Маленькое одолжение. Продажная шкура - Джим Батчер

Глава 24

– Черт подери! – выругался я. – Это мое единственное зимнее пальто!

Я закрыл глаза и постарался сосредоточиться на задаче. Мрак не похож на остальные штучки фэйри. Те только имитируют присутствие и стимулируют восприятия, соответствующие этому присутствию. Мрак – заклятие сложное, в некотором роде физическое, осязаемое, существующее на самом деле, и он продолжает существовать до тех пор, пока у хобов хватает, так сказать, пороха его поддерживать.

С ним может справиться ветер. Достаточно сильный ветер способен просто сдуть мрак прочь – но это должен быть настоящий шторм. Тот маленький ураган, который я призвал, чтобы обуздать громил Торелли, сделает разве что маленький просвет. Возможно, я мог бы устроить что-нибудь более свирепое и обширное, но коротким шквалом с мраком не справиться, а на то, чтобы поддерживать ураган достаточно долго, у меня просто не хватило бы сил.

Я мог бы, наверное, отрезать мрак от хобов. Если бы я сумел порвать эту магическую связь, те не смогли бы подпитывать его энергией, и – пффф! – мрак превратится в безобидную эктоплазму. Но конечно, оборвать ее не так просто. Мне пришлось бы придумать, как добраться до всех и каждого хоба, чтобы сделать это наверняка. Ничего такого, что я мог бы использовать для фокусировки энергии, у меня не имелось, а кроме того, я не имел ни малейшего представления о том, сколько этих тварей на вокзале.

Заряженный энергией магический круг мог бы лишить заклятие силы с другой стороны, изолировав хобов от внешних, находящихся за пределами круга энергетических источников. Однако для этого круг должен был бы охватить все это долбаное здание. Я сомневался, чтобы хобы позволили мне выскочить на улицу и обежать целый городской квартал. Кроме того, у меня просто не хватило бы мела. Движущаяся вода могла бы заземлить заклятие при условии, что ее окажется много, но поскольку мы находились в здании, это исключалось. И как, скажите, мне справиться с этим идиотским заклятием с теми жалкими ресурсами, что имелись в моем распоряжении? Как ни печально, выбор средств не отличался особой широтой.

Мой нос разболелся сильнее, и я запрокинул голову, задрав лицо к потолку. Иногда такая поза уменьшает давление и ненамного унимает боль. Я уставился на потолок – обычный подвесной потолок на высоте десяти или одиннадцати футов от пола, отрезавший помещение от общего, похожего на высокую пещеру пространства старого вокзального зала. Ничего особенного: сетка из металлических профилей, поддерживавших недорогие прямоугольные плитки какого-то акустического материала. С интервалом в несколько ярдов на потолке темнели похожие на маленькое ковбойское стремя спринклеры аварийного пожаротушения.

Мои глаза расширились.

– Ха! – произнес я, вскинув руки. – Ха-ха! Ха-ха-хахаха! Я чародей, и я крут!

Мыш с опаской покосился на меня и отодвинулся на шаг-другой.

– И правильно делаешь! – кивнул я, ткнув пальцем в пса. – Ибо я – внушающий ужас носитель огня!

Я поднял правую руку и, прошептав заклинание, засветил над ней крошечный огненный шарик. Он несколько раз дрогнул, разбрызгивая искры, прежде чем разгореться ярче; впрочем, даже так свет от него едва ли превосходил по яркости огонек обычной свечи.

– Гарри? – спросил Майкл голосом, каким обычно обращаются к умалишенным. – Что вы делаете?

Гипсокартонная перегородка рядом с дверью вдруг треснула, посыпалась, и в отверстии показались когти продиравшегося через нее хоба. Майкл отпрянул в сторону, на мгновение отпустив дверь, провел по перегородке большим пальцем, словно прикидывая место для удара, а потом вонзил Амораккиус в гипсокартон под углом. Снова послышались шипение кипящей на стальном клинке крови и полный боли вопль еще одного хоба.

– Без мрака этим тварям несдобровать, – ответил я. – Кэрол, будьте лапочкой, подкатите сюда вон то кресло.

Кэрол, широко раскрыв глаза, белая как полотно, повиновалась. Она подтолкнула кресло, так что последние шесть футов оно проехало по инерции.

Майкл едва успел подпереть дверь плечом, как в нее попытался прорваться еще один хоб. Этот оказался умнее предыдущих: он не повторил попытки, и когда Амораккиус пронзил деревянное полотно с такой легкостью, словно это была ширма из тонкой рисовой бумаги, тела за дверью уже не оказалось, и клинок вернулся незапятнанным.

– Что бы вы ни задумали, лучше делайте это побыстрее.

– Две минуты, – пообещал я.

Подкатив кресло на нужное место, я залез на него. Секунду-другую я балансировал на вертящейся подушке, потом поймал равновесие и быстро свинтил спринклер. Из трубы хлынула дурно пахнущая вода, но я ожидал этого и почти увернулся от струи. Честно говоря, я не ожидал, что она будет настолько протухшей, хотя мог бы и догадаться. Многие пожарные системы питаются из закрытых цистерн, и одному богу известно, сколько лет эта вода находилась там в ожидании использования.

Я спрыгнул с кресла и из-под продолжавшей хлестать струи. Потом достал из кармана мелок, опустился на колени и очертил на дешевом ковровом покрытии большой круг. От меня вовсе не требовалось чертить его идеально ровным, главное, чтобы он был замкнутым, но за свою жизнь я столько их понарисовал, что мало уступал по этой части циркулю.

– П-простите меня, – пробормотала Кэрол. – Ч-что вы делаете?

– Наши милые гости известны как хобы, – объяснил я ей, не прекращая своего занятия и мысленно сообщая мелку часть своей воли. – Свет физически ранит их.

Еще один хоб прорвался-таки через уже изрядно поврежденную перегородку, просунув в комнату голову и плечо. Он взвыл и замахнулся на Майкла, продолжавшего подпирать дверь. Острые когти полоснули Майкла по бедру, но ответный взмах Амораккиуса снес