Морской волк – 8. Сумерки богов - Савин Влад

   -А записи о чем? - спросил юнга.

   -Тебе не интересно: о древней истории - ответил старшина - что-то о тюркских народах степи, кто у Каспийского моря жил, тысячу лет назад. И применительно к ним, теория Сталина про этногенез и пассионарность. А язык простой и понятный, ну будто я сам писал!

   -Отчего же не интересно? - даже обиделся юнга - я про историю читать люблю. Ты же сам, Николаич, мне советовал. "Заговор против Ольги", "Выиграть время", и про Полтаву, про Шипку - как этот Сербов пишет, вот кино бы снять! (прим. - вообще-то книги А.Сербы, вышедшие в 70х. Но в альт-истории они были признаны вполне отвечающие задаче патриотического воспитаня молодежи. Ну а Андрей Серба, родившийся в 1940, успеет написать что-то еще - В.С.). Дай после глянуть, любопытно же!

   -Может и дам - сказал старшина - только не потеряй и не порви: не книга, а листы, на машинке печатанные. Интересно все ж, кто писал? Но не скажет ведь тот капитан первого ранга, да еще и ГБ тут каким-то боком. А,ладно, до конца похода дожить еще надо, война ведь! Глянь, "моржиха" на погружение пошла!

   -Интересно, против кого? - спросил юнга - у немцев вроде флота на Севере уже не осталось. Снова лодки гонять?

   -Адмиралам виднее - отмахнулся старшина - раз пошла, значит так надо. А куда и зачем, нам знать не положено. Может, союзникам помочь - что-то не везет им, лупят их фрицы, как нас в сорок первом. А вдруг и вовсе, из Гавра в море скинут?

   -Раньше мы в Берлине будем - заявил юнга - в кубрике говорят...

   -Говорить много чего можно - заявил старшина - главное, сломается немец или еще потрепыхается? "Пассионарных", как товарищ Сталин их назвал, там всех выбили, или еще остались? Если всех - то сливай воду: рассыпется Германия, как Пруссия перед Наполеоном. Но думаю, полгода, не больше, и кончится война. Может к сентябрю уже - на гражданке будем, и учиться сможем пойти. Или ты, Валька, в кадрах хочешь остаться?

   -Не решил еще - ответил Валентин Пикуль, пятнадцатилетний юнга Северного флота, пока еще не писатель, известный всему СССР и зарубежью - мне вообще-то в Ленинградское военно-морское училище предлагали. И на заводе здесь тоже интересно. Но и литература нравится очень - вот только, разве на писателей где-нибудь учат?

   (прим. - в нашей реальности, Пикуль был юнгой со специальностью "рулевой-сигнальщик", на эсминце "Грозный". В альт-истории его вполне могли назначить на "Урицкий", в зенитный дивизион. Ну а его собеседник в представлении не нуждается? - В.С.)

   Лазарев Михаил Петрович. Подводная лодка К-25. Баренцево море. Конец февраля 1944.

   Прощай, любимый город. Уходим завтра в море.

   Эту песню в нашей реальности, кажется, в сорок пятом написали - а тут уже по радио поют. И мы уходим - причем, по иронии судьбы, туда, куда не дошли в 2012 году.

   После похода к Шпицбергену, стояли в Полярном, ожидая приказа - в Северодвинск, на завод. И состояние корабля беспокойство внушает, при такой интенсивности, из похода в поход, и разговоры были, причем вполне серьезные, что нас собираются на Тихий океан перебросить, когда там против Японии начнется. Подо льдами через полюс, а вот дальше будет огромный гемор, Чукотское море и Берингов пролив, уж очень мелководные они, зато многолетние льды туда нагоняет, даже не торосы, а мини-айсберги, сидящие в воде очень глубоко, так что внизу до дна остается, лодке только протиснуться, а уж всплыть в случае чего невозможно никак. В океане подо льдом легче, там и глубина есть, и свобода маневра. Потому командиры атомарин, ходившие этим путем, бывало, в мирное время получали боевые ордена, а то и Героя - и ходили, в подавляющем большинстве случаев, летом, когда льды отступают на север.

   Так и нам ожидалось - плановый ремонт с техобслуживанием, и где-то в августе, если конечно здесь, на северном театре, ничего не произойдет, выход на восток. Причем база для нас предполагалась не во Владивостоке, а в Петропавловске-Камчатском. Поскольку свободный выход в океан - а японский флот пока что очень силен, не успели пока американцы его проредить. Однако же в наших планах там - и Корея (вся! Нет никакого договора о какой-то там параллели), и Южный Сахалин, и Курилы, и даже, возможно, Хоккайдо.

   Эти оперативные планы я и обсуждал в Москве, в Наркомате ВМФ. Ну и некоторые вопросы уже послевоенного кораблестроения - например, иным будет "проект 613" в этой реальности, совсем не копия того, какой я знал. Первое отличие - он гораздо крупнее, размерами приближаясь к "двадцать первой". Поскольку считалось, что будет действовать на более удаленных театрах, и даже в океане, пока не будут готовы атомарины. Что улучшило условия обитаемости, а также позволило разместить в носу не четыре, а шесть торпедных аппаратов. Второе - иная технология постройки. Подлинные "613е" в этом отношении застряли на полпути, корпуса собирались уже из секций, но проверка швов была гидравлическими испытаниями, а не ренгеном, как у немцев - что не позволяло заранее насыщать блоки оборудованием и кабельным монтажом, а также устанавливать механизмы еще на стапеле. Может быть, это было и правильным решением, учитывая реальные возможности той судостроительной базы - но наше появление изменило ситуацию и тут: именно под наши нужды, на Севмаше еще с лета сорок третьего успешно применялись ренгеновские аппараты контроля состояния материала и сварных швов. Третье - оборудование было также иным. Рыбинцы, еще в сорок втором обследовавшие вспомогательные дизеля "Воронежа", сделали чудо: если на первых двух лодках, строящихся в Северодвинске, еще предполагались моторы 37Д, то на следующих предполагался переход на многорядные "звезды". Аккумуляторных групп также было не две, а четыре, как на "двадцать первых". Совершенно другим было и электрооборудование, даже напряжение в сети другое чем на "катюшах" и "щуках", новыми были гидро- и радиолокаторы, штатно появились "Буси" - приборы управления торпедной стрельбой, адаптированные как к обычным прямоидущим, так и к управляемым торпедам. И развернуть строительство таких лодок предполагалось, после завершения испытаний первых двух и внесения корректив, сразу большой серией - в знакомой мне истории "613х" построили больше двухсот штук, здесь же, с учетом того, что предполагается задействовать и промышленность будущей ГДР, выйдет уж точно, не меньше!

   Ждал уже, что скоро домой, на север. И вряд ли мы выйдем в море до Победы - ну нет для нас там целей сейчас! За использование "Воронежа" как лодки-охотника, Зозуля втык получил - расход ресурса атомарины дороже еще одного утопшего U-бота, и вообще, чем заняты силы ПЛО СФ? Так что - на север, на север, а затем на восток. И вдруг все завертелось!

   Штабу тоже не позавидуешь. Ему ведь все обеспечить надо - чтобы мы, придя в Средиземку, были там не сами по себе, "морской волк", как в самом начале, одинокий охотник. Каналы связи - а это не только расписание радиочастот, надо на берег секретную аппаратуру перебросить, сжатие и кодирование из двадцать первого века - и все меры безопасности, допуски ответственных лиц, и организацию связи. Взаимодействие с нашей авиацией и флотом, который сейчас рвется из Эгейского моря мимо Додеканесов. Оперативная передача нам разведданных, и руководящих указаний. Возможность для нас пополнить запас торпед, или принять на борт иное снабжение, если возникнет необходимость. База, куда мы можем зайти, совсем уж в экстренном случае. И все это архистрочно - и если на севере нас уже хорошо знают, то с черноморцами мы не взаимодействовали никогда!

   На север я вылетел двадцать второго числа. И не в Полярный, а на Севмаш - чтобы загрузить на борт бригаду техоблуживания (прежде всего, ренген-контроль), и кораблю пройти экстренную диагностику перед походом. Летел я не один, а с Пантелеймоном Кондратьевичем Пономаренко, у которого в Северодвинске образовались срочные дела. И на десяток пассажиров (кроме нас двоих были еще какие-то командированные на завод и по ведомству Курчатова), и какие-то ящики, выделили целый "Ланкастер-Йорк" (слышал, что партию этих самолетов поставили нам англичане за Варшаву), переделанный в транспортник. В общем, летели с удобствами - можно было и поболтать.

   -Кончается война - сказал Пономаренко - и будет совсем другой фронт. Где вы, моряки и военные, будете внешний рубеж держать - ну с этим вы, в целом, и там, у себя, справились. А мы на внутреннем попробуем, чтобы не вышло никакой "перестройки".

   -А нового тридцать седьмого года не выйдет? - спрашиваю - или сорок девятого, тоже там было, так что, три раза тьфу!

   -Обижаете, Михаил Петрович! - отвечает Пономаренко - конечно, хирургия тоже будет присутствовать, но лишь в самом последнем случае, когда болезнь уже глубоко зашла, и иными средствами не лечится. А по норме - упустили мы в вашей реальности задачу воспитания советского человека! Так что подобные Макаренко, или Карему Рашу из ваших времен, будут востребованы даже побольше, чем боевые офицеры. Пропаганда, агитация - и строжайший кадровый отбор, уж точно не будет, как у вас Твардовский написал, про дураков, что "и в отставку не хотят - тех как водится, в цензуру, на повышенный оклад". Но это уже наша кухня. Что же до большего масштаба - вот вы, вашего Гумилева прочтя, так и не поняли, ЧТО же к вам попало. А товарищ Сталин понял. Ведь если этносы, это как коллективы, объединенные какой-то общей целью, и "иди сюда, ты нам подходишь", то значит, процессом этногенеза, формированием наций, можно управлять! И разрядить мину национализма, рванувшую под СССР в ваших девяностых, уже сейчас!