Я умер вчера - Александра Маринина

Стасов вернулся около полуночи, и был он непривычно молчаливым и притихшим.

– Как Лиля? – спросила Татьяна, глядя, как он снимает костюм и вешает его в шкаф.

– Ничего.

– Больше не плачет?

– Плачет. Таня, мне нужно с тобой поговорить.

– Какие проблемы? – усмехнулась она. – Мы и так разговариваем. Ты хочешь сообщить мне что-то малоприятное?

– Ничего особенного. Понимаешь… Лиля просит, чтобы я в июне поехал с ней к морю. Я пытался ей объяснить, что не хочу тебя оставлять, что ты не очень хорошо себя чувствуешь, что тебе скоро рожать, но она твердит одно и то же: ты меня больше не любишь, ты теперь будешь любить того ребенка, которого родит тетя Таня. Она так плачет… Сердце разрывается.

– Так поезжай. Со мной ничего не случится, рожать я буду в конце июля или в начале августа, ты прекрасно можешь отдохнуть с Лилей месяца полтора. Стасов, не создавай проблем на ровном месте.

– Это еще не вся проблема.

– А что еще?

– Рита поедет с нами.

– Кто это придумал? – поинтересовалась Татьяна.

– Так хочет Лиля. Она очень просит, чтобы мы поехали все вместе.

– Прекрасно! Новая жена ждет ребенка, а муж едет отдыхать с бывшей супругой. Стасов, тебе самому не странно так ставить вопрос? Если ты поедешь с Лилей, я буду воспринимать это как должное, потому что Лиля – твоя дочь. Но, если ты при этом будешь проводить время с Маргаритой, я не уверена, что приду от этого в восторг.

Татьяна резко повернулась и вышла из комнаты, оставив Владислава одного. Через минуту он вышел к ней в коротком махровом халате.

– Танечка, ну пойми меня, ну не сердись, родная.

– Я не сержусь, – спокойно ответила она. – Лиля – твоя дочь, и ради ее душевного спокойствия можно приносить любые жертвы. Поезжай к морю, отдохни как следует. За мной Ира присмотрит.

– Нет, ты не так скажи. Я же вижу, что ты злишься. Ну Таня!

Она прижалась к нему, уткнувшись лицом в плечо, ласково поцеловала и погладила по затылку.

– Все, Стасов, вопрос решен. Ты поедешь с Лилей к морю. А будет ли при этом с вами Маргарита – значения не имеет. В конце концов, она мать Лили, а не только твоя бывшая жена.

– Дай слово, что ты не сердишься, – настаивал он.

– Я не сержусь. Выбрось это из головы. Иди спать.

– А ты?

– Я буду ждать Иру. Все равно не усну, пока она не вернется.

– Не обидишься, если я лягу? Я действительно чертовски вымотался за день.

– Ложись. Есть не хочешь?

– Нет, Ритка накормила, я же у них весь вечер просидел.

Стасов ушел в спальню, а Татьяна снова устроилась в гостиной с рукописью. Она успела прочитать почти половину, когда в дверном замке робко заклацал ключ. Вернулась Ира. Лицо ее сияло, руки с трудом удерживали очередной букет, на этот раз еще более роскошный, нежели предыдущий.

– Таня, ты не спишь? – спросила она громким шепотом, заглядывая в гостиную.

– Нет, – так же шепотом ответила Татьяна. – Как погуляла?

– Таня, я выхожу замуж, – выпалила Ира.

Татьяна быстро встала с дивана, по-прежнему кутаясь в плед, схватила родственницу за руку и потащила ее на кухню.

– Вот так, – сказала она вполголоса, плотно притворив дверь в спальню, чтобы не разбудить мужа. – А теперь излагай четко и последовательно.

Ира бросила букет на кухонный стол и забралась с ногами на мягкий угловой диванчик.

– Он сделал мне предложение. И я его приняла.

– Это славно, – улыбнулась Татьяна. – Может быть, нам уже пора с ним познакомиться? Кто он, чем занимается?

– Он президент банка, – сообщила Ирина и счастливо засмеялась. – Ты представляешь? Мне нужно было пережить сто двадцать пять неудачных романов с женатыми мужчинами и холостыми придурками, мне нужно было выплакать море слез и изгрызть сотню подушек, чтобы в конце концов найти прекрасного принца. Умного, красивого, богатого и разведенного. Господи, мне даже не верится, что это происходит со мной. Танюша, ты рада за меня?

– Конечно, родная. Если все так, как ты говоришь, то ты это заслужила. А помнишь, как ты не хотела переезжать в Москву? Хороша бы ты была, если бы я тебя послушалась. И когда свадьба?

– Ой, пока точно неизвестно, но скоро. Мы хотим сначала съездить куда-нибудь за границу, к океану. Он предлагает в Америку, в Майами. Говорит, что там роскошные курорты. Ты без меня не соскучишься?

– Это смотря когда ты собираешься плавать в океане.

– Мы хотим уехать где-то в начале июня, если получится. Он сказал, что с визами и билетами проблем не будет, это очень дорогая поездка, и желающих не так много. У него самого мультивиза на пять лет, а его американские партнеры пришлют приглашение мне как его невесте. Ой, Тань, неужели так бывает?

– Бывает, как видишь. Я очень за тебя рада. Ты почему цветы бросила на стол? Поставь их в воду, жалко же, если завянут, они такие красивые.

Счастливо улыбаясь, Ирочка занялась цветами, а Татьяна с грустью думала о том, что скоро останется совсем одна. Стасов уедет с Лилей и Маргаритой к морю, Ира упорхнет на побережье Атлантики, а она останется в одиночестве, никому не нужная, наедине со своими страхами потерять ребенка еще до того, как он родится. Совсем одна в чужом городе, ни родных, ни друзей, и даже работы нет. Впрочем, это, наверное, и к лучшему, она сможет сосредоточиться и быстро дописать многострадальную книгу.

Глава 17

Рабочий день для Насти Каменской начался с неожиданности. Она была в кабинете Гордеева, кода раздался звонок. Виктор Алексеевич снял трубку, потом бросил быстрый взгляд на Настю.

– Да, она здесь, – сказал он невидимому собеседнику. – Кто? Уланова? Сейчас спрошу.

Он прикрыл микрофон ладонью и повернулся к ней.

– Ты Уланову ждешь?

– Нет, – удивленно ответила Настя. – Это какая Уланова?

– Виктория Уланова. Знаешь такую?

– Это, наверное, жена Уланова, – догадалась она. – Она что, пришла?

– Да, стоит в бюро пропусков и тебя домогается.

– Пусть выпишут пропуск, я за ней схожу.

Настя пошла вниз, недоумевая, что могло понадобиться жене Александра Уланова. Они встречались всего один раз, почти сразу после убийства Андреева и Бондаренко, когда шли массовые опросы всех сотрудников программы «Лицо без грима» и их близких. Виктория показалась тогда Насте спокойной, уравновешенной женщиной, не агрессивной и не способной на решительные действия. Что же такое случилось, что заставило ее прийти на Петровку?

Увидев Викторию Уланову, Настя остолбенела. Перед ней стоял совсем другой человек. Более ухоженная, с хорошо прокрашенными волосами и тщательным макияжем, в дорогом плаще поверх элегантного костюма, жена Александра Юрьевича производила впечатление женщины, дошедшей до последней грани отчаяния. Лицо стало жестким и каким-то сухим, глаза горели холодным огнем, губы сжаты.

Настя привела ее в свой кабинет, предложила раздеться.

– Что у вас случилось? – спросила она. – Вы так сильно изменились внешне.

– Я пришла посоветоваться, – сказала Уланова. – Александр не в состоянии адекватно оценивать ситуацию, и я хочу взять дело в свои руки. Если ему наплевать на свою карьеру и жизнь, то мне это все еще небезразлично, хоть он и развелся со мной.

– Как это развелся? – глупо спросила Настя, понимая, что сейчас на ее глазах происходит нечто важное и самое главное – не упустить нить, а она ничегошеньки не понимает. И ведь собиралась же она поговорить с женой Уланова как раз об этом, еще тогда собиралась, когда Татьяна рассказала о контактах Уланова с гражданкой Лутовой, а руки так и не дошли.

– Как все разводятся, – пожала плечами Уланова. – Вы знаете, из-за чего погибли директор программы и Оксана Бондаренко?

– Догадываюсь, – осторожно сказала Настя, стараясь уловить связь между разводом супругов Улановых и гибелью сотрудников телепрограммы.

– Витя Андреев тянул деньги из спонсоров за показ передачи в эфире. И Александр в этом участвовал. Я имею в виду не в вытягивании денег, а в их получении. Он знал, на какие средства существует программа, и его это устраивало. И я уверена, что спонсоры решили с ними расправиться. Витю и Оксану убили, а Сашу начали травить. В газете появилась ужасная статья. Вот, я вам принесла. Она протянула Насте тот самый выпуск ежедневной газеты, который Настя уже видела и читала, стоя в подъезде рядом с плачущей Ирочкой.

– Да, я знаю эту публикацию, – кивнула она. – Мне, честно говоря, показалось, что она направлена против писательницы Томилиной в первую очередь, а уж вашему мужу досталось постольку-поскольку.

– Вовсе нет, – горячо возразила Виктория, – все как раз наоборот. Удар направлен против Саши, а писательнице досталось случайно, походя. Саша не хочет понимать, чем это чревато. Он увлечен своей новой жизнью и ни о чем не хочет думать, в том числе и о завтрашнем дне. А я очень хорошо понимаю, что будет завтра.