Пристрастные рассказы - Лиля Брик

Сейчас 2 часа, а в 6 ч. мы поедем до послезавтра на дачу. Вечером к нам приедет Толстой советоваться с Витей насчет своей книги о Царицыне.

Сегодня очень прохладно и дождичек. Интересно какая у вас погода.

Поцелуй Женю. Пишите мне!!!

Обнимаю, целую, ужасно люблю.

О. М. Брику в Москву (Ленинград, 21 июня 1936)

Родненький мой любименький Кэсит, ты мне совсем перестал писать! Это очень неспокойно и обидно!

Под выходной день у нас на даче[152] был Толстой с новой женой и секретаршей. Все очень противные. Виталий ему массу понарассказывал. Толстой остался очень доволен. Девятнадцатого, как сознательные граждане, в 7 ч. утра (!) смотрели солнечное затмение. Это совсем не интересно и очень хотелось спать.

Слушала по радио похороны Горького, но в самый патетический момент (передавал Третьяков) радио испортилось — так я его и не дохоронила!

Завтра еду на несколько дней в Москву.

Не знаю, дождусь ли вас там, — надо 1-го отвезти маму в Сестрорецкий санаторий. Путевка уже есть, и она обидится, если меня не будет в Ленинграде.

Виталий уехал вчера на две недели.

Лева живет у нас.

Здесь скучно, а в Москве есть делишки.

Как отдыхаете? С кем водитесь? Какая погода? Как нервочки? Ужасно хочется, чтобы ты как следует отдохнул. Я чего-то тоже очень устала и не дождусь, когда мы вместе поживем в Тарховке.

Здесь очень жарко. Сейчас в тени 30°. Целую Женю.

Тебя целую в лысинку и в мордочку 100000 раз.

В. А. Катаняну в Москву (Ленинград, 1 августа 1936)

Васенька, править корректуру в таком виде как Вы нам ее прислали — немыслимо:

1) Том еще не правлен Гихловским корректором.

2) Не хватает страниц.

3) Абсолютно перепутано оглавление.

Прошу прислать том в таком виде, чтобы мне имело смысл его прочесть и не пришлось бы делать это вторично.

Есть ли вступительная статья? Если есть, то прошу прислать.

Чувствую себя плоховато. Отдыхала-отдыхала и не отдохнула. И все решительно болит. И ни к чему нет аппетита. И делать ничего не хочется и ничего не делать скучно. У Оси голова не варит.

Виталий абсолютно переутомлен.

Всё это — секрет!

Напишите, пожалуйста, интересное письмишко.

Крепко всех целую.

Г. Д. и В. А. Катанянам в Москву (Ленинград, 4 августа 1936)

…Как живут ваши на даче? Как здоровье Левы? Спросите его от моего имени не хватит ли с него семейной жизни? Мне кажется, что если он с ними сейчас не развяжется, то, когда они переедут к нему на Мясницкую — будет поздно!!

Я очень по всем соскучилась, но сейчас у меня гостит мама, потом приедут Арагоны. Будем в Москве, вероятно, в конце августа.

Крепко всех целую

Это последнее письмо Л. Ю. Брик, адресованное Г. Д. и В. А. Катанянам. Через 11 дней, 15 августа 1936 года, на даче под Ленинградом будет арестован В. М. Примаков. Это было началом истребления военной верхушки Красной армии. Затем Л. Ю. Брик стала женой В. А. Катаняна. Они прожили вместе 40 лет, почти не расставались, и потому писем к нему (за исключением записок) не нашлось (ред.).

Э. Триоле в Париж (Москва, 19 июля 1939)

Элик! Еще раз внимательно прочла твою книжку.[153]

Интересно! Трогательно! Нужно! Хорошо написано! Ты нашла настоящие верные интонации — это очень трудно в воспоминаниях. А насчет трогательности — ты специалистка!

Пишу тебе несколько мелочей. Может быть тебе интересно:

1. (стр. 12) «La revolte des objects»[154] — первоначальное заглавие трагедии «Владимир Маяковский»

2. (стр. 40) Володя очень часто говорил о самоубийстве. Чуть что, грозился: застрелюсь.

3. (стр. 53) Тогда ты конечно вправе была думать, что Володя рассказывал мне твои дела, но, для теперешнего твоего сведения — он почти никогда, ничего о тебе не рассказывал.

4. (стр. 64) Бедная, погибшая от родов, Булечка, которую ты обвиняешь в manies de vieille fille!![155]

5. (стр. 68) По моему, Володя никогда не болел ревматизмом.

6. (стр. 69) Комнату в Лубянском проезде я передала музею. Все мелочи вывезли оттуда в музей и она представляет из себя сейчас остов комнаты.

7. (стр. 79) Прочти внимательно цитату. Она переведена неверно: est et restera, а надо: был и остается (то есть пока остается; если б было «останется» это было бы безнадежно!)

8. (стр. 103) В цирке «Мистерия-Буфф» не шла. Ее хотели туда загнать, но не удалось.

Вот и всё! Как видишь, пустяки да и их очень мало. Вообще, все это просто мои замечания «по поводу», а ошибка есть только одна — это цитата.

После жары у нас третий день чудесные грозы и дожди. Мой балконный сад зацвел пышным цветом.

Обнимаю целую люблю.

(Приписка В. А. К.)

Дорогая Эльза Юрьевна!

У меня к Вам три сообщения:

1) Очень рад, что я Вам пригодился,

2) Спасибо за доброе слово о книжке,[156]

3) Жду от Вас экземпляра книжки — хотя бы и не «sur papier verge antique».[157] Сердечный привет Арагону!

О. М. Брику в Сочи (Пушкино, 8 июня 1940)

Солник! Светик! Кислик! Любимый!

Получаешь ли ты мои письма? Я вчера послала из Москвы авио почтой. Кажется, достала мел через Влад. Николаевича и 12-го начнется ремонт.

Вышел 3-ий номер «Знамя» с моей и с Васиной писаниной. Привезли на дачу «Знамя», «Из шести книг» — сборник Ахматовой, стихи Хлебникова — малая серия библиотеки поэта, новые сборники стихов Симонова и Матусовского, книжку Овалова. Сижу, читаю.

У Ахматовой есть чудесные новые стихи, чего нельзя сказать о Симонове и Матусовском, хотя и у них можно штуки 2–3 прочесть с удовольствием. «Китежанка» в Ахматовском сборнике не напечатана.

Ремонт начинается с твоей (теперь с моей) комнаты. К твоему приезду он еще не будет кончен. Всё будет готово числу к 5-му к 10-му.

Кислик! Если в Сочи есть кофе в зернах — купи и привези обязательно, сколько влезет.

Вышла брошюра — доклад Фадеева. Он не так плох, как я думала. Не хуже других — даже, пожалуй, лучше.

Показался кусочек голубого неба. Дождь кончился, Вася спит. Через час прослушаем посл. известия и пойдем погулять — поищем лес.

Я уже очень отдохнула. Нервы отошли и даже подобрела.