Роузуотер. Восстание - Таде Томпсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Кааро. Давно не виделись. – Она не улыбается.
Однажды Молара сказала Кааро, что хочет, чтобы он стал ее питомцем, когда тело последнего человека захватят инопланетные клетки, а значит, присутствие Йаро несет в себе некий символизм, но времени разбираться в нем нет.
– Что тебе нужно, Молара? Я занят.
– Ты ведь ищешь Энтони, верно? Я не сомневалась, что рано или поздно ты придешь. Я знаю, где он. Следуй за мной.
Боло наступает на нее, но Молара рассыпается облаком синих бабочек и собирается воедино в сотне ярдов от них.
– Прости, – говорит Кааро. – Он явно почуял, что я тебя ненавижу.
– Так мы пойдем, или ты и дальше собираешься кривляться?
– Думаю, пока хватит. Смелей, Макдуф.
Молара взмахивает рукой, и они остаются на месте, а вот пейзаж смещается под их ногами и над их головами, словно планета начинает вращаться быстрее, словно место назначения само устремляется к ним. Равнина сменяется пустыней с волнами дюн. Мир останавливается на краю большой впадины, похожей на кратер, возникший после подземного испытания атомной бомбы. Кто-то вывел на песке «S.O.S» большими дрожащими буквами.
Кратер окружают обезьяны – примерно сотня, самых разных видов, внимательно глядящие, притихшие. Ревуны, игрунки, паукообразные обезьяны, гиббоны, макаки и множество таких, названий которых Кааро не знает. А некоторых он никогда и не видел – это приматы, но непонятно, какие именно. Как можно заставить обезьян сидеть так неподвижно? Они смотрят на него в ответ, но не реагируют. Они освобождают Кааро путь.
В центре кратера – Энтони. Вблизи видно, что он свернулся в позе эмбриона вокруг маленького красного растения. В правой руке у него тиковая статуэтка с гипертрофированными женскими формами, в левой – статуэтка гипертрофированного мужчины.
– Что он… – начинает Кааро.
– Он мертв, Кааро. Это был его последний мыслеобраз.
Однажды Кааро спас Энтони жизнь, а чужой, в свою очередь, спас его. Дважды. Но когда Кааро понял, что дружелюбие пришельца было снисходительной «добротой», сродни доброте Молары, сродни отношению человека к животному, он закрылся от него. И Молара, и Энтони – инструменты инопланетян, желающих захватить Землю. Кааро спускается по склону и касается тела. Оно неподвижно, холодно и ничем не пахнет. Он хочет дотронуться до растения, но его останавливает порыв ветра.
– Не трогай, – говорит Молара.
– Что это?
– Это все, что осталось от жизненной силы опоры. Это Полынь.
Кааро впервые ощущает тревогу. Он, в конце концов, пришел сюда поговорить с Полынью. Энтони был в этом посредником.
– Она умирает?
– Да. Она не может полноценно существовать без аватара. Нам нужен новый, Кааро, и нам нужно разобраться с сорняком. Мы позволили этому продолжаться слишком долго.
Молара многозначительно смотрит на него.
– Забудь. Я не хочу быть аватаром Полыни.
– Это не так уж и плохо, Кааро.
– Да что у тебя за вкусы такие? Ты мне больше нравилась, когда просто хотела со мной потрахаться.
– Как я припоминаю, ты тоже этого хотел.
– Я не стану аватаром.
– Что ж, нам все равно нужен человек, чтобы… Подожди-ка, я кое-что почуяла. Ты знаешь, где находится носитель.
Кааро знает, чувствует, что она имеет в виду Алиссу, и благодаря природе ксеносферы Молара тоже знает, что он это знает.
– Отдай нам носителя, Кааро.
– Она не у меня.
– Значит, это женщина.
Дерьмо.
– Кааро, это единственная живая домянка на Земле, и у нее больше прав быть аватаром Полыни, чем у Энтони.
– С чего ты взяла?
– Это технология Дома. Все, что ты видишь, – я, ксеносфера, даже сама Полынь, – создано домянами, а значит, она ценнее и важнее всего остального.
– Ты просишь у меня помощи в уничтожении моего вида.
– Вы, люди, и так неплохо справляетесь с уничтожением друг друга. Роузуотер бомбят прямо сейчас, и это лишь один из тридцати трех текущих вооруженных конфликтов в мире. Может, напомнить тебе о продуктах сжигания углеводородов? О загрязнении поверхностных вод? О ядерных отходах? Останови меня, когда мы доберемся до того сценария уничтожения планеты, который тебя достаточно впечатлит.
– А что будет, если аватар не найдется?
– Это нас задержит, однако на других континентах спят другие опоры. Чтобы пробудилась следующая, должна умереть предыдущая, но ты не сомневайся, эта планета будет нашей. Если мы найдем аватара, Полынь выживет, если не найдем – она умрет, но наша миссия продолжится в любом случае.
– Я не официальный представитель человечества. Я не могу принять это решение сам.
Молара придвигается так близко, что он чувствует ее запах.
– А ты можешь сам принять решение сразиться с сорняком?
– Мы уже пытались его уничтожить.
– А я и не говорила, что мы будем его уничтожать. Опоры склонны захватывать планеты целиком, и эти растения нужны для их сдерживания. Наше просто вышло из-под контроля, и его нужно приструнить, а не уничтожать.
– И ты знаешь как?
– О нет, мне еще не доводилось этого делать. Такой необходимости никогда не возникало, но я наблюдала за ним издалека. Цикл его развития схож с циклом Полыни, а это значит, что в сердце его находится человек. Я уверена, что, если мы убьем его аватара, это замедлит сорняк.
Кааро размышляет. Без пришельца Роузуотер падет и будет уничтожен федеральной армией. Этот неубиваемый сорняк нужно устранить в любом случае. Алисса – вопрос отдельный. Как она относится к людям? Аминат об этом особенно не распространялась, сказала только, что у этой женщины где-то есть муж и дочь.
– Ну ладно, я помогу тебе с растением, но ты должна гарантировать, что, когда настанет час, как минимум жители Роузуотера и их семьи будут в безопасности.
Эти обезьяны. Их неотрывный взгляд.
– Мы пришли к соглашению.
И в этот момент Кааро чувствует укол, обращающийся красным жаром, и его без предупреждения выдергивают из ксеносферы. Аминат припала к земле и вглядывается в его лицо: шлем снят, в руке нож.
В месте укола из его ладони сочится кровь.
– Аминат, какого хрена?
– Тсс! Смотри, – она указывает пальцем.
В двух или трех сотнях ярдов от них, из туннеля, вооруженные и настороженные, выходят нигерийские солдаты: сначала четверо, потом – больше.
Ого.
Глава тридцать пятая
Жак
Прежде чем Джек успевает сказать «Войдите», дверь распахивается, и на пороге, тяжело дыша, возникает Дахун.
– Что случилось?
– Нам нужно поговорить без свидетелей.
– Режим секретности, – приказывает
