Дом для всех - Антон Кротов

«Расцвета капитализма», как в Оше, тут нету. Обменных пунктов не видать — даже на вокзале не было никакого обмена валют, потом нашлось маленькое окошечко банка, но и то закрыто, несмотря на прибытие поезда Уфа—Москва. И рубли там не котировались. Встретил только одну обменную тётку-нелегальшу. Пункты IP-телефонии тут в Узбекистане не встречаются, хотя есть советские переговорные пункты, где тётка набирает за вас номер и кричит: «Третья кабинка, говорите!»

Уличных торговцев меньше, чем в Киргизии и Таджикистане. В метро чисто, аккуратно, нет никакой левой рекламы, только «официальная». Зато повсюду милиционеры. Я уже был опытен и проходил мимо них быстрым шагом, прежде чем тугодумы-менты распознают мою неместную сущность. Менты, как и в Москве, заняты отловом приезжих, при мне зацепляли некоторых, с большими сумками.

Улицы поддерживаются в приличном состоянии, в отличие от Оша, где нужно совсем бдительно глядеть под ноги (не то провалишься в какой-нибудь «люкасы»). Напоминает чем-то Белоруссию.

Русская речь в Ташкенте слышна отовсюду, и даже многие узбеки между собой говорят тут по-русски. После двух месяцев в Оше и в горах, я поначалу дёргался, слыша русские слова, оборачивался (думал, это обращаются ко мне), потом привык.

Айбек наделал сотни две объявлений, и уже почти все развесил по городу, пользуясь также помощью Игоря и Гульнары, проезжавших недавно. Лекция должна была пройти под открытым небом, в летнем кинотеатре, в местном городском парке. И хотя я беспокоился, что пойдёт дождь или другое стихийное бедствие начнётся, — погода была вполне пригодной для лекции. На мероприятие собралось около 60 человек, в основном русских, разного возраста от 20 до 70 лет.

Первыми пришли, как обычно, пенсионеры. Одна тётка в шлёпанцах и с мешком из-под картошки, с виду — бомжиха, стала активно рассматривать фотографии и даже попросила продать ей одну из них. И также приобрела несколько книг. Первыми покупками стали «134 вопроса» и «Самоучитель счастья» И.Тютюкина. Потом стали разбирать и другие книги, в пять раз лучше, чем в Оше. Появилось несколько вполне адекватных молодых людей, задавали вопросы по теме. Некоторые фотографировали. Один спрашивал глупости, видимо, пьяный был. Один пенсионер, Анатолий Фёдорович, активно выспрашивал адрес и телефон Ирины Шалфицкой, книгу которой я распространял. Узнав, что я не женат, он предложил мне услуги в поиске жены. Также предлагал услуги в распространении книг. Только вот незадача, как их переправить в Ташкент? Если кто-то поедет в Ташкент, возьмите, пожалуйста, у меня в Москве коробку с книгами, передадите активисту-пенсионеру.

Я немножко рассказал о вольных путешествиях, Айбек продолжил тему, всем пришедшим было интересно, что и среди жителей Ташкента есть мудрецы. Некоторые оставили свои E-mail’ы.

В целом очень приятный народ собрался в Ташкенте, я их всех пригласил к себе в гости, в ноябре или летом. Не знаю, кто из них доедет, но хотелось бы, чтобы число мудрецов в Ташкенте увеличилось. А я сам появлюсь ещё в Ташкенте, вероятно, в мае 2008 года, по дороге домой из Юго-Восточной Азии.

ПОЕЗДКА в ГУЛИСТАН

На другой день, 30 сентября, я решил посетить Гулистан — соседний, рядом с Ташкентом, областной центр. Заодно, думаю, изучу сущность электричек под Ташкентом. Ведь это — не только единственный город с метрополитеном (в советской Средней Азии), но и единственный город с развитыми пригородными поездами и электричками!

Каждый день с ж.д. вокзала Ташкента отправляется целых 16 электричек. Четыре на северо-восток (до Ходжикента), два пригородных поезда на уже известный нам Ангрен (юго-восток), и ещё десять на юг — до станций Сырдарья, Гулистан и Хаваст.

Ехать до Гулистана всего километров сто, но электричка едет медленно, и дорога до Гулистана заняла целых три часа. Пути в нормальном состоянии, бетонные шпалы, ж.д. электрифицированная, двухпутная. В электричке народу не очень много, можно легко сесть к окну. Продавщицы носят самсу, мороженое и газеты-сканворды, ну прямо как в Москве. Только нет батареек, карт игральных и других многоразовых товаров народного потребления. Билет стоит 700 сум (14 рублей), что за 100 с небольшим километров весьма недорого. В Подмосковье в 8-10 раз дороже.

Кишлаки. Поля и хлопок. Многие собирают его. Как и прежде, руками. Всё вокруг засеяно и распахано, как в Египте. Народу, правда, не так много, как в том Египте. Заводы проползают за окном в виде развалин, стёкла выбиты, ржавые части от чего-то, бараны пасутся среди хлама. Трава жёлтая, всё высушенное — осень.

Приползли в Гулистан. Городок небольшой. В центре — типовые четырёхэтажные дома, как в Оше. Однако, многие квартиры пустые, как в Ангрене. Выбиты стёкла, внутри разруха, как в наших сносимых пятиэтажках. Но таких битых квартир только 10 %. Остальные или жилые, или заперты, надеются продать. В целом, население из города драпает. В основном в Ташкент, а кто-то в Россию. Уцелевшие квартиры имеют такие же застроенные балконы, как в Ташкенте (превращены в запасные комнаты), и есть отличие: отовсюду торчат закопчённые трубы печек-буржуек. Значит, отопления зимой нет (или, может быть, не во всех домах).

На рынке встретил интересное новшество — большую таблицу с перечнем 20–30 самых важных товаров (хлеб, мясо, и прочее), и вписаны цены на них (мелом), например: «картошка 100–200 сум» и т. д… Чтобы, видимо, продавцы не особо надували покупателей. Продавцы же уверяют, что эти цены «старые», и продолжают свои надувательства.

Центральная площадь, вместо ВИЛа, теперь увенчана статуей одноглавого узбекского орла. Этот орёл (несуществующая в природе птица счастья Хумо) изображён теперь на плакатах, на деньгах, на гербе. А мне он не нравится. Глупо смотрится. Особенно на десятиметровом пьедестале из-под Ильича. Такую же замену сделали и в некоторых других городах.

Некоторые двухэтажные многоквартирные дома обнеслись высокими заборами, и внутри — огороды, живность, люди шашлык жарят. Узбеки вообще любят заборы и ворота. Причём ворота должны быть большими и дорогими, это показывает состоятельность хозяина. А на внешний вид здесь обращают большое внимание. Если узбек найдёт или заработает тысячу долларов, то он девятьсот из них потратит на то, что можно увидеть, потрогать и показать соседям, чтобы те сказали: а наш-то…! Какой… себе построил (купил)! Москвич же, наоборот, о внешнем виде мало позаботится, потратит деньги на то, что и вовсе не видно. А провинциал из российской деревни пропьёт эти деньги, вот и всё. Да, все дома здесь жилые, тут не видно брошенных жилищ.

Это я отвлёкся, а писал про заборы. Каждый квартал тут имеет тоже свой забор. Квартал частных домов называется «махалла». Это очень важное для местных жителей понятие, это своего рода малая родина. Президент Каримов в своих речах и книгах тоже часто пишет о махалле. Жители махаллы все друг друга знают, а посторонний редко туда ходит. Этим отличается от Москвы, где например в одном доме люди не знают имён друг друга, а тут все знакомы, хоть их и пятьсот человек или больше. Из лабиринта улочек в махалле не так-то просто выискать дорогу обратно в центр города, где стоят большие четырёхэтажки (с маложилыми квартирами), растут цветы и торчит одноглавый орёл.