Самоучитель танцев для лунатиков - Мира Джейкоб
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Мы не хотели никого беспокоить и…
– Конечно-конечно, – закивала, не дав ей договорить, тетя. – А мама? Как она?
– Сложно сказать…
– Чего уж там. – Санджи сжала локоть Амины. – Она, наверное, просто в шоке.
– Не знаю. С одной стороны, должно быть, так и есть, но с другой – она никогда об этом не говорит. Думаю, мама считает, что с отцом все будет в порядке.
– Все так плохо? – Санджи встревоженно посмотрела на Амину.
– По мнению доктора Джорджа, плохо.
– Аньян Джордж? Тот молодой парнишка?
– Ну да, – растерянно подтвердила Амина, почувствовав в голосе тети нотки недоверия. – И радиолог тоже так считает.
– О боги! – прошептала, качая головой, Санджи. – А ты-то как, малышка? Как ты сама?
Амина пожала плечами, и Санджи тут же бросилась обнимать ее, сжимая ее руки с такой силой, как будто хотела замесить тесто.
– Фу! Что это я! Ну конечно ты переживаешь! Как такое бремя выдержать! А мама, наверное, только и делает, что французскую еду готовит!
– Да все нормально, – с несчастным видом отозвалась Амина, и Санджи стиснула ее в объятиях еще сильнее.
– Но почему же вы нам не позвонили? Беспокоить не хотели? Это же ужасно – ждать результатов анализов без всякой поддержки со стороны! Нам следовало быть рядом в такой момент!
– Папа не хотел, а я… – Амина покачала головой, ощутив внезапный приступ клаустрофобии, отстранила Санджи и сделала глубокий вдох. – В любом случае вы ничем не можете нам помочь…
– Говоришь, он видит то, чего нет? – с потрясенным видом потерла нос Санджи.
– Да.
– А что?
– Ну как что… – заерзала на стуле Амина. – Галлюцинации.
– Кроликов?
– Что?! Да нет! Людей. Его родных из Индии.
– Тех, кто погиб в том пожаре? – открыв от удивления рот, спросила тетя.
– Да. И не только их. Произошел инцидент в больнице, папа еще и по этой причине сейчас не работает.
Амина замолчала. Ей хотелось рассказать Санджи о находках, откопанных в саду прошлой ночью, но она чувствовала, что должна защитить репутацию отца и его положение в семье. Вдруг Радж и Чако начнут о нем плохо думать? Или Бала не сможет держать рот на замке?
– Они проведут там все утро? – посмотрев на часы, спросила Санджи.
– Да.
– Отлично, – отозвалась она, обвела взглядом кухню, словно ища список неотложных дел, и съела последнюю ложку крем-брюле. – Тогда поеду к ним!
– Погоди, прямо сейчас?
– Ну конечно!
– Но… погоди, они же не знают, что я тебе рассказала… Я не уверена, что они захотят…
– Их проблемы! Я поехала! Когда узнают все остальные, они тоже приедут. Хватит уже! Еще один месяц, и вы все просто с ума сойдете! Что мы тогда будем делать?
– Но, тетя Санджи…
– Никаких «но»! Ты правда думаешь, что они рассердятся? Да это же смешно!
– Я думаю…
– А нечего тут думать! Ну-ка, слушай, Амина Ипен! У нас нет никого, кроме вас! Поняла? Вот и все! И мы можем поговорить о старых добрых временах, о Кампа-Кола, о том, как было бы здорово вернуться, но никто из нас никуда возвращаться не собирается! К чему? К кому? К родственникам, которые не вынесут и нескольких дней нашего присутствия?! Нет, мы уже дома, нравится нам это или нет, и вот так… – Санджи захлебнулась от переизбытка чувств. – Твои родители, – взяв себя в руки, продолжила она дрожащим голосом, – они приняли нас, правда? Меня и Раджа, миллион лет назад. Им было наплевать, кто мы такие, откуда мы родом, просто они пригласили нас на чай с самосами – и бац! Мы стали одной семьей! Между нами возникла связь! И это навсегда! – Санджи резко отвернулась и пошла к двери, Амина побежала за ней. – Так что я еду в больницу, позвоню попозже! Не волнуйся, с Раджем, Чако и Балой я поговорю сама и велю Бале не трепать языком ради всех нас. Ты сказала Димпл?
– Пока нет. Скажу.
– Сделай это сегодня, ладно? Она должна знать. Нехорошо держать всех в неведении.
Санджи распахнула дверь и зажмурилась от яркого полуденного солнца. Потом повернулась к Амине, снова заключила ее в объятия на прощание, спустилась по лестнице и села в брошенную посреди двора машину.
Вернувшись к себе в комнату, Амина выглянула из окна во двор и вдруг с поразительной четкостью ощутила, как тихо стало в доме. В последнее время Томас не ходил на работу, Камала частенько возилась со слоеными пирожками, поэтому внизу постоянно кто-то шуршал и шумел. И пусть родители не занимались совместным делом, все равно создавалось впечатление, что они одна команда – маленькая, но сплоченная. Санджи уехала в больницу, и Амина осталась наедине с муками совести из-за того, что втянула в семейную беду всех остальных. Она ни на долю секунды не сомневалась в их любви и добрых намерениях, но эта любовь ляжет на плечи родителей тяжелым грузом. Каково им придется теперь, когда все будут за них волноваться? Томас вообще плохо переносил проявления заботы со стороны других людей, он наверняка не обрадуется тому, что натворила Амина…
А ведь ей так хотелось бы порадовать отца! Амина вдруг осознала это с такой ясностью, словно ей удалось поймать яйцо в раскрытую ладонь, а потом аккуратно перевернуть. Она испытывала удивление и смущение от этой простой мысли. Много лет Амина претендовала на особую близость к отцу, но вот ее родители уехали в больницу, а она спряталась дома. Пришла пора признать, что она обманывала себя. Уже несколько недель Томас не звал ее на веранду, уже давно он не мог расслабиться в ее присутствии. Амина понимала, что он, конечно же, не станет винить дочь в своем заболевании, однако именно она заставила его пойти к врачу, предала его доверие. Амина с грустью вспомнила, как вчера отец мрачно сидел на веранде, а она продолжала задавать ему унизительные вопросы, будто это могло что-то дать. А потом Камала – подумать только, Камала! – пошла и сделала единственно верную вещь!
Внезапно тишину нарушил звонок телефона. Амина долго смотрела на него, прежде чем подойти.
– Нам надо поговорить, – раздался в трубке голос Димпл.
Она была встревожена и задыхалась так сильно, как будто впервые за тридцать лет вышла на пробежку.
– Привет. Хорошо.
– Хорошо?
– Нет. В смысле хорошо, что ты позвонила. Я сама как раз собиралась. Нужно поговорить.
– Я знаю, – неуверенно произнесла Димпл.
– Погоди, ты что, уже в курсе? – удивилась Амина, и тут у нее высветился звонок по второй линии. – Черт, Димпл, повиси, ладно? Может, это родители звонят…
– Нет, подожди…
– Секунду! – сказала Амина и переключилась на вторую линию. – Алло?
– Ах ты, сучка лживая!!!
– Джейн? – поразилась Амина.
– Ты издеваешься надо мной?!
– Тебе не понравились фото с кинсеаньеры? – в панике спросила Амина, чувствуя, как сердце начинает биться с невероятной скоростью.
– Ой, только не надо делать из меня идиотку, милая! Мы обе заслуживаем лучшего!
– Джейн, прошу, подожди, пожалуйста! – глотала слова Амина, стараясь не показать, насколько она напугана. – Я не совсем понимаю, но… Погоди, пожалуйста, я закончу разговор по другой линии…
– Ах ты, сучка! Даже не смей… – начала та, но Амина уже ушла с линии огня, переключившись.
– Ами? – зазвучал голос Димпл. – Ты меня слушаешь?
– Черт побери!
– Что такое?
– Это Джейн! Она в ярости! Я тебе перезвоню!
– Нет!!! Сначала выслушай меня!
– Что?!
– Нам надо поговорить!
– Потом, Димпл, она просто… – начала Амина, но в трубке раздался гудок – это Джейн повесила трубку, и тут кое-что стало проясняться. – Постой! Почему она наорала на меня?
– Ну, Джейн для начала нужно успокоиться и понять, что…
– ПОЧЕМУ ДЖЕЙН НА МЕНЯ КРИЧАЛА???
– Потому что она думает, что выставка плохо скажется на ее бизнесе. Ну так вот, – затараторила Димпл. – Я напечатала и оформила десять из твоих снимков для выставки с Чарльзом Уайтом.
– Что?!
– Выставка называется «Случайные неслучайности».
Амину резко, неожиданно охватила паника, как будто она встала в лужу, а там вдруг поднялось цунами. Она опустила взгляд на колени, потом посмотрела на руку, судорожно схватившуюся за столбик кровати.
– Точнее, «Случайные слеш неслучайности точка маленькие трагедии», – уточнила Димпл.
– Что ты… – сжимая столбик кровати еще сильнее, заговорила Амина.
– Стой! Только без паники! Все будет просто потрясающе!
– Ты этого не сделаешь!
– Конечно сделаю!
– Нет, не сделаешь! Она меня убьет! Я же ей обещала!
– А вот и нет! Ты ничего не подписывала!
– Что?!
– Я проверила.
Проверила?! Амина потрясенно обвела взглядом комнату, не находя что сказать, но потом взяла себя в руки:
– Димпл, я клялась, что даже снимать не буду… Это же конец ее бизнесу!
– Ой, да ладно! Она так тебе и сказала?
– Да! И она права! Никто не хочет, чтобы его грязное белье увековечивали на фото – тем более нанятые для светской съемки фотографы! Ты каким местом думала?! Господи, да она же теперь в суд на меня подаст!
