Кровавые земли: Европа между Гитлером и Сталиным - Тимоти Снайдер

В этих лесах были и польские партизаны, которые полагали, что эти земли должны быть возвращены Польше. Таким образом, немецкие антипартизанские операции были направлены против как советских партизан (представлявших власть, правившую в 1939–1941 годах), так и польского подполья (боровшегося за независимость Польши и территориальную целостность в рамках границ 1918–1939 годов). Польские силы были частью Польской Армии Крайовой, которая подчинялась Польскому правительству в изгнании, находившемуся в Лондоне. Польша была одной из стран Альянса, а следовательно, в принципе, польские и советские силы совместно боролись против немцев. Однако поскольку и Советский Союз, и Польша претендовали на эти земли Советской Беларуси (с точки зрения СССР) или же северо-восточной Польши (с точки зрения Польши), то на практике дела обстояли не так просто. Польские бойцы оказались в ловушке между силами СССР и Германии. Польское гражданское население истреблялось советскими партизанами, если польские силы не подчинялись Москве. Например, в деревне Налибоки 8 мая 1943 года советские партизаны расстреляли сто двадцать семь поляков[504].

Офицеры Красной армии пригласили офицеров Армии Крайовой на переговоры летом 1943 года, а затем убили их по дороге на место встречи. Командир советского партизанского движения полагал, что с Армией Крайовой нужно было поступать только одним способом – выдавать ее членов немцам, которые тогда расстреливали поляков. Тем временем польские силы подвергались также атакам немцев. Польские командиры в определенные моменты держали связь и с коммунистами, и с немцами, но не были по-настоящему союзниками ни тех, ни других: в конце концов, целью поляков было восстановление независимой Польши в ее довоенных границах. Насколько это будет сложно сделать, когда власть Гитлера уступит место власти Сталина, становилось ясно в болотах Беларуси[505].

Немцы называли земли, очищенные от населения в ходе операции «Герман» и последовавших за ней операций 1943 года, «мертвой зоной». Люди, все еще остававшиеся в мертвой зоне, были «легкой мишенью». 45-й полк безопасности Вермахта уничтожал гражданское население в ходе операции «Пасхальный заяц» в апреле 1943 года. Остатки айнзацгруппы «D», отправленной в Беларусь весной 1943 года, помогали в этом деле. Они пришли из южной части России и южной Украины, куда отступали остатки группы армий «Юг» после поражения под Сталинградом. Заданием айнзацгруппы «D» там было прикрывать немецкое отступление, уничтожая гражданское население в тех местах, где возникало сопротивление. В Беларуси они сжигали дотла деревни, которые не оказывали вообще никакого сопротивления, предварительно забрав всю имевшуюся скотину. Айнзацгруппа «D» больше не прикрывала отход Вермахта, как она делала, находясь южнее, а сама готовилась отступать[506].

Переход к тактике «мертвых зон» предполагал признание того, что советская власть скоро вернется в Беларусь. Группа армий «Юг» (сильно уменьшенная и сражавшаяся под другими названиями) отступала. Группа армий «Север» все еще бесцельно осаждала Ленинград. Сама Беларусь все еще оставалась в тылу группы армий «Центр», но ненадолго.

В разные моменты немецкой оккупации Беларуси некоторых немецких военных и гражданских начальников осеняло, что массовый террор терпит поражение и что для победы над Красной армией беларусское население нужно склонять к поддержке немецкой власти не террором, а другими методами. Это было невозможно. Как и повсюду в оккупированном Советском Союзе, немцы преуспели, заставив большинство населения желать возвращения советской власти. Специалист по немецкой пропаганде, посланный в Беларусь, рапортовал, что ему совершенно нечего сказать населению[507].

Созданная немцами Русская Освободительная Народная армия (сокращенно РОНА) была самой драматической попыткой заручиться поддержкой местного населения. Ее возглавлял Бронислав Каминский, советский гражданин, по национальности русский польского и, возможно, немецкого происхождения, которого в 1930-е годы сослали в советское спецпоселение. Он представлялся противником коллективизации. Немцы разрешили ему провести эксперимент по местному самоуправлению в городке Локоть на северо-западе России. Там Каминский отвечал за антипартизанские операции, а местному населению действительно разрешалось иметь больше зерна, чем они производили. Когда война обернулась против немцев, Каминский и весь его аппарат были отправлены из России в Беларусь, где должны были играть похожую роль. Каминскому было приказано бороться с советскими партизанами в Беларуси, но он и его группа вряд ли могли защитить себя в собственной штаб-квартире. Ясно, что местные беларусы считали РОНА чужаками, которые забирают землю, рассуждая при этом о правах на собственность[508].

В 1942 и 1943 годах Вильгельм Кубе, генерал-комиссар Генерального округа Белорутении, пытался отменить некоторые базовые принципы немецкого колониализма в надежде настроить население против Красной армии. Он пытался идти на национальные уступки, занимаясь спонсорством беларусских школ и организуя различные беларусские консультативные советы и ополчение. В июне 1943 года он зашел так далеко, что отменил коллективизацию сельского хозяйства, постановив, что беларусские крестьяне могут владеть собственной землей. Эта политика была абсурдной вдвойне: большую часть земли в селах контролировали партизаны, убивавшие людей, протестующих против колхозов, тем временем как немецкая армия и полиция отказывали в праве на частную собственность в довольно категоричной форме – мародерствуя, сжигая крестьянские хозяйства, убивая семьи крестьян и отсылая их в Германию в качестве рабсилы. Поскольку немцы не уважали право беларусских крестьян на жизнь, крестьянам было трудно всерьез воспринимать новое обязательство, касающееся частной собственности[509].

Даже если Кубе добился бы каким-то образом успеха, его политика продемонстрировала невозможность немецкой колонизации Востока: предполагалось, что славяне должны были вымереть от голода и быть выселены; Кубе же хотел с их помощью управлять и воевать. Колхозы нужно было сохранить, чтобы изымать продовольствие, а Кубе предлагал их распустить и позволить беларусам по своему усмотрению работать на земле. Отменяя как советские, так и нацистские порядки, Кубе обнажал их базовую схожесть на селе. И советская самоколонизация, и германская расовая колонизация предполагали планомерную экономическую эксплуатацию. Однако поскольку немцы были более кровожадными и поскольку впечатления о немецких убийцах были в памяти местного населения более свежими, то советская власть казалась меньшим из зол или даже освобождением. Советские партизаны положили конец экспериментам Кубе: он был убит в сентябре 1943 года бомбой, которую ему под кровать подложила служанка[510].

* * *

В Беларуси нацистская и советская системы наложились друг на друга и взаимодействовали сильнее, чем где бы то ни было. Относительно небольшая территория страны была ареной интенсивных боевых действий, партизанских кампаний и массовых злодеяний. Это был тыл немецкой группы армий «Центр», которая делала все, чтобы взять Москву, и мишень для дивизий Красной армии Беларусского фронта, которые планировали вернуться. Ее не контролировали полностью ни немецкая администрация, ни партизаны, но все вместе они использовали террор за неимением надежных средств или моральных стимулов к преданности. Беларусь была родиной одной из самых многочисленных групп еврейского населения в Европе, обреченных на уничтожение, но также и необычайно способных к сопротивлению. Кажется, что больше евреев сопротивлялись Гитлеру в Минске и Беларуси, чем где-либо еще, хотя за редким исключением они не могли сопротивляться нацистам без помощи советской власти. Соединения Бельского и Зорина были самыми крупными еврейскими партизанскими формированиями в Европе[511].

Не было никакой серой области, никакой лиминальной зоны или маргинальной территории – к этой ситуации нельзя было приложить никаких успокаивающих клише из социологии массового уничтожения. Было черное на черном. Немцы уничтожали евреев как партизан, и многие евреи стали партизанами. Евреи, ставшие партизанами, служили советскому режиму и принимали участие в советской политике возмездия гражданскому населению. Партизанская война в Беларуси была извращенно-интерактивным усилием Гитлера и Сталина, каждый из которых игнорировал законы войны и нагнетал конфликт в тылу. Когда провалились и операция «Барбаросса», и «Тайфун», немецкая позиция в тылу была обречена. Начальная антипартизанская политика, как и все остальное в немецком планировании, зависела от быстрой и полной победы. Человеческих ресурсов было достаточно, чтобы уничтожать евреев, но не для сражений с партизанами. Не имея достаточного штата людей, немцы убивали и запугивали. Террор служил для приумножения сил, но в конечном итоге приумноженными оказались силы Сталина.