Алоха из ада - Ричард Кадри
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пока Джек поднимается, под его опорами для рук образуются трещины. Он проследовал за мной через гараж и теперь тянет себя вверх по сломанным паркоматам. Когда он переносит свой вес на очередную опору, трещина под ней расширяется. Последние две опоры качаются, как гнилые зубы. Моя рука обхватывает твёрдое основание вывески торгового центра. Я двигаюсь вверх к вмонтированному в тротуар автомату по продаже газет. Джек хватается за прочный фундамент вывески торгового центра до того, как опоры поддаются.
Когда он оказывается в безопасности, я заползаю через вход в винный магазин. Если мы пройдём через него, то задняя дверь выведет нас к вершине подъёма. Внутри винного магазина воняет. Тысяча разбитых бутылок вина, водки, пива, скотча и содовой пропитали гору фастфуда, и всё это месиво громоздится у стойки и передней стены. Пол липкий от засохшей выпивки и сахара, что омерзительно, но помогает мне сохранять сцепление, пока я карабкаюсь к кладовой в задней части. Джек следует по пятам, ползя по-детски мимо пустых полок.
Я уже у задней двери, когда снова начинаются толчки. Они настолько слабые, что почти не чувствуются. Ощущаются как мышечная память о неприятном сне. Я думал, это было землетрясение, но, полагаю, наш подъём нарушил хрупкое равновесие, которое удерживало в вертикальном положении этот кусок мусорной пустыни Лос-Анджелеса.
Толчки превращаются в постоянную вибрацию. Два скребущихся друг о друга тяжёлых тела. Бутылки под нами стучат друг о друга. Сперва тихо, а затем как полный грузовик ксилофонов, который толкают вниз по длинному лестничному пролёту. По мере того, как толчки усиливаются, всё труднее держаться за полки. На нас падают части потолка. Наступает тошнотворный шаткий момент, когда весь перекрёсток смещается. Впереди-вверху трескается задняя стена, и начинает рушиться остальная часть потолка. Весь винный магазин скользит вперёд.
— Джек, шевели задницей.
Я протискиваюсь мимо полок и, оттолкнувшись от верхней, хватаюсь за дверной косяк вверху. Забираюсь в заднюю часть кладовой и тяну на себя дверь. Перекосившееся здание накрепко её заклинило. Я хватаюсь за дверную ручку и сую чёрный клинок в металлический замок. Тот выскакивает и ударяется о стену, словно звонок. Дверь распахивается, и я вытягиваю себя на заднюю ступеньку.
Джек спотыкается об офисную мебель. У моих ног появляются трещины. Магазин отрывается от этого последнего якоря земли. Здание рычит и скрипит, как железный слон с кессонной болезнью. Оно кренится. Скользит вниз-влево. Джек тянется вверх к двери. Я хватаю его за запястье, когда подземный визг лопающегося бетона и рвущегося металла пускает винный магазин по той дороге, которой мы пришли. Он врезается в гараж, и оба строения, словно тысячетонные кукольные домики, разлетаются вдребезги, прежде чем скрыться в воронке внизу. Плита качается, словно болтается в ванной, и начинает падать. Я хватаю Джека и прыгаю на крышу находящейся за краем плиты химчистки.
Я группируюсь и перекатываюсь, когда мы ударяемся. Джек плюхается как выброшенный на полном ходу из автомобиля мешок овсянки. Когда участок дороги ударяется, одна из стен химчистки обрушивается, и мы соскальзываем с крыши, словно измученные дети в худшем в мире парке развлечений.
Мы с Джеком лежим на разбитом тротуаре, пока не осядет пыль. Мы проскользили только один этаж, так что наши задницы отбиты и все в синяках, но в целом мы почти не пострадали. Джек был прав. Элефсис находится именно там, где он и сказал. Через дорогу от нас расположена шестиметровая каменная стена, увенчанная битым стеклом. Именно такой я её себе и представлял. Без стены это не был бы Элефсис, небесное видение рая в бездне. Единственный закрытый жилой комплекс ада.
Джек всё ещё лежит на спине, когда я встаю и направляюсь к стене. Спустя пару минут я слышу его за собой.
— Спасибо, что спас меня там.
— Не за что. В самом деле. Не благодари.
— Я по-прежнему считаю, что нас свели вместе, чтобы мы достигли чего-то большего.
— Если всё получится, возможно, у меня появится шанс прекратить войну. Это уже не мало, тебе не кажется?
Джек хрюкает.
— В любом случае, Джек, как говорят большие умы, всё это схоластика. Я спас тебя от Маммоны, а ты доставил меня в Элефсис. Мы в расчёте.
Прямо впереди выпотрошенный городской автобус перескочил обочину и врезался в каменную стену. Повреждения практически скрыты корпусом автобуса, но через лобовое стекло я вижу, где часть стены обрушилась. Я оглядываюсь на Джека. Он выглядит нервным и слегка в замешательстве. Хорошо это или хреново для серийного убийцы? Как бы то ни было, я хочу покончить с этим паноптикумом. Я забираюсь в окно со стороны водителя и окликаю Джека.
— Расслабься, чувак, и спасибо за прекрасные воспоминания.
Он что-то кричит мне в след, но я не останавливаюсь. Пинком открываю переднюю дверь и направляюсь в город.
Наконец-то, Элефсис.
Пиздец.
Интересно, Касабян следит за мной через Кодекс? Ест с Кэнди пиццу и детально ей всё описывает? Должно быть, уже надрывает жопу со смеху.
Элефсис, божий город в Преисподней, на другом конце ада от Пандемониума, это часть чёртова Северного Голливуда. «Несущий свет», байопик Люцифера, должен был сниматься на площадке в Бербанке, всего лишь в паре миль дальше по шоссе. Я по-прежнему в Лос-Анджелесе. Весь этот грёбаный мир Лос-Анджелес.
Элис, я почти на месте. Полагаю. Надеюсь. Да кто, блядь, знает? Может, я пройду квартал и окажусь снова в Венис или на кладбище. Похоже, мы сделали большой круг из Голливуда обратно в Голливуд. Но это не тот же самый Голливуд. И то, где я, не может быть абсолютной случайностью. Маммона вёз меня куда-то, и Джек вёл меня куда-то. Я не верю Маммоне, но верю Джеку. У него нет причин лгать. Он считал нас партнёрами, Хоуп и Кросби в «Дороге на Занзибар»[229].
Вот что я получаю за то, что вручил свою жизнь в руки безумного дорожного духа. Мустангу Салли понравилось бы блуждать по окрестностям, как пришлось мне. Новые улицы, новые дороги, новые чокнутые следы в пыли, на которые она может претендовать. В следующий раз, когда мы встретимся, Салли, ты получишь больше солёных орешков, чем конфет. Больше никаких тебе «сладких форсажей».
Я слышу, как позади меня хрустят и падают камешки. Я не пугаюсь. Узнаю шаги Джека. Не подходи слишком близко, Луни Тюн[230]. Мне действительно очень хочется кому-нибудь врезать прямо сейчас.
По
