Червь - Антон Лагутин

Будучи бабой, я вытаскиваю нож у себя из груди (то есть из груди сына), и когда мой хвост выскальзывает изо рта паренька, тыкаю ему лезвие в глаз, вгоняя нож по самую рукоять. Пока он мычит и заливается кровью, я быстро перекатываюсь в сторону. Хватаю с земли дрын и вскакиваю на ноги.

Ну теперь держитесь, суки!

Глава 25

Пока сынок деда мычит и пытается встать на ноги, я убираю свой тонкий хвостик под глаз девушки, и сворачиваюсь калачиком под гипофизом, стараясь не вызвать болезненные ощущения как при опухоли мозга. Обретённое мною новое тело юное, сильное. Я уверенно держу дрын в руке и готов его применить!

Сынок попытался встать на ноги, но видимо нож задел что-то важное и он снова упал на колени, приняв позу собаки. Дружки его агрессивно мычат в два рта, но продолжают стоять как вкопанные. Ну и хорошо, стойте-стойте, не мешайте.

Я быстро подбегаю к сынишке и широко замахиваюсь. Конец палки точно влетает в висок парню, разбивая череп как стеклянную банку. Как пробка из бутылки шампанского, на землю из глазниц вылетает нож и соседний глаз. Синее тело безжизненно валиться на траву, а фонтан гноя и крови бьёт из раскрытого черепа, заливая всё вокруг.

Дружки ожили. Видимо, связь с “вожаком” прервалась, и теперь они могут делать все, что им вздумается. Если только в этих пустых головах осталось чем думать. И судя по их лицам — осталось.

Неуклюже, шатаясь, они двинули на меня. Баба выбегает вперёд и, выставив перед собой руки, прыгает на меня. Я наклонился, отступил в сторону. Она пролетела рядом и упала на землю. Я хотел врезать ей по голове, но второй зомбарь уже близко. Коротким прыжком назад, я ловко уворачиваюсь от его синих рук. Но как баба, он не падает на землю. Замирает, кидает на меня взгляд и в тот же миг кидается сам, раскрыв пасть.

Трава скользкая. Багровая смесь крови и гноя толстым слоем налипла на подошву сандалии. Но эту проблему испытываю не я один. Когда зомбарь в шаге от меня, его нога предательски скользит, и не даёт телу сделать рывок вперёд, вместо этого он припадает на колено возле моих ног. Я заношу дрын над головой и, что есть силы, хуячу. Деревянная дубинка рвёт отделившийся от головы скальп на две части, обнажая серый череп. Я замахиваюсь еще раз, но вижу, как баба быстро вскакивает и снова кидается на меня. В один прыжок она взбирается на своего дружка, и когда хочет сделать прыжок в мою сторону, я бью сверху вниз наудачу, и попадаю ей по плечу. Она отлетает в сторону, но глаз с меня не спускает. Вот упёртая сука! Она быстро встаёт на ноги и снова кидается на меня.

Она громко мычит. Я громко дышу. Силы еще есть. Есть адреналин. Замахнувшись дрыном как бейсбольной битой, я дождался, когда она приблизиться на расстояние удара и вьебал страйк. Эта синяя мразина поскользнулась в полу метре от меня, резко нагнулась и головой влетела мне в живот. Мы вместе завалились на землю. Дрын улетел в сторону. Усевшись на мне, эта сука начала вгрызаться своими пальцами мне в лицо.

Уйди нахуй от меня, тварь! Уйди! Сука, слезь! Блядь, ёбаная!

Она оцарапала мне щёки, вырвала клок волос, и сильно ударила в глаз. Я отвернул голову в бок, а своими руками, схватив её за подбородок и шею, попытался увести её голову в бок — еще не хватало мне, если она своими зубами захочет мне что-нибудь откусить. А я точно уверен, что еще чуть-чуть и захочет.

Ёбаный гной! Все руки измазаны этой херью. Эта сраная, вонючая жижа капает мне на лицо, на одежду, на шею. Воняет пиздец! Я упираюсь ногами в землю. Пытаюсь сделать “мостик” и скинуть эту суку с себя, но она тяжелая, и я только зря трачу силы. Я снова отворачиваю голову. Мои глаза скользят по траве, скользят по валяющемуся возле нас окровавленному телу сынка, скользят по блеснувшему в лучах солнца лезвию ножа.

Привет, дружок! Тебя-то мне и не хватало! Моя левая ладонь срывается с шеи сучки и ныряет в траву. Пальцы нащупывают холодную сталь. Я сжимаю её, тяну к себе. Перехватываю, хватаясь за деревянную рукоять, покрытую липкой кровью, и, не целясь, бью суку в лицо. Попадаю в скулу, загоняя лезвие под кожу. Бью еще раз — попадаю в глаз. И еще — снова лезвие попадает под скулу, чиркает по кости и выходит из носа, вырвав хрящ. Но сука так и не угомонилась. Мычит и мычит! Только теперь вместе с гноем, меня обильно заливает и кровью.

Я отстраняю руку с ножом, целюсь и бью. Лезвие вонзается в кожу под подбородком, дырявит язык, но опять эффект нулевой. Синяя тварь начинает двигаться быстрее, бьёт меня яростнее и больнее! Новый клок волос отделяется от моей головы. Лопнула губа и несколько глубоких царапин украсили мою щеку.

Да что же это такое! Сука! Слезь с меня! На еще! На-на-на! Как заведённый, я начинаю бить её в грудь, рву платье, рву сиську.

Бью и бью.

Бью и бью… Тыкаю между рёбер, тыкаю под сиську, болтающуюся на лоскуте кожи. Уже ударил раз семь в живот, и бил бы еще, но из её разорванного брюха мне на грудь вываливаются кишки. Мерзость!

И вот, залитая кровь, покрытая тонким слоем гноя, украшенная гирляндой из кишок, я снова бью её в грудь.

Бью и бью.

Снова бью, и эта тварь вдруг замирает. Дёрнулась и свалилась. Возможно, я попал в сердце — не знаю, да и похуй. Я быстро встал на ноги, поднял дрын и одним точным ударом размозжил её череп, разметав мозги по зелёной траве.

Я огляделся. Остался один, тот, что второй. С оголённым черепом он пытался встать на ноги, но судя по всему, его координация была конкретно нарушена. Стоя на корточках, он пробует упереться ладонью в землю, но принимает за твёрдую поверхность воздух. Бедняга. Что, в