Полное собрание сочинений. Том 8. Сентябрь 1903 — сентябрь 1904 - Владимир Ленин (Ульянов)

Прежде всего, является вопрос: почему я в первоначальном своем проекте (см. страницу 394, § 11)[105] ограничивался 2/3 и не требовал взаимного контроля над кооптацией в центры? Тов. Троцкий, говоривший после меня (с. 277), сейчас же и поднял этот вопрос.

Ответ на этот вопрос дает моя речь на съезде Лиги и письмо т. Павловича о II съезде. § 1 устава «разбил посудину», и ее надо было связать «двойным узлом» – говорил я на съезде Лиги. Это значило, во-1-х, то, что в чисто теоретическом вопросе Мартов оказался оппортунистом, и его ошибку отстояли Либер и Акимов. Это значило, во-2-х, то, что коалиция мартовцев (т. е. ничтожного меньшинства искровцев) с антиискровцами давала им большинство на съезде при проведении личного состава центров. А я именно говорил здесь о личном составе центров, подчеркивая необходимость гармонии и предупреждая от «людей, вносивших раскол». Предупреждение это получало действительно важное принципиальное значение, ибо организация «Искры» (несомненно, более компетентная в вопросе о личном составе центров, как наиболее близко знакомая со всеми делами на практике и со всеми кандидатами), организация «Искры» вынесла уже свой совещательный голос по этому вопросу, приняла известное нам решение относительно возбуждавших ее опасение кандидатур. И морально и по существу дела (т. е. по компетентности выносящего решение) организация «Искры» должна была иметь решающее значение в этом деликатном вопросе. Но формально т. Мартов имел, разумеется, полнейшее право апеллировать против большинства организации «Искры» к Либерам и Акимовым. А т. Акимов в своей блестящей речи о § 1 сказал замечательно ясно и умно, что когда он видит среди искровцев разногласие о способах достижения их общей, искровской, цели, то он сознательно и намеренно вотирует за худший способ, ибо его, Акимова, цели диаметрально противоположны искровским. Не могло подлежать, таким образом, никакому сомнению, что, независимо даже от воли и сознания т. Мартова, именно худший состав центров получит поддержку Либеров и Акимовых. Они могут вотировать, они должны вотировать (судя не по их словам, а по их делам, по их воту в § 1) именно за тот список, который может обещать присутствие «людей, вносивших раскол», вотировать именно для того, чтобы «внести раскол». Удивительно ли, что при такой ситуации я говорил о важном принципиальном вопросе (гармония двух центров), от которого может зависеть вся будущая судьба партии?

Ни один социал-демократ, сколько-нибудь знакомый с искровскими идеями, планами и историей движения, сколько-нибудь искренно разделявший эти идеи, не мог ни на минуту усомниться в том, что решение Либерами и Акимовыми спора внутри организации «Искры» о составе центров было формально правильно, но обеспечивало наихудшие возможные результаты. С этими наихудшими возможными результатами обязательно надо было бороться.

Спрашивается: как бороться? Мы боролись не истерикой и не скандальчиком, конечно, а такими средствами, которые вполне лояльны и вполне законны: чувствуя, что мы в меньшинстве (как и по § 1), мы стали ходатайствовать перед съездом об ограждении прав меньшинства, И большая строгость квалификации при приеме членов (4/5 вместо 2/3), и единогласие при кооптации, и взаимный контроль над кооптацией в центры, – все это мы стали отстаивать, когда мы оказались в меньшинстве по вопросу о личном составе центров. Этот факт постоянно игнорируют Иваны и Петры, охочие судить и рядить о съезде с кондачка, после пары приятельских бесед, без серьезного изучения всех протоколов и всех «показаний» заинтересованных лиц. И всякий, кто захочет добросовестно изучить эти протоколы и эти показания, неизбежно придет к указанному мною факту: корень спора лежит в данный момент съезда именно в вопросе о личном составе центров, и более строгих условий контроля мы добивались именно потому, что были в меньшинстве, что хотели «двойным узлом связать посудину», разбитую Мартовым при ликовании и при ликующем участии Либеров и Акимовых.

«Если бы дело было не так, – говорит об этом моменте съезда т. Павлович, – то остается предположить, что, выставляя пункт об единогласии при кооптации, мы заботились о своих противниках, ибо для преобладающей партии в том или ином учреждении единогласие не только не нужно, но даже невыгодно» (с. 14 «Письма о II съезде»). Но в настоящее время слишком и слишком часто забывают хронологию событий, забывают, что в течение целого периода съезда теперешнее меньшинство было большинством (благодаря участию Либеров и Акимовых) и что именно к этому периоду относится спор о кооптации в центры, подоплекой которого было расхождение в организации «Искры» из-за личного состава центров. Кто уяснит себе это обстоятельство, тот поймет и страстность наших дебатов, тот не будет удивляться и тому кажущемуся противоречию, что какие-то мелкие, детальные разногласия вызывают действительно важные, принципиальные вопросы.

Тов. Дейч, говоривший в том же заседании (с. 277), был в значительной степени прав, когда заявил: «Несомненно, что это предложение рассчитано на данный момент». Действительно, только поняв данный момент во всей его сложности, можно понять истинное значение спора. И в высшей степени важно иметь в виду, что, когда мы были в меньшинстве, мы отстаивали права меньшинства такими приемами, которые признает законными и допустимыми любой европейский социал-демократ: именно, ходатайством перед съездом о более строгом контроле за личным составом центров. Точно так же в значительной степени прав и т. Егоров, когда он говорил на съезде же, но в другом заседании: «Меня крайне удивляет, что я опять слышу в дебатах ссылку на принципы»… (Это говорится по поводу выборов в ЦК в 31-ом заседании съезда, т. е., если я не ошибаюсь, утром в четверг, а 26-ое заседание, о котором сейчас идет речь, было вечером в понедельник)… «Кажется, для всех ясно, что в последние дни все дебаты вертелись не вокруг той или иной принципиальной постановки дела, а исключительно вокруг того, как обеспечить или воспрепятствовать доступ в центральные учреждения тому или иному лицу. Признаем, что принципы давно растеряны на этом съезде и будем называть вещи их настоящими именами. (Общий смех. Муравьев: «Прошу занести в протокол, что т. Мартов улыбался».)» (Стр. 337.) Неудивительно, что и т. Мартов и все мы хохотали над жалобами т. Егорова, которые действительно смешны. Да, «в последние дни» очень и очень многое вертелось вокруг вопроса о личном составе центров. Это правда. Это действительно на съезде было для всех ясно (и только теперь меньшинство старается затемнить это ясное обстоятельство). Правда, наконец, и то, что следует называть вещи их настоящими именами. Но, ради бога, при чем же тут «растерянность принципов»?? Ведь мы и сошлись на съезд для того (см. с. 10, порядок дня съезда), чтобы в первые дни поговорить о программе, тактике, уставе и вырешить соответствующие вопросы и чтобы в последние дни (пункты 18–19 порядка дня) поговорить о личном составе центров и вырешить эти вопросы. Когда люди употребляют на борьбу из-за дирижерской палочки последние дни съездов, это явление естественное и вполне, вполне законное. (Вот когда из-за дирижерской палочки дерутся после съездов, тогда это есть дрязга.) Если кто на съезде потерпел поражение в вопросе о личном составе центров (как товарищ Егоров), то говорить после этого о «растерянности принципов» просто смешно. Понятно поэтому, что над т. Егоровым все смеялись. Понятно также, почему т. Муравьев просил занести в протокол участие в этом смехе т. Мартова: т. Мартов, смеясь над т. Егоровым, смеялся над самим собой…