Морской волк – 8. Сумерки богов - Савин Влад

   - Да будут отпущены все твои грехи, сын мой. Благословляю тебя на подвиг во имя веры Христовой!

   И поспешил скрыться в кустах, вместе с одним из встречающих. Второй же, который был похож на прежнего пассажира, забрался на его место в машину и сообщил знаменитому автогонщику:

   -Погоня в полутора километрах позади. Наша цель - увести их. Тацио, ты - лучший водитель Италии, Европы, да и всего мира. У тебя лучшая машина. Альфа и этим всё сказано. А там слуги дьявола... на Мерседесах. Тебе стартовым флагом взмахнет сам Папа. Вперед!

   Тацио нажал на газ. Он помнил, что ему было сказано - если погони не будет, то просто доставить Пассажира из пункта А в пункт Б, вот у этой церкви. А если придется уходить, с немцами на хвосте - тогда, высадив своего бесценного седока, во всем слушаться того, кто сядет на его место. И да будет все после в руках Господних!

   Снова рев мотора, и камешки из-под колес. Казалось, что Тацио удастся оторваться. Но у немцев была связь, телефон или радио - и "Альфа-Ромео" едва успел проскочить под носом у мотоциклистов, идущих наперерез, по дороге справа, немцы вопили и стреляли, но на проселке немилосердно трясло, пули летели мимо.

   -Теперь сюда! - скомандовал пассажир на следующей развилке - и, сын мой, дальше делай то, что я скажу, и ничего не бойся!

   Тацио удивился - эта дорога, насколько он помнил, вела к мосту. Через быструю речку, протекающую в глубоком ущелье. Но наверное, его седок знает, зачем надо ехать именно так?

   На мосту их ждали. Стоял немецкий броневик, совершенно загородив проезд, еще машина рядом, и десятка два солдат. Офицер поднял руку, приказывая остановиться. А броневик уже нацелил двадцатимиллиметровую пушку. И уже не затормозить, не развернуться - немцы откроют огонь. Хотя есть шанс попробовать, разворот с заносом и по газам?

   И тут на плечо Тацио легла рука его пассажира.

   -Чуть влево! - сказал тот - и правь вот так. И прими, Господь, наши души - аминь!

   Офицер успел отскочить, кому-то из солдат не повезло. И красная "Альфа-Ромео" свалилась в реку, с двадцатиметровой высоты. Поток потащил по камням обломки, тел не видел никто.

   Офицер орал в рацию, докладывая о происшедшем. Да, герр майор, по приметам, тот самый объект. Есть, обеспечить оцепление места, и ждать водолазов! Слушаюсь, герр майор!

   И выругался, положив микрофон. Как обеспечить оцепление, если река унесла трупы черт знает куда? И когда прибудут водолазы, не дай бог, если лишь завтра - по ночам тут стреляют, и вполне можно лишиться еще нескольких солдат.

   Едут жандармы, и гестапо? Может, удастся выпросить у них подкрепление! Или пусть сами лезут в реку искать тела, если им охота!

   А прежний пассажир "Альфы-Ромео" со своим провожатым, не спеша, по глухим тропинкам, добрались до одинокой фермы, стоявшей в стороне от больших дорог. Хозяин с двумя сыновьями уже ждал гостей. Еще через полчаса с фермы выехал пикап, в котором ехали двое прибывших и хозяин, а мальчишки на велосипедах умчались вперед, высматривая посторонних.

   Всего в шести километрах был итальянский военный аэродром. Причем хозяина той фермы хорошо там знали, он возил на кухню свежие овощи, масло и молоко. Но сейчас цель его визита была иной.

   Служители Католической Церкви - это не только священники! Есть еще некая, малоизвестная посторонним, структура, служащие которой не только не обязаны носить рясу, но и могут внешне не придерживаться католической веры - считается, что повиновение их, когда настанет час, искупает любой грех. Полное название ее - Верховная Священная Конгрегация Священной Канцелярии. А если вам оно кажется длинным и заумным, то знайте, что до 1909 года эта контора так же официально называлась Святой Инквизицией (или вы думаете, что ее упразднили лет триста назад, с тех пор как жгли на кострах ведьм?). Сейчас у нее иные задачи, чем сжигать инакомыслящих - но все традиции этой, старейшей на Земле секретной службы, остались с тех самых времен. И одна из главнейших традиций, для адептов низшего уровня - живи как все вокруг, но когда придет приказ, исполняй не рассуждая и не заботясь о себе.

   Непосредственным начальником для Инквизиции (будем для краткости называть ее так) был уже упомянутый кардинал-камерленго. А поскольку в указанное время, с 1939 года, он не был назначен - то сам Папа лично.

   И совсем не обязательно, чтобы такими тайными адептами были все, задействованные в делах. Учитывая высокий авторитет Церкви в Италии, и уже развившуюся всеобщую ненависть к немцам - вполне достаточно иметь немногих особо доверенных, на организующих постах. А уж добровольных и искренних помощников - будет в изобилии!

   Авиачасть была самой обычной. Поскольку в ней не было неповиновения, немцы не стали ее расформировывать, прислав лишь офицера для связи и контроля, и караульный взвод, опечатавший склады с боеприпасами и бензином. Впрочем, даже если бы гестапо решило перетрясти весь личный состав, вряд ли удалось достоверно установить, кто из офицеров служит Церкви и ждет от нее приказа. А сделать это за несколько дней не сумел бы и Шерлок Холмс вместе с Эркюлем Пуаро, группенфюрером Рудински, и всем сыскным аппаратом РСХА.

   Немцы были перебиты за пятнадцать минут. Резервисты старших возрастов вовсе не были готовы к тому, что апатичные и трусоватые итальянцы вдруг будут их убивать. Итальянцы тоже понесли потери, все ж они были наземным персоналом авиачасти, а не спецназом - но это не имело никакого значения. Был подготовлен к вылету торпедоносец "савойя-79", топлива должно было хватить до аэродрома в Испании, где их уже ждали, штурман отметил на карте цель, пилот капитан Тариго был рад выполнить возложенную на него миссию, еще был радист, а вот вместо четвертого члена экипажа на борт взошел тот, на кого капитан смотрел с благоговением, поклявшись, что или он доставит своего пассажира в Испанию, или умрет.

   Сборы были недолги. Переодевшись в летное обмундирование и надев парашют, Папа благословил оставшихся на аэродроме. Их судьба тоже была решенной: немцы очень скоро обнаружат убийство своих солдат, и не простят. Готовили к вылету все исправные самолеты, их тоже ждала Испания - может, лучше было вылететь эскадрильей, но подумав, Папа решительно отказался. Чем раньше они взлетят, тем больше шансов пройти мимо немецких авиабаз на Корсике, Сардинии, и Балеарских островах до того, как объявят тревогу. И пусть уже скоро сумерки, известно, что у немцев есть и локаторы, и ночные истребители. А эскадрилья, это куда более заметная цель, чем одиночный самолет.

   Бегство Папы не было малодушием. Но сейчас, когда в Италии, да и по всей Европе шли такие события, на которые надо было влиять Словом, он чувствовал себя в тайных убежищах, как в тюрьме. А еще, ему не хотелось быть обязанным русским, когда они наконец придут и освободят (а что это случится, Папа не сомневался, последние новости с севера были о том, что фронт у Венеции прорван, немцы бегут). И была надежда, что эти проклятые гунны наконец перестанут в его поисках убивать священников и разрушать церкви и монастыри.

   А люди, отдавшие свою жизнь за его право нести свое Слово дальше? Что ж, это были жертвы, угодные Господу - и всем этим мученикам гарантировано место в раю.

   Италия, Рим. 26 февраля 1944.

   Разыскивается опасный преступник, враг Рейха. За содействие в поимке награда 10000 рейхсмарок, за его самого, переданного германским военным властям, живым или мертвым, 1000000 рейхсмарок. И портрет Папы под этими словами. Эти объявления были расклеены по всему Риму - вернее, по его центральным улицам, где немцы могли считать себя хозяевами.

   Относительный порядок удалось навести лишь на вторые сутки. Но реально немецкий контроль был обеспечен над железнодорожным узлом, правительственными зданиями, руинами Ватикана и наиболее важными магистралями. На окраины же, или в городской лабиринт узких и крутых улочек, где жилые дома соседствовали с целыми кварталами развалин, выгоревших и разбитых артиллерией, не рисковали лезть даже патрули - лишь карательной экспедицией, не меньше чем ротой, при поддержке бронетехники, нагрянуть внезапно, оцепить дом, схватить всех, кого сочли "подозрительными", и как можно скорее отступить, во избежание потерь! Снайперы, стреляющие с чердаков, уже стали проклятием - и ловить их было очень опасным делом, легко можно было нарваться на минную ловушку или внезапный огонь нескольких автоматических стволов с близкого расстояния, в тесных и узких двориках, на лестницах, в подворотнях. И первой мишенью для снайперов были офицеры, или сколько-нибудь важные Чины. Так что группенфюрер Рудински лично для себя вытребовал в 375м разведбатальоне броневик "пума", показав тем не трусость, но разумную осторожность - накануне предстоящих больших дел, было бы глупо погибнуть от пули итальянского инсургента.

   Агентурная сеть, несмотря на резко антинемецкие настроения, наличествовала. В основном из числа "добровольных помощников гестапо", членов тех самых "эскадронов смерти" (хотя Рудински еще не знал этого слова) - для них, сам факт сотрудничества с немцами, был смертным приговором, стань о том известно. И хотя даже такие, при попытке мобилизовать их во "вспомогательную полицию" предпочитали исчезнуть в неизвестном направлении - зато они вполне соглашались быть тайными осведомителями. Эти унтерменши знали обидно мало, но иногда даже в их словах могло мелькнуть жемчужное зерно.