Баффер - Михаил Дулепа

Что же мне в самом деле нужно? И чего это они такие суровые?

– Вы спутали меня с ним?

– С кем? – Ответил тот, что помоложе.

– С тем, у кого красные четки. Его еще называют Шеф.

Ну, что ответят?

– Заходи, поговорим.

Диванчики с трех сторон, посередине низкий широкий столик, накрытый красивой скатертью.

Сев на предложенное место (не видел я в доме взрывчатки, авось ее тут и нету), я оглядел севшего напротив хозяина дома. Высокий, сухощавый, лет около семидесяти, усы седые, нос широкий, глаза черные, взгляд прямой. Правая рука на коленке, левая словно случайно рядом с рукоятью убранного в ножны на поясе кинжала. Кстати, очень органично он с этим ножиком смотрится, этакий… горец?

В дверь протиснулся еще один мужчина, мрачно взглянул на меня, наклонился к уху старика и что-то заговорил. Из знакомых слов я уловил только «агай». Черт его знает, что это значит, вроде «ага» – это старший какой-то родич? Велика Россия, а тысячу километров в сторону отъедешь, и уже люди на другом языке говорят, причем на родном другом языке. Опять же хрен его знает, кто они – башкиры, татары, русские или беженцы из бывших республик. На хрена я вылез со своим «салямом», понтовщик?

Старик дослушал родича, кивнул ему, а потом сказал, смотря куда-то в мою сторону:

– Уважаемый, так по какому делу вы приехали в мой дом?

– Мастер. Мне нужен мастер. Он или здесь, или вы знаете, как его найти.

– Мы торгуем с ним, но кто он, не знаем.

Я уставился в глаза старику, потом полез в карман и достал четки. Щелк, щелк. Он держал мой взгляд почти равнодушно и показывал, что больше ему сказать нечего.

– Девочка. И вы, уважаемый… простите, не знаю вашего имени?

– Зовите меня Нури Сергеевич.

– Михалыч.

Он пожал протянутую руку. Крепко, но формально.

– У меня есть возможность видеть того, кто долго имел дело с каким-то предметом. На всех талисманах три отпечатка душ: вашей, вашего родича, сын, да? – Молчит, только шевельнул бровью. – И маленькой девочки. Мастер не он, иначе ему не было бы необходимости вооружаться автоматом, придумал бы что-то более интересное. Значит, или вы, или она. Но у вас тоже только этот кинжал.

Он положил руку на оружие, выпрямился.

– Нури Сергеевич, я ищу мастера только по одной причине. – Старик немного наклонил голову. – У меня есть магические материалы, которые могут сильно облегчить мою жизнь. Вот только я не могу ими воспользоваться, условия такие, они бывают довольно странными.

Вежливый кивок, мол, продолжай, дорогой, я слушаю.

– Во многих играх есть такие предметы, ими можно серьезно усилить своего персонажа. Вот я и раздобыл немного. А воспользоваться не могу. Обидно.

– Что за предметы?

– Магические камни. Улучшают вещь, дают всякие полезные возможности ее обладателю. Мастер-артефактор мог бы ими воспользоваться, они словно для него и придумывались.

– Ну что же, предложение интересное. У вас есть образец? Оставьте, мы подумаем, посмотрим…

– У меня нет времени, Нури Сергеевич. От этого зависит моя жизнь.

Старик нахмурился. Прижатый к стенке маг, который ищет спасения, – это не совсем то же, что и выгодный клиент, ищущий прибыли, да? Ну, а то, что я не так уж и тороплюсь, ему знать не надо.

– Времени у меня мало. Надо найти способ, пока есть силы. Нури Сергеевич, это вы – мастер? Или ваша внучка?

Старик нервно сжал рукоять кинжала, потом протянул:

– И чем вы готовы заплатить за работу?

– Камнями же и заплачу. Нужный мне эффект даст только один вид, остальные вам.

Он молчал минуты две, потом стукнул себя ладонями по коленям, что-то сказал кивнувшему в ответ мужчине.

«Где я».

Поежившись, понял, что всех женщин из дома увели, и сейчас четверо сидят в той комнате, что справа от меня. Дадут залп сквозь доски, и каюк зарвавшемуся игруну. Ну нет у меня привычки думать, как все эти герои, нет! Зато удачлив я, похоже. До сих пор с такой глупой башкой живу. Дуракам счастье.

– Михалыч, сейчас ее приведут. Ночь, детям спать надо, так?

– Прошу меня простить за этот переполох, я не ожидал, что начнется стрельба. – Хотя должен был. – Думал просто подойти, спросить, поговорить. Нет, можно было бы ударить чем-то сильным, но я же мирно пришел? Зачем возможных друзей огорчать?

Он покивал, гладя пальцем рукоять оружия.

– Нури Сергеевич, вы с Шефом виделись?

Опять молчит, потом нехотя протянул:

– Нет. Он приходил, хотел внучку забрать.

– Он силен.

– Мы делали кресты для хорошего человека, он мракоборец. Шеф хотел, чтобы мы и для него сделали.

– Судя по тому, что вы начали стрелять…

– Он убил двоих.

– У вас нет негаторов для себя?

– Есть, конечно. Но огню под ногами или падающей на голову скале нет разницы, как ты защищен.

Это да. Только вот и сегодня на защитниках не было крестиков. Почему?

– Почему он напал?

– Не знаю. Как ты с ним связан?

– Никак. Но меня за него уже не раз принимали. Раздражает.

Хмыкнув, старик что-то спросил у стоящего за дверью, тот ответил.

Гладко у меня что-то все идет. Пришел, быстро договорился, вот уже девочку-мастерицу ведут. Почему так просто все? Какая у них нужда? Какие тут беды? Чего это старик в меня вцепился, даже убивать не стал, когда защита погасла? И почему Шеф не забрал девочку, почему всего два трупа, я же видел, как он обычно действует, маг он очень сильный? У них есть какое-то оружие против него? Тогда почему не применить, не попросить мракоборцев? Или есть какие-то терки внутри этого ведомства? Почему живут в деревне, а не в большом городе, одних негаторов хватило бы, чтобы их на руках носили?

– Нури Сергеевич, почему вы в деревне живете? Тут неплохо, наверное, но в городе вам было бы еще лучше?

– На это есть причина. Не все так просто.

Замолчал. И понимай как хочешь. Зря спросил. Они, может быть, беженцы? Большая семья… черт его знает, если у них завязки на бандитов в городе, то за такого мастера можно было бы поиметь большие неприятности, слишком сильная фигура на доске, слишком много возможностей дает, примкнув к одной из враждующих сторон. И будет большая война, которую маленький род не пережил бы. Потому и здесь сидят? Негаторы только мракоборцам да себе делают, во избежание? Черт, как Уфимская Гильдия называется? В Гнединске, когда помогали с проездными документами, вроде говорили, уже забыл… Сунуться, поспрашивать? Убьют на фиг любопытного такого.

Дверь открылась, в комнату вошел сын Нури Сергеевича, держащий на руках девочку.

Обычная черненькая девчонка лет семи, черные косички, кофточка, рейтузы из-под юбки. Мастер, да?

– Дара… – И дальше на своем языке старик что-то мягко заговорил с быстро забравшейся к нему на колени девочкой.

– Прости, Михалыч, Дара по-русски совсем не говорит. Сын, второй, увез ее за границу, там жили, думали, тихо будет. Вернулись как раз накануне События.

– Бывает. Главное, чтобы дети родителей понимали и слушались, а на каком языке, это дело второе.

– И я так думаю.

– Вам нужно как-то подготовиться?

Старик усмехнулся в усы, словно предвкушая что-то.

– Чем ты там хотел нас удивить?

Уже и на «ты», уже я и проситель. Ну, думай, что сам так повернул. Я не против.

Полез за пазуху, вытащил пакетик с камушками, высыпал на стол. Он поднял один, посмотрел, понюхал, потер о рукав, опять посмотрел сквозь него на свет и, не найдя предлога отказать, с явной неохотой протянул девочке.

Та ухватилась за крохотный осколочек непонятно чего с азартом. Наверное, ей самой нравились ее возможности, потому что терла и смотрела она его гораздо дольше.

– Это камушек для ювелирного дела. Берем вещь, вплавляем в предмет, вещь получает дополнительную способность. Ярко-красный может дать внешний эффект. Свет, тьма, невидимость.

– Невидимость? – И снова что-то на своем языке объясняет внучке. Интересно, девчонка в самом деле по-русски ни слова не понимает?

Дальше произошло обычное, заурядное чудо. Девочка оглядела стол, цапнула наугад чайную ложечку, повертела в руке, а потом, точно как в известном фильме, на нее уставилась. И точно как в фильме, ложка под ее взглядом послушно согнулась в кольцо. Помяв металл пальцами, выравнивая, словно глину, она вытянула его в браслетик, пальцем проделала небольшую ямку, подышала на нее, на камушек, и вставила камень точно в подготовленное ложе. Опять подышала, примяла пальцами нержавейку. Потерла о рукав, словно полируя, и с явной гордостью отдала изготовленное деду.

Старик скептически осмотрел предложенный браслетик, никак не походящий на мужское украшение, потом попытался вдеть в него кисть. Широкая, мозолистая ладонь не пролезла, и девочка тут же ухватилась за металл руками, нагнулась, открыла рот… Я хотел было оттолкнуть старика, но, прежде чем успел дернуться, она уже дыхнула, металл поплыл, как воск над огнем.

Старик терпеливо смотрел, как девочка натягивает украшение ему на руку, а я уставился на девочку. Ничего себе, никаких представлений о технике безопасности! А если бы она сейчас деду кисть сожгла? Странная у девчонки сила, к примеру, мага огня легко угадать по перчаткам и тюбику противоожоговой мази в каждом кармане, они же свои фаерболы с рук выпускают, кто поглупее, давно без пальцев ходит. А тут вот такое плавящее дыхание и все зубы на месте. И рука у старого Нури ничуть не обуглена. То есть ее дыхание не огненное?