. Ехали они долго — Настя успела не спеша допить полбутылки «Хеннесси» — и теперь очутились за городом. Нечто — это даже трудно было назвать домом — размером с район Сокольники, раскинулось в холмистой долине. В общих чертах строение напоминало пражский собор Святого Витта, но только здание было совершенно черным, и от него во все стороны тянулись, связанные с ним коридорами, большие и маленькие постройки. Вокруг здания текла неширокая речка, заросшая камышами и осокой.

— Мрак, — сообщила Настя.

— Да уж… — поежился Моррисон. — Невесело тут.

Но тут как из-под земли вырос невысокий мужчина в смокинге на голое тело и буркнул:

— За мной!

И повел их через мост, по обе стороны которого возвышались жуткие скульптуры.

— Это что, грехи, что ли? — прошептал Джим.

— Похоже… — кивнула Настя. — И пороки.

Провожатый распахнул высоченные чугунные двери, украшенные орнаментом, и у Насти с Джимом чуть не подогнулись колени. Они очутились в громадной зале, своды которой уходили вверх метров на сто. Стены украшали фрески с изображением всевозможных нарушений Священного Писания, и самое жуткое было в том, что рисунки двигались, как на видео, — каждый грех не застыл под кистью художника, а, наоборот, жил и действовал.