Миры Филипа Фармера. Том 07. Темный замысел - Филип Фармер

— Откуда Джо известно, что там нет пляжей? Море покрыто туманом. Все, что он видел, — это верхняя часть самой Башни!

Сэм так дымил сигарой, что стал похож на рассерженного дракона.

— Вполне логично предположить, что люди, которые сотворили море, не стали сотворять пляжи. Зачем им создавать такое место, где захватчики могут причалить к берегу? Да и незачем!

Но я все же хочу, чтобы вы исследовали тамошние края. Поискали бы, нет ли через горы прохода, кроме того, который описал Джо. Выяснили бы, можно ли проникнуть в Башню другим путем, кроме крыши.

Фаербрасс не стал спорить. Он будет действовать, как сочтет нужным, когда доберется до полюса. Уж там-то Клеменс не сможет контролировать его действия.

— Я вышел от него веселый как щенок, которому удалось избавиться от блох. Я рассказал фон Парсевалю о решении Сэма, и мы устроили большой кутеж по сему поводу. Но через два месяца бедного Августа слопал «речной дракон». А мне лишь чудом удалось избежать его судьбы и не отправиться в ту же глотку.

Достигнув этой точки в своем рассказе, Фаербрасс решил поделиться с Джилл большим секретом.

— Ты должна поклясться своей честью, что никому не расскажешь. Я не стал бы делиться с тобой, но пароход ушел уже давно, а передать информацию королю Иоанну ты не сможешь. Да и не захочешь, если б и могла.

— Я обещаю никому не говорить. Что бы это ни было.

— Ладно… Один из наших инженеров был ученым в Калифорнии. Он знал, как можно построить лазер с радиусом действия 404 метра. На таком расстоянии лазер может рассечь «Рекса» надвое. И у нас хватило материалов на то, чтобы лазер построить. Так что он у Сэма есть.

Это был в высшей степени засекреченный проект, такой засекреченный, что на борту «Марка Твена» лишь шесть человек знали о существовании лазера. Из них один, разумеется, Сэм. Даже его приятель Джо и тот не знает.

Когда «Марк Твен» настигнет «Рекса», лазер вынесут на палубу и поставят на треногу. Бой будет коротким и приятным. Приятным для Сэма, горьким для Иоанна. И на обоих кораблях потери будут сведены до минимума.

Я знаю об этом секрете потому, что был одним из инженеров проекта. Еще до того как дело завершилось, я спросил Сэма, не оставит ли он его здесь. Я хотел взять его на дирижабль и прожечь вход в Башню, если нам не удастся попасть туда другим путем.

Но Сэм отказал наотрез. Он сказал, что, если что-нибудь произойдет с дирижаблем, лазер будет потерян. И он не сможет вернуть его на пароход. Я спорил как сумасшедший, но ничего не вышло. И у Сэма были серьезные аргументы. Откуда знать, с какими опасностями нам предстоит столкнуться — с метеорологическими и прочими.

И все же жутко обидно!

Глава 33

Джилл как раз собиралась спросить у Фаербрасса, почему он не выслал разведчиков на поиски материалов для нового лазера, но в этот момент постучала в дверь секретарша Фаербрасса. Не примет ли мистер Фаербрасс Пискатора?

Фаербрасс ответил, что примет. Вошел японец и, осведомившись о здоровье шефа, сказал, что у него есть хорошие новости. Инженеры, работающие над синтетическим дизельным топливом, смогут выдать первую партию на неделю раньше срока.

— Замечательно! — воскликнул Фаербрасс. Он широко улыбнулся Джилл. — Это значит, что завтра ты сможешь поднять «Минерву». Начнешь тренировки на неделю раньше плана. Сказочно!

Джилл была в не меньшем восторге.

Фаербрасс предложил в честь такого события выпить. Однако не успели они разлить «черепной цвет» по стаканам, как секретарша возникла снова.

Улыбаясь во весь рот, она торжественно произнесла:

— Я не стала бы вас беспокоить, если б не важное дело. Я думаю, мы заполучили еще одного воздухоплавателя, причем с очень большим стажем. Он прибыл всего лишь несколько минут назад.

Близкое к экстазу настроение Джилл тут же резко упало. Казалось, в груди у нее образовалась огромная полость, заполненная пустотой. До сих пор она считала, что должность первого помощника наверняка будет принадлежать ей. Но вот появился человек, который мог обладать таким же, как она, а может, и большим опытом. Он мог даже оказаться офицером с «Графа Цеппелина» или «Гинденбурга». Ветеран полетов на огромных цельнометаллических дирижаблях мог перевесить в мнении Фаербрасса ту, у которой был опыт полетов лишь на аппаратах с мягкой оболочкой.

Сердце Джилл скакало как бешеное, когда она увидела человека, вошедшего в кабинет следом за секретаршей. Она не узнала его, но это еще ничего не значило. Были десятки воздухоплавателей в ее дни и столько же в догинденбургскую эру, чьих фотографий она никогда не видела. Кроме того, то были изображения людей среднего возраста, одетых в штатское или военное платье. У многих была растительность на лице.

— Шеф Фаербрасс, — сказала Агата Ренник, — Барри Торн.

На вошедшем были сандалии из рыбьей кожи, яркий красно-бело-голубой полосатый килт и длинное черное полотнище, сколотое у подбородка. В одной руке он держал за ручку свой грааль, в другой — горловину большого мешка из рыбьей кожи.

В нем было около 1,7 метра роста, а плечи казались столь же широкими. Корпус был так массивен, что Джилл он напомнил изображения быков. Ноги Торна, хоть и мускулистые, были непропорционально длинны. Грудь и руки могли принадлежать горилле, хотя волосы на них почти отсутствовали.

Короткие вьющиеся соломенно-желтые волосы обрамляли широкое лицо. Брови тоже соломенные, глаза темно-синие. Нос длинный и прямой. Губы полные. Улыбаясь, он обнажал очень белые зубы. Челюсти крепкие, подбородок закругленный, выдвинутый вперед, с глубокой ямочкой. Уши маленькие, прижатые к черепу.

По приглашению Фаербрасса он положил мешок и грааль прямо на пол. Несколько раз сжал и разжал пальцы, как будто они долго несли какую-то тяжесть. Возможно, впрочем, он просто вел свое каноэ издалека. Несмотря на широкие ладони, пальцы были длинные и тонкие.

Казалось, он чувствует себя здесь как дома, хотя кругом были люди незнакомые, а его самого ожидал допрос касательно квалификации и опыта. Более того, он прямо-таки излучал благополучие и магнетизм, который тут же напомнил Джилл о затасканном и часто неправильно употребляемом термине «харизма»[60].

Позже она обнаружила, что у него была странная способность как бы «выключать» это очарование, словно свет лампы. И тогда, несмотря на свой физический облик, он как бы сливался со своим окружением. Психологический хамелеон.

Джилл, поглядев на Пискатора, поняла, что и тот заинтригован незнакомцем. Его черные глаза сузились, голова чуть-чуть склонилась набок, как будто он прислушивался к тихому и очень далекому звуку.