Шанс для злодейки - Кира Легран
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он — мой единственный дом.
Тот, к кому я хочу возвращаться. Тот, без кого некуда податься бездомному сердцу.
Кажется, я слишком долго молчала, глядя, как лицо Дариана возвращает живые краски. Маги замолкли. Светловолосая девчушка в плаще с заплаткой-подсолнухом смотрела на меня, приоткрыв рот.
— И вам того же, — сказала я. Язык еле ворочался, тяжёлый и неуклюжий, как выброшенный на берег кит. — Как успехи?
— Выше среднего! — с энтузиазмом отозвался Нил. Он оглядел меня и ойкнул: — Да вы же мокрая насквозь, вон, даже на пол капает… Миранда, не поможешь?
Мирандой оказалась девушка моих лет с роскошной тёмно-рыжей копной. Крупные волны переливались, струились по её спине, плащом укрывая до самой талии. Она подняла тяжёлый взгляд: карие глаза горели неприязнью. Брови вразлёт, похожие на крылья взлетающей птицы, дёрнулись к переносице:
— Я похожа на камин?
— Нет, но…
— Я похожа на камин, Бреган?
— Просил же, не называ…
— А если не похожа, то не отвлекай меня, — отрезала Миранда. Тонкие ноздри зло раздулись. — Хватит того, что мы исправляем её ошибки.
Сидящий рядом с ней пожилой джентельмен в дорогом костюме-тройке с досадой покачал головой. Кажется, я видела его при дворе, но имени не знала. Такой благообразный старичок может быть либо святым, либо последним пропойцей, игроком и жуликом. Третьего не дано.
Можно было оставить всё так, как есть.
Я устала, желудок сводило от голода, холод мокрой одежды пробирал до костей. Адреналин схлынул и оставил после себя только дрожь в каждой клетке тела. Я не знаю эту Миранду, она не знает меня. Чего зря ссориться?
— О каких ошибках речь? — холодно спросила я, отпихнув ногой все доводы рассудка. Побуду разумной в следующий раз. — Это было решение Дариана. А я сделала всё, чтобы спасти его.
От меня не укрылось, как перекосило Миранду, когда я назвала мессира просто по имени.
— Простите, а с кем мы имеем честь разговаривать? — спросил лысый как коленка мужик с настолько разбойничьей рожей, что хотелось позвать стражу. Речь его не вязалась с внешностью совершенно. — Не сочтите моё любопытство за дерзость.
Хороший вопрос. Не время для кризиса самоопределения, однако, я слегка растерялась. Кто же я теперь? Дочь Третьего советника, мятежница, путешественница меж мирами? Самая ужасная всадница на свете? Воровка писем?
— Меня зовут Айрис Вилфорт. И я — его ученица.
— Брехня, — буркнула Миранда себе под нос. — Мессир никогда не брал учеников.
— Она говорит правду, — вдруг отозвался старичок. Его поток силы был самым тонким и неуверенно дрожал, так же, как и сами руки. — Леди Вилфорт удостоилась этой чести первой.
— Ещё и леди, фу-ты ну-ты, — недовольно отозвалась девушка. Я прямо видела, как бурлит в ней злость, клокочет в поисках выхода
А ещё видела то, что выкладывается она больше всех. Вокруг её ладоней проступало золотистое сияние с алой искрой, такое яркое, что смотреть больно.
И это примиряло с любыми выпадами в мой адрес.
Нил засуетился, явно не в своей тарелке от накалённой атмосферы. Он отвёл меня в мастерскую, где жарко пылал растопленный камин, усадил и сунул в руки огромную кружку, от которой валил пар. Внутри лениво колыхалась тёмная жижа. Я осторожно принюхалась — на кофе или чай не похоже, скорее на смесь мёда с дёгтем.
— Это не очень вкусно, зато прогревает лучше всего, — честно предупредил парень. Он смущённо потёр шею и понизил голос: — Не сердитесь на Миранду, она не со зла это всё. Вернее, именно со зла, но вы тут не при чём. Мессир её из такой дряни вытащил, что и говорить не хочется… Она за него кого угодно в уголь сожжёт. Злится, что не смогла помочь, вот и кидается на всех.
— Понимаю, — кивнула я. Чувства огненной магички были мне знакомы как никому другому. — Но пусть следит за языком хоть немного. Моё терпение тоже не бесконечное, знаете ли.
Я отставила кружку, так и не решившись попробовать странное варево. Расстегнула жакет и полезла за шиворот сорочки. Глаза Нила мгновенно округлились.
— Что вы там себе надумали? — возмутилась я и достала свёрнутые бумаги. — Так. Среди вас есть кто-нибудь, кто разбирается в шифрах?
— Я немного увлекаюсь криптографией…
Если это «немного», боюсь представить Нила за горячо любимым занятием. Весь мир моментально перестал для него существовать. Думаю, если бы в этот момент в мастерскую залезли воры и вынесли всё подчистую, включая стул под ним, алхимик бы этого не заметил. Он чуть ли не носом водил по бумаге, черкал на отдельном листке и время от времени думал вслух:
— Эть... Нет-нет, так у нас не пойдёт. А как пойдёт? А вот так пойдёт? Конечно же пойдёт... Хе-хе…
Слушать это было невозможно.
Кажется, я задремала. И когда Нил резко хлопнул по столу, вздрогнула так, что едва не свалилась. Пару мгновений я осоловело моргала, пытаясь понять, где нахожусь и что это за бурлящие склянки вокруг. Местами подсохшая одежда пристала к коже и тянула, я пошевелилась, отлепляя её.
— Смотрите, здесь очень остроумный способ… — тараторил алхимик, размахивая у меня перед лицом двумя листами сразу.
Я пропустила объяснения и выхватила правый, на котором вихляющий почерк Нила складывался в расшифровку.
Тридцать человек. Десять дальний, двадцать ближний.
На каждого: 40 лилий и сверх того, что возьмёт.
Клятвы забывают, наше имя помнят.
— Эм… Вы уверены, что всё правильно перевели?
— Разумеется, — кажется, этот вопрос слегка его обидел. — Смотрите, всё же очевидно… Десять дальний, двадцать ближний — это про оружие. Скажем, десять лучников и двадцать мечников. Или арбалетчиков и молотобойцев. Или…
— А что за лилии?
— В некоторых кругах так до сих пор называют золотые монеты. Их раньше чеканили с геральдической лилией на реверсе, до того, как Мартинель Разоритель…
— Давайте лекцию по истории отложим, хорошо? — попросила я, видя, что он намерен посвятить меня во всю историю монетной чеканки до наших дней. — А последнее? Про клятвы. На угрозу похоже.
Нил поскрёб подбородок. Я только теперь заметила, что
