Прямо к цели - Джеффри Арчер

— Что у нее девяностолетняя мать умирает от рака, не говоря уже о том, что все ее дети пухнут от голода?

— Нет, что она ваша сестра.

Чарли откинулся в кресле и, помолчав секунду, тяжело вздохнул.

— Что вы предприняли?

— Пока ничего. Я велел управляющему задержать ее, пока я переговорю с вами.

— Тогда давайте займемся этим. — Чарли встал из-за стола и устремился к двери.

Никто из них не произнес ни слова, пока они не добрались до 133-го магазина, на входе в который их ждал взволнованный управляющий.

— Извините, председатель, — начал Джим Грей.

— Вам не за что извиняться, Джим, — говорил Чарли, пока его проводили в заднюю комнату, где он обнаружил Китти, сидящую за столом с пудреницей в руке и проверяющую в зеркальце, как у нее накрашены губы.

Увидев Чарли, она захлопнула крышку пудреницы и бросила ее в сумку. На столе перед ней лежали две пары модных кожаных туфель и бордовая плиссированная юбка. Было ясно, что Китти все еще предпочитала лучшее, так как выбрала все самое дорогое. При виде брата на лице ее появилась улыбка. Но помада не помогла.

— Теперь, когда прибыл самый главный босс, вы узнаете, кто я такая, — Китти гневно глянула на Джима Грея.

— Ты воровка, — сказал Чарли. — Вот кто ты такая.

— Ладно, Чарли, ты можешь позволить себе это, — в ее голосе не было и тени раскаяния.

— Дело не в этом, Китти. Если я…

— Если ты выставишь меня перед судьей, обвинив в воровстве, у прессы будет что посмаковать. Ты не осмелишься арестовать меня, Чарли, и тебе хорошо известно это.

— В этот раз, возможно, — сказал Чарли. — Но это последний случай, я обещаю тебе. — Он повернулся к управляющему и добавил: — Если эта леди когда-нибудь вновь попытается уйти, не расплатившись, вызывайте полицию и предъявляйте обвинение, невзирая ни на какие ссылки на меня с ее стороны. Вам ясно, мистер Грей?

— Да, сэр.

— Да, сэр, нет, сэр, полные штаны, сэр. Не беспокойся, Чарли, я больше не буду беспокоить тебя.

Эти слова явно не убедили Чарли.

— Видишь ли, я уезжаю в Канаду на следующей неделе, где хоть один член нашей семьи беспокоится о том, что происходит со мной.

Чарли едва сдержался, когда Китти, подхватив со стола юбку и две пары туфель, сунула их в свою сумку и направилась к выходу.

— Минуточку, — сказал Том Арнольд.

— Отвали, — бросила через плечо Китти, покидая магазин.

Том повернулся к председателю, который стоял и смотрел, как его сестра ступила на тротуар и была такова.

— Не беспокойся, Том, мы еще дешево отделались.

30 сентября 1938 года премьер-министр вернулся из Мюнхена, где у него состоялись переговоры с германским канцлером. Он не убедил Чарли, разглагольствуя перед камерами «о достойном мире на все времена», поскольку, наслушавшись рассказов Бена Шуберта о том, что происходит в третьем рейхе, Чарли считал, что война с Германией неизбежна. В парламенте дебатировался вопрос о призыве на военную службу тех, кому исполнилось двадцать лет, и теперь, когда Дэниел, заканчивая школу Святого Павла, готовился поступать в университет, для Чарли была невыносимой мысль о потере сына на очередной войне с Германией. И, когда несколько недель спустя Дэниел получил право учиться в кембриджском колледже Тринити, его страхи стали только сильнее.

1 сентября 1939 года Гитлер вторгся в Польшу, и Чарли понял, что Бен Шуберт ничего не преувеличивал в своих рассказах. Двумя днями позднее Англия уже находилась в состоянии войны с Германией.

Первые несколько недель после объявления войны стояло затишье, и, если бы не резко увеличившееся число людей в форме на Челси-террас, можно было бы подумать, что войны не было вообще.

В это время на продажу пошел только ресторан. Чарли предложил мистеру Скалли ни достаточно хорошую цену, которую он без раздумий принял и уехал в свою родную Флоренцию. Ему повезло больше, чем другим, которые были интернированы только потому, что носили немецкие или итальянские имена. Чарли немедленно закрыл ресторан, потому как не был уверен в его успешной работе, ибо сфера питания в 1940 году вряд ли могла пользоваться хоть каким-то приоритетом среди лондонцев. После того как ресторан перешел к Чарли, только букинистическая лавка и синдикат под председательством Рексала оставались в руках других владельцев, и важность приобретения большого дома с пустующими квартирами, принадлежавшими миссис Трентам, с каждым днем становилась все очевиднее.

Обманчивое затишье закончилось 7 сентября 1940 года, когда авиация люфтваффе совершила свой первый массированный налет на столицу. После этого жители Лондона толпами побежали в сельскую местность. Чарли не последовал их примеру и даже велел вывесить в каждом магазине таблички с надписью «Обычная работа». Единственными уступками Гитлеру со стороны Чарли стали перемещение его спальни в подвал и замена всех оконных штор на светонепроницаемую драпировку.

Прошло два месяца, и однажды он был разбужен посреди ночи дежурным констеблем, сообщившим ему о том, что первая бомба упала на Челси-террас. Весь путь от Малого Болтонза по Трегунтер-роуд он проделал бегом в пижаме и шлепанцах, чтобы выяснить ущерб.

— Убитые есть? — спросил он на бегу.

— Нам пока ничего не известно, — ответил констебль, стараясь успеть за ним.

— В какой магазин попала бомба?

— Не могу ответить на этот вопрос, мистер Трумпер. Мне известно только, что вся Челси-террас, похоже, охвачена пожаром.

Повернув за угол на Фулем-роуд, Чарли увидел языки яркого пламени и черный дым, столбом поднимавшийся в небо. Бомба угодила прямо в дом с квартирами миссис Трентам, полностью разрушив его. При этом были разбиты также витрины трех магазинов Чарли, а у магазина головных уборов была серьезно повреждена крыша.

Ко времени, когда пожарная бригада отбыла с Челси-террас, от дома остался один серый остов, дымившийся в самом центре квартала. Неделя шла за неделей, и Чарли все больше убеждался в том, в чем и без того был уверен, — миссис Трентам вовсе не собиралась делать что-либо с грудой развалин, высившейся в самом центре Челси-террас.

В мае 1940-го Чемберлена на посту премьер-министра сменил Черчилль, что прибавило Чарли уверенности в будущем. И он даже завел с Бекки разговор о том, чтобы вновь пойти в армию.

— Ты давно смотрел на себя в зеркало в последний раз? — засмеялась жена.

— Я могу подтянуться, я уверен в этом, — заверил Чарли, втягивая живот. — В любом случае, люди им нужны не только для фронта.

— Ты можешь принести гораздо больше пользы, если будешь держать свои магазины открытыми и наполненными товарами, необходимыми людям.

— С этим так же хорошо может справиться и Арнольд, — сказал Чарли. — Он ведь на пятнадцать лет старше меня.

Однако Чарли был вынужден признать правоту Бекки, когда к ним заглянула Дафни и рассказала, что Перси вернулся в свой прежний полк.

— Слава Богу, что он оказался слишком старым для службы за границей, — поведала она им. — Поэтому ему предложили должность в министерстве обороны.

На следующий день, когда Чарли проверял ход восстановительных работ после очередной ночной бомбежки, Том Арнольд предупредил его о том, что комитет Сида Рексала начал распространять слухи о распродаже оставшихся одиннадцати магазинов, включая и сам «Мушкетер».

— Спешить не будем, — сказал Чарли. — Через год они отдадут магазины даром.

— Но к тому времени миссис Трентам может скупить их по бросовым ценам.

— Только не теперь, когда идет война. Так или иначе, но ей хорошо известно, что я ничего не могу поделать, пока посреди Челси-террас находится эта чертова воронка.

— О, дьявол, — выругался Том, услышав сигнал воздушной тревоги. — Они, должно быть, опять летят.

— Несомненно, — сказал Чарли, вглядываясь в небо. — Отправляй всех в подвал, поскорей. — Чарли выскочил на улицу, где проезжавший на велосипеде патрульный призывал людей как можно скорее укрыться в ближайшем подземном убежище. Том Арнольд натренировал своих управляющих закрывать магазины и в течение пяти минут укрывать весь персонал и покупателей с фонарями и небольшим запасом еды в подвале. Чарли всегда вспоминалась при этом всеобщая забастовка. Когда все сидели в большом хранилище под 1-м магазином и ждали отбоя воздушной тревоги, Чарли присмотрелся к собравшимся и увидел, как много лучшей молодежи уже покинуло его компанию, чтобы пойти в армию. Теперь у него оставалось меньше двух третей его постоянного штата работников, большинство которых составляли женщины.

Некоторые держали на руках маленьких детей, другие пытались спать. Два завсегдатая в углу продолжали шахматную партию с таким видом, как будто война для них была не больше, чем простым неудобством. Пара молодых девушек разучивала новый танец на небольшом пространстве, не занятом спящими.