Роман Брянский - Сычев К. В.

Долго уговаривал Илья Всемилович Василису, пока, наконец, не добился своего. Да и его умная супруга вскоре поняла, что мужа не удержишь.

– Ладно, Ильюшенька, поезжай, – смирилась она. – Только береги себя и не забудь эту татарскую вещицу. Да хранит тебя Господь!

Татарскую вещицу, или пайцзу, серебряную табличку, которую супруги хранили в отдельном, надежно спрятанном ларце, купец Илья надел вместе с большой серебряной цепочкой на шею, когда выехал из Смоленска во главе каравана из пяти телег, груженных меховыми полушубками, куньими и беличьими шкурками. На особой, собственной повозке, он вез дорогие подарки для татарских вельмож.

– А может, увижу Тучегона, – думал Илья Всемилович. – Кто знает, жив ли он и какими теперь делами заправляет у славного царя Бату?

И вот теплой сентябрьской ночью лежал купец Илья в своей тряской телеге, проезжая через бескрайние приволжские степи и глядя на черное, усыпанное звездами, небо. До его ушей доносились только дорожные звуки: скрип телег, тяжелый топот и похрапывание неспешно шедших лошадей. Одни слуги спали прямо на телегах, нагруженных мягким добром, другие молча, верхом, конвоировали купеческий караван.

Илье Всемиловичу не спалось. Разные мысли приходили ему в голову, одна тревожнее другой. И чем ближе подъезжали его телеги с товаром к рубежам нового, таинственного царства степных завоевателей, тем в большее беспокойство он впадал.

Вот забрезжил рассвет, и первые лучи солнца осветили унылую, выжженную степь. Редкие, но длинные былины степной ковыли слегка колыхались под легким утренним ветерком. Купеческий поезд тяжело подминал колесами телег и конскими копытами жесткую пожухлую траву, оставляя за собой длинную, отчетливо видную, уходившую в бескрайнюю даль полосу.

– Скучновато ехать через степи, – подумал Илья. – Нет тебе ни городов, ни сел, ни живых людей! Вот ведь как теперь приходится торговать…

Вдруг раздался звонкий цокот копыт. Это прискакал посланный на разведку Ставр.

– Батюшка Илья Всемилич! – громко доложил он. – В версте от нас лежит большая дорога, утоптанная конскими копытами! Мне думается, что уже недалеко до татарской Орды!

Неожиданно, со свистом рассекая воздух, перед самым носом верного слуги русского купца пролетела черная татарская стрела и упала под ноги лошадей. Привстав с телеги, Илья зорко всмотрелся в даль.

– Татары! – крикнул он. – Буди же, Ставр, людей! Да пусть не пугаются!

Когда большой татарский отряд, черной змеей спустившись из-за холма, приблизился к купеческому каравану, люди купца Ильи уже были готовы к встрече и стояли в безмолвном ожидании у своих телег.

Татарские конники налетели стремглав, как вихрь, рассчитывая на обычный для странников испуг, и быстро окружили русских. Толстый рыжебородый татарский мурза, увидев, что путешественники довольно спокойно взирают на грозное воинство, удивился и, подав знак своим воинам не применять оружия, сам подскакал к передней телеге.

– Эй, урус, разве ты не боишься нашей силы? – громко крикнул он на своем гортанном языке. – Ты зачем оскверняешь пределы Золотого Ханства своими презренными лошадьми? Кто тебе разрешил бороздить наши священные земли? Зачем ты едешь в великую Орду?!

Купец Илья почти ничего из сказанного не понял, но о смысле слов догадался.

– Спрашивает о цели моей поездки, – подумал он и, сняв с шеи серебряную цепочку с пайцзой, протянул ее татарскому военачальнику.

– Ай-я-яй! – вскрикнул тот, рассмотрев серебряную табличку и не смея к ней прикоснуться. – Пайцза нашего повелителя! Вот так дела: у уруса на груди важная государева вещица!

Илья стоял у телеги, не понимая ни слова.

– Спрячь пайцзу, – показал ему знаком мурза. – Никто, кроме тебя, не должен прикасаться к этой вещи!

Купец понял и быстро надел на шею заветную цепочку с пропуском.

– Айда! – показал рукой вперед татарский военачальник и что-то громко крикнул своим воинам. И купеческий обоз, сопровождаемый летучими татарскими воинами, как бы поплыл в глубь сразу ожившей от множества людей и животных степи.

Не прошло и получаса, как вдали показались какие-то холмы, быстро превращавшиеся при приближении к ним в кибитки и юрты. Войлочные кибитки, видимо, принадлежали небогатым татарам, возможно, слугам местной знати или рядовым воинам и их семьям. Они большой серой массой окружали величественные юрты своих господ. В отличие от одинаковых кибиток, юрты были самые разные, как по размерам, так и по цвету. Это видимо тоже зависело от богатства и знатности их владельцев. Как только купеческий поезд с татарским конвоем преодолел возвышенность, перед взором купца и его слуг предстал целый город из многочисленных построек. Кибитки и юрты, казалось, заполонили все степное пространство. Они уходили все дальше и дальше за горизонт.

– Какой большой город! – подумал Илья. – Видно, это и есть их великая столица!

– Батюшка, Илья Всемилич! – воскликнул скакавший рядом с купеческой телегой на большом гнедом коне Ставр. – Вот он, наконец, Сарай! На том же самом месте, где тогда проживал Тучегон!

– А вон и его юрта! – крикнул с радостью подъехавший с другой стороны купеческий слуга Волод. – Как жаль, что с нами нет Милюты и Провида! Вот бы они порадовались!

В это время к сопровождавшим русских татарам подъехали новые люди и о чем-то переговорили. Рыжебородый мурза показал рукой на переднюю, купеческую телегу.

Высокий худой татарин с большой треугольной рысьей шапкой на голове и коротенькой, редкой бородкой, пришпорил коня и приблизился к русскому обозу. – Я – толмач, – сказал он на хорошем русском языке Илье. – Покажи-ка мне свою пайцзу.

Илья вновь извлек табличку. Татарин внимательно, не касаясь руками, оглядел ее и что-то быстро сказал рыжебородому.

– Якши, – кивнул тот головой. – Переведи-ка мои слова.

– Кто ты такой и откуда едешь? – вопросил переводчик. Илья ответил.

– Где ты взял пайцзу? – вновь спросил татарин.

– Это подарок самого великого государя и царя. Бату!

Татары о чем-то быстро перемолвились, затем прижали руки к груди и почтительно склонили головы.

– Дальше я не вправе тебя расспрашивать, – промолвил, казалось, напуганный толмач. – Люди нашего повелителя и, тем более, его друзья свободны от пристрастных вопросов. Но поведай, а ты не из тех урусов, какие нынче собрались у государя?

– Ничего об этом не знаю! – удивился купец. – О ком ты говоришь?

– Там у золотого государева шатра стоят ваши русские, – поморщился переводчик. – Князь Михаил из Чернигова со своими людьми…Похоже, что сегодня этот день станет для него последним! Говорят, что наш великий государь сильно на него рассержен!