Очищение смертью - Нора Робертс

Он поднялся со стула, когда она вошла, и вытянулся во весь рост – пять футов пять дюймов, – причем одним из этих дюймов он был обязан каблукам на своих сапогах, тисненных под змеиную кожу.

– Моя клиентка прождала больше двух часов, – начал он, – и почти все это время она была лишена адвокатской защиты.

– Угу. – Ева села и открыла папку с делом. – Я полагаю, это и есть ваш адвокат? – Она бросила взгляд на адвоката, обращаясь исключительно к Пенни. – Если это и есть ваш адвокат, ему должно быть известно, что два часа – вполне допустимое время, и вас не допрашивали именно потому, что вы потребовали адвоката. Так что ему следует сесть, чтобы мы не тратили время зря. Включить запись. – Ева продиктовала основные данные и вопросительно выгнула бровь: – Интересы мисс Сото представляет…

– Карлос Монтойя.

– Присутствующий здесь. Мистер Монтойя, вы представили на проверку сканированием ваше удостоверение и лицензию?

– Да.

– Хорошо. Мисс Сото, вам зачитали ваши права, и вы заявили, что понимаете их, равно как и ваши обязанности в этом деле?

– Все это дерьмо.

– Да, но вы понимаете все это дерьмо?

Пенни пожала плечами.

– Все я прекрасно понимаю. Особенно то, что мы с моим адвокатом упечем твою задницу за незаконный арест.

– Вот будет весело, правда? – оживилась Ева. – Вы обвиняетесь в нападении на офицера полиции при исполнении служебных обязанностей с применением холодного оружия и в сопротивлении при аресте.

– Я тебя пальцем не тронула.

– Ну, поскольку речь идет обо мне, позвольте с этим не согласиться. Однако я готова снять эти обвинения, если вы ответите на вопросы о Лино Мартинесе и событиях, связанных с ним.

– Я тебе уже говорила, я Лино в глаза не видела с тех пор, как мне было пятнадцать.

– Вы солгали.

– Моя клиентка… – начал было адвокат.

– …лгунья, – закончила за него Ева, – но у вас таких, наверное, полно. У меня тоже. Тело Лино Мартинеса было официально опознано. Нам известно, что он более пяти лет выдавал себя за некоего Мигеля Флореса и посещал заведение, в котором вы работаете. Нам известно о вашей прежней связи. Хотите настаивать, что вы ничего не знали? Отлично, мы будем настаивать на обвинениях в вооруженном нападении и сопротивлении при аресте. С вашим послужным списком придется вам провести какое-то время в камере.

Ева захлопнула папку и привстала.

– Не сяду я за то, что оттолкнула твою лапу, когда ты хотела меня схватить.

– Да нет, сядешь. А также за то, что взялась за нож, плюнула мне в лицо, оказала сопротивление при аресте. И, поскольку ты меня не знаешь, позволь тебе заметить – да, и твоему адвокату тоже, – что, если у тебя был хотя бы один частный разговор с Лино Мартинесом, если ты с ним хоть раз встречалась вне своего заведения, я об этом узнаю всенепременно. После чего возьму тебя снова за дачу ложных показаний, а потом задумаюсь: а может, это ты сумела раздобыть порцию цианида и…

– Все это ерунда.

Ева лишь улыбнулась в ответ и повернулась к дверям.

– Эй, погоди минуту, черт бы тебя побрал! Прежде чем я скажу еще хоть слово, мне надо посоветоваться с адвокатом.

– Остановить запись. Я выйду, а вы двое сможете поболтать.

Ева вышла из комнаты. Может, рискнуть и попытаться выбить из автомата банку пепси? Да нет, не успеть: совещание с адвокатом так много времени не займет. И в самом деле: не прошло и трех минут, как Монтойя показался в дверях.

– Моя клиентка готова изменить свои показания.

– Отлично. – Ева вернулась в комнату для допроса, села, улыбнулась, сложила руки на столе.

– Возобновить запись.

И стала ждать.

– Если моя клиентка ответит на ваши вопросы о Лино Мартинесе, вы снимете выдвинутые против нее обвинения?

– Если она ответит правдиво и я буду удовлетворена, я сниму с нее обвинения.

– Говорите, Пенни, – кивнул Монтойя.

– Ну, может, я кое-что унюхала… типа флюидов, понимаете, когда он стал заглядывать к нам в погребок. Он не был похож на Лино… ну… не очень похож. Но что-то в нем такое было. Ну а потом… может, мы стали немного флиртовать. Как-то чудно было видеть его в сутане, терпеть не могу этих святош. Но мы с Лино… между нами всегда что-то было, мы такого жару давали в добрые старые времена… А тут появился этот Флорес, и у меня все время было такое чувство, что я его знаю.

– Вы начали трахаться до или после того, как ты узнала, кто он такой?

Пенни ухмыльнулась.

– До. Мне кажется, его это заводило. А может, и меня тоже. В подсобке у нас после закрытия. Черт, да он меня как отбойным молотком долбил! У него все это накопилось, понимаешь? Весь этот обет воздержания и всякая такая муть. Потом мы пару раз встречались в квартире одной моей подружки: она работает по ночам. Ну или ходили в притон, где сдают комнаты на час. И вот однажды, после того как мы потрахались, он мне сказал. Господи, как же мы хохотали!

– Он рассказывал тебе, что случилось с отцом Флоресом?

– Да мне-то что за дело? Может, он его вообще из головы придумал, откуда мне знать?

– А зачем он прикинулся священником? – задала следующий вопрос Ева.

– Он хотел вернуться и залечь на дно. Ему нравилось, что люди смотрят на него с уважением, как будто он важная птица.

– Больше пяти лет? Пенни, не морочь мне голову. Что ему было нужно?

– Ему нравились всякие тайны, грехи. Этим он и пользовался, когда хотел.

– Шантаж?

– Одно могу точно сказать: деньги у него водились. Уж куда больше, чем священник может заработать. Когда он бывал в настроении, снимал номер в дорогом отеле, мы заказывали ужин прямо в номер и всякое такое. Он платил наличными.

– Он покупал тебе подарки?

– Конечно. – Пенни щелкнула по одному из колец у себя в ушах. – Лино не скупился.

– Он тебе доверял?

– Я же говорю, у нас давняя история. Очень давняя. Мы были нужны друг другу. В этом все дело. – Пенни шлепнула себя ладонью по татуировке на плече. – Это семья, это защита. От моей матери толку не было никакого, ей на меня было наплевать, она только об одном и думала: где бы достать дозу. Она и не пыталась меня защитить, когда старый хрен стал ко мне подкатываться. Мне только-только двенадцать стукнуло, когда он впервые меня изнасиловал. Бил меня тоже всякий раз под настроение и говорил, чтоб держала язык за зубами и не вякала, тогда в следующий раз он меня не побьет. Ну я и молчала целых два года, а уж потом пришел мой край. Я вступила в «Солдадос» и получила семью.

– В ваших данных указано, что ваш отец был убит, когда вам было четырнадцать лет. Его зарезали. Порезали на кусочки.

– Туда ему и дорога, – пожала плечами Пенни.