Рыцарь из ниоткуда. Книга II. Сборник (СИ) - Бушков Александр Александрович

Она небрежно взмахнула рукой:

— Ну, в отношениях меж коронованными особами это такая житейская мелочь... Вы же не станете отрицать, что за последние три года я таких шуточек более не позволяла? Вот видите. И я не сделала ничего такого, из-за чего стала бы для вас смертельным врагом. Есть и другое, гораздо более существенное обстоятельство. Давайте уж будем друг с другом предельно откровенны. Дело отнюдь не в вашем благородстве, а в вашем трезвом расчете. Если вы заточите меня в уединенный замок и даже отрубите голову, совершенно никакой выгоды от этого не получите, даже на медный грош. Ровным счетом никакой. Вы ведь шпионите за Лораном давно и обстоятельно, и не только теми возможностями, какими располагают обычные земные короли. Вы должны прекрасно знать, что собой представляет мой Тайный Совет. Не так ли?

— Прекрасно знаю, — кивнул Сварог.

Ну, как же... Восемнадцать человек: способные управленцы, талантливые военные, искусные финансисты. Ни единого пустомели или бездаря, вот уж поистине золотые мозги королевства, нужно признать...

— И о моей тайной наследнице знаете? Признайтесь откровенно.

— Знаю, — сказал Сварог.

— И об обоих завещаниях?

— И о них знаю.

Лавиния и здесь проявила завидную предусмотрительность и трезвый расчет. Ее единственному сыну исполнилось пятнадцать, он пока что не строит серьезных планов против матушки, но вьюнош амбициозный и честолюбивый, порулить штурвалом королевства уже сейчас не прочь. Особых способностей к этому у него нет, но, по достовернейшим данным, крайне восхищен недавним примером Лжеэдмунда Горротского, севшего на трон в те же годы, сопляк самонадеянный.

Своей армии у него нет, но вокруг уже замаячили доброхоты, готовые с превеликим рвением взять на себя роль верных сподвижников. К счастью для Лавинии, это сплошь люди, не имеющие в королевстве никакого влияния. Один уже под благовидным предлогом лишился головы, двое отправились в ссылку, остальные притихли. Лавиния полгода назад протащила через свой ручной уйтенагемот закон об изменении порядка престолонаследия — теперь лоранский монарх имеет право сам назначать себе преемника. И преемницу она нашла: незаконная внучка отца ее покойного мужа, нетитулованная дворянка, обитающая в скромном поместье родителей, девица лет шестнадцати, не глупая, но бесцветная, ничем не примечательная, идеально подходящая на роль марионетки. Кроме обнародованного закона есть два тайных завещания: одним она лишает сына прав на престол, другим возводит девчонку в звание «королевского бастарда» (законы это допускают), вторым передает ей трон в случае своей безвременной кончины (причем приняты меры, чтобы безвременную кончину не организовал именно что Тайный Совет). Сварог не считал, что полностью осведомлен о тайнах лоранского двора, однако, зная Лавинию, не сомневался, что есть какие-то устные инструкции. По которым разжалованный из наследных принцев отпрыск быстренько скончается от разбитого сердца или поест не тех грибочков. Примеров, когда именно так поступали с самыми что на есть родными кровиночками, предостаточно в истории Та-лара и Земли, и не только там...

Одним словом, даже если Сварог предастся дикому зверству и велит молодчикам Интагара придушить Лавинию в этой самой столовой (а они без колебаний исполнят и не такое), выгоды ему от этого не будет на медный грош, тут Лавиния права. Ни малейшей смуты, заметных шатаний и беспорядков в Лоране не произойдет, эти восемнадцать исправно выполнят писаные и неписаные инструкции. Наверняка Лавиния отдала приказ вроде: «Если я не вернусь через две недели...» — при ее-то уме, хитрости и коварстве нетрудно было до этого додуматься. Значит, следует отпустить ее восвояси, когда станет окончательно ясно, с чем она заявилась в гости.

— Мне кажется, я знаю, о чем вы думаете, — сказала Лавиния с легкой улыбкой, уже без тревоги.

— Я никогда не считал вас недалекой, — серьезно сказал Сварог. — Вы умница. Чтобы победить в схватке за трон, мало было одних хитрости и коварства, нужен был и незаурядный ум. В некоторых поступках вы его, простите великодушно, не проявили, но такое с каждым может случиться, примеров множество... Да, я прекрасно понимаю: если вы вдруг... исчезнете из этого мира, мне от этого не будет и тени выгоды. А вспоминать эти истории с покушениями... Это было бы чересчур мелкой местью. Так что слово чести: вы в совершеннейшей безопасности и можете уплыть в любой момент...

— Я вам верю, — так же серьезно сказала Лавиния.

Как нельзя более кстати открылась дверь, и двое «лакеев» (из тех, что стояли в вестибюле) внесли два больших серебряных подноса, уставленных, отсюда видно, всем, что душа пожелает (с королевским столом все же не сравнится, но гурмана поразит в самое сердце). Повинуясь жесту Сварога, установили свою ношу с краю большого стола и бесшумно улетучились.

— Позвольте предложить вам скромное угощение, венценосная сестра моя? — спросил Сварог. — Вы еще не обедали, да и я тоже, а ведь самое время... Надеюсь, вы не предложите мне первым опробовать вино и яства?

— Ну, конечно, нет, — сказала Лавиния. — Отрава — совершенно не в вашем стиле... да и не в моем тоже. Яд преспокойно могли подлить в кофе или подмешать в пирожные, вы ведь уже знали, кто я такая, когда я заказывала кофе, только законченный идиот стал бы меня убивать, не узнав, с чем я заявилась.

— Лавиния, вы великолепны, — искренне сказал Сварог. — Честное слово, я с вами отдыхаю душой. В последнее время как-то перевелись по-настоящему достойные противники, такая мелочь суется наперерез, что даже противно. Вы — совсем другое дело.

— Вот такой комплимент мне очень приятен, — улыбнулась Лавиния, грациозно вставая. — Сразу видно, что сделан от чистого сердца...

Она встала — Сварог из галантности тоже поднялся, у него давно это получалось автоматически, грациозной походкой прошла к подоконнику (сделавшему бы честь Хозяйке Медной Горы), вынула из сумочки что-то легкое и повернулась к Сварогу лицом, развернув и держа обеими руками кусок ткани размером с носовой платок. Разумеется, никакой это не платок — уменьшенная копия флага парламентеров в черно-золотую клетку, по старинной традиции гарантирующая парламентеру полную неприкосновенность в стане противника и безопасное возвращение в свой.

Какое-то время царила самая непринужденная атмосфера — они пили из пузатых бокалов ало-искристую «Медвежью кровь» и отдавали должное яствам. Видно было, что Лавиния изрядно проголодалась — как и Сварог. Похоже, лоранская королева уже избавилась от тревог и уединенного замка более не опасалась. И пошла даже дальше: прежде чем откусить очищенный сильванский банан или согласно застольному этикету покромсать его серебряной ложечкой, розовыми губками и розовым язычком вытворила с ним та-а-кое... Окончательно успокоилась и озоровала... Сварог притворился, будто ничего не заметил, — чему она, конечно, не поверила.

— Давайте вести разговор в этом ключе? — предложила Лавиния. — Я — полноправный парламентер.

— Вообще-то согласно традициям это правило действует только на войне...

— О, традиции... — Лавиния сделала пренебрежительную гримаску. — Вы уже поломали столько освященных веками традиций, и здесь, и в Империи... Давайте усовершенствуем и эту?

— Согласен, — сказал Сварог. — В первую очередь оттого, что парламентер обязан говорить только правду, ничего не скрывать и не обманывать.

— Не имею ничего против...

Она уселась на прежнее место, аккуратно положив черно-золотой кусок ткани слева от себя (парламентеру и полагалось устанавливать флаг слева от себя, с той стороны, где сердце). Вынула из позолоченной (а может, золотой шкатулки) длинную сигарету (коричневая бумага, желтый фильтр), умело прикурила от имперской «вечной зажигалки», приложив кончик сигареты к круглой выемке на верхнем конце, глубоко затянулась и выпустила ароматный дым. Это, ручаться можно, не преследовало целью произвести на Сварога впечатление — очень привычно и буднично проделано. Он и ухом не повел: во-первых, был знаком с этой ее привычкой благодаря хелльстадской наблюдательной аппаратуре, во-вторых, прекрасно знал, кто ее снабжает табачком высшего класса, кто дарит всякие мелочи вроде зажигалки.