Цепной пес империи. Революция - Андрей Гудков

Громом среди ясного неба пришла, с большим опозданием, жуткая новость. Националисты, собиравшиеся на площади имени Раэла Харэна, пошли громить квартал ханарцев.

Я даже не стал пытаться что-то предпринять – знал, что времени просто не хватит. Вместо этого, прихватив Арью, Тириона и Шеалу, лично бросился в бой. Это все, что я успевал сделать.

Сложно сказать, за что не любили ханарцев. Разве что жили они всегда обособленно от остальных, занимались в основном торговлей да молились своим странным богам, с их непонятными правилами и запретами. Своего государства у них не было, и они жили, расселившись по всему миру.

В чужие дела ханарцы старались не лезть. Своей веры они никому не навязывали, более того, инородцев в нее принимать не любили. Ни особым богатством, ни каким-то влиянием или привилегиями они не пользовались. Разве что среди промышленников и банкиров их оказалось достаточно много, но и только.

В общем, никаких особых причин для ненависти не было, но райхенцы ханарцев ненавидели. В обычное время эта ненависть ограничивалась оскорбительными выкриками, за которые можно было получить штраф, да разрисовыванием стен и дверей домов ханарцев. Сейчас же…

Конь оскользнулся на повороте, но не упал. Я рванул воротник плаща, было жарко, и воздуха словно не хватало, и пришпорил лошадь. Остальные давно отстали от меня, не рискуя так нестись по скользким от неубранного снега улицам. Только Тирион скакал рядом. Он понял всю суть ситуации с полуслова: вдоволь насмотрелся на подобные зрелища на востоке.

Ханарцы жили в небольшом районе, зажатом между Радужными холмами и Новым городом. На ближайших к нему улицах было необычно тихо и пустынно для этого времени. Двери закрыты, окна плотно зашторены или закрыты на ставни. Готов поспорить, что никто ничего не услышит и не увидит. Все спали.

Впрочем, чего ждать от простых людей, если даже жандармов не было? Даже обязательные патрули решили патрулировать другие улицы.

Срезав дорогу через безлюдный сквер, мы с Тирионом выскочили на центральную улицу района. Погром уже был в самом разгаре. Пахло дымом, кровью и свежим хлебом. Жуткое многорукое, многоногое существо кричало, орало, улюлюкало, смеялось и ненавидело, упивалось страхом, болью и мольбами о пощаде.

– Не трогайте его! Пожалуйста! Не трогайте!!!

– Курва!!!

Кого пыталась защитить девчушка, кричавшая тонким и удивительно красивым голосом, я не понял. Кто-то ударил ее по лицу, и она с жалобным стоном упала в снег.

– За что? – со слезами на глазах спрашивал седой мужчина с разбитым носом. На нем был фартук, и он уже не пытался ничего сделать, просто смотрел, как растаптывают, даже не забирают, а растаптывают буханки хлеба. – За что?!

В нашу сторону бросилась бежать девушка в разорванном до пояса платье. Увидев нас, она испуганно вскрикнула и отшатнулась назад. Кто-то в грязной и потрепанной одежде, явно из Нижнего города, бросил камень и попал ей прямо в затылок.

Все это я увидел за одно мгновение и в мельчайших подробностях запомнил, наверное, на всю жизнь. И подобное творилось и дальше по улице. Люди – обычные горожане – громили, били окна, ломали и крушили, избивали таких же горожан, как они. Даже не грабили и не насиловали, а просто стремились уничтожить, словно все это было грязным, нечистым.

Тирион выхватил саблю, закричал, как кочевник, и помчался прямо в толпу. Он на полном скаку снес голову кинувшему камень в девушку парню. Тот, наверное, даже не успел ничего понять. Прежде чем кто-то опомнился, Тирион разметал кучу погромщиков, рубя саблей и затаптывая упавших лошадью.

Я на мгновение замешкался, но потом достал револьвер и поскакал вслед за Тирионом. Не успел я сделать и нескольких выстрелов, как на нас наконец обратили внимание.

– Это прихвостни ханарцев! Смерть!!!

Раздался многоголосый вопль, полный ненависти, презрения и желания убить. Толпа в едином порыве бросилась на нас с Тирионом. Раздалось несколько выстрелов. Алхимик оскалился и закричал что-то в ответ. Я тоже что-то крикнул и, убрав пистолет, достал шпагу.

Ярость и ненависть захватила нас. Мы ненавидели это безликое многорукое и бесконечно злое существо. Не рассуждая и ни о чем не думая, мы с криком бросились на толпу.

Они пытались напугать нас, подавить тупой первобытной злобой. Ха! Бараны даже в толпе остаются баранами! Вдвоем мы врезались в людей, сминая и разгоняя их.

– Твари! Прочь! – кричал я, рубя шпагой сверху вниз.

Слева меня прикрывал Тирион, в ярости размахивая саблей. Он поднял коня на дыбы и опустил на вполне прилично одетого мужчину. Я ударил магией, калеча сразу с десяток погромщиков.

Люди не выдержали и бросились бежать. Паника волной накрыла погромщиков, кроме совсем опьяневших от крови, и заставила сломя голову нестись прочь. Мы помчались в погоню, добивая бегущих и тех, кто еще не понял, что надо бежать. Последних было мало. Радость от безнаказанности внезапно сменилась ужасом от содеянного и страхом расплаты. Не меньше двух сотен людей испугались нас с Тирионом и приняли за целый отряд жандармов, пришедших наводить порядок.

Я бы преследовал бежавших людей и дальше, но, к счастью, меня остановила Арья, резко крикнув: «Хватит!» Я тряхнул головой, прогоняя остатки ярости, и окликнул Тириона:

– Стой!

– Но…

– Хватит, я сказал!

Парень выругался и устало вытер лицо. Его сабля, как и моя шпага, была вся в крови.

– Давно я такого не чувствовал… я бы гнал их до моря, пока не зарубил бы всех до последнего, – мрачно произнес Тирион. Он еще раз зло выругался.

Я спрыгнул с лошади и похлопал ее по шее. Подведи она меня, испугайся толпы и крови – все могло бы закончиться печально.

– Тирион! Быстро к Харальду за помощью! Пусть пришлет лекарей и батальон солдат.

Парень кивнул и поскакал вверх по улице. А я повернулся и пошел назад. Улица была залита кровью. Короткая, безумная схватка кончилась, но тишина не наступила: рыдали женщины, плакали мужчины, жалобно стонали и звали на помощь раненые, голосили ничего не понимающие дети.

Под сапогами хрустели осколки стекла и посуды. Одни погромщики выкидывали вещи на улицу, другие доламывали их там. Особенно сильно досталось магазинам и булочным. Несколько домов и вовсе подожгли.

Арья уже помогала раненым. Когда я подошел, она перевязывала шею потерявшей сознание упитанной женщине. Рядом стояла плачущая девчонка лет двенадцати.

– Хватит реветь! Неси еще бинты! – сказала ей Арья, девчонка кивнула и бросилась в дом.

– Учитель!

Шеала сидела возле девушки, той самой, которая пыталась кого-то защитить, вместо того чтобы убежать. Я подошел к ним и опустился на красный снег. Ханарка умирала, осколки ребер проткнули легкое и сердце.

Я посмотрел на ученицу и покачал головой. Может быть, Лютеция смогла бы ее спасти, а я уже ничего не мог сделать.

Рядом с мучительным стоном попытался встать мужчина. Я подошел к нему и удержал его на месте.

– Лежи.

– А-а-а…

– Тихо, тихо.

Я быстро вправил сломанную кость на место и остановил кровотечение.

– А-а-а-а… хде…

– Полежи спокойно, у тебя голова разбита и нога сломана. Вопить нечего.

– Хде дочка? – с трудом проговорил он.

Мне нечего было ему сказать. Шеала сидела в ступоре возле умершей девушки.

Я поднял и встряхнул ученицу.

– Шеала, плакать о мертвых будешь потом, – жестко сказал я. – А сейчас надо помочь живым.

– Что мне делать?

– Иди к Арье, она скажет.

Вокруг некромантки уже собралась толпа раненых – как ханарцев, так и погромщиков. Последних, впрочем, было немного, мы с Тирионом били насмерть.

Быстрее всех пришли в себя подростки. Пока взрослые люди ходили с потерянным видом, юноши и девушки уже бегали, помогали раненым, приносили Арье бинты и воду.

– Арья, Шеала, оставайтесь здесь. – Я запрыгнул в седло.

– Тебе помощь не нужна?

– Нет. – Я подумал и добавил: – И не стоит вам это видеть.

– Маэл…

– Я спокоен, Арья.

Девушка, прочитав мои мысли, побледнела, но ничего не сказала. Только проводила меня взглядом.

Радикальные националисты собирались на площади неподалеку. Я быстро добрался до них и, прикрывшись заклинаниями невидимости, стал наблюдать.

Как я и думал, не все из них участвовали в погроме. Людей там хватало. Сейчас они слушали убежавших от нас с Тирионом погромщиков. По их словам выходило, что против них спустили не меньше десятка бойцов. Их вождь недолго думал.

– Раз власть заодно с ханарцами, уберем и ее тоже! Слава Райхену!!!

– Героям слава!!!

– Долой ублюдочную ханаро-разкарскую власть!!!

О боги! Орден разкаров распался еще сто лет назад, а ему до сих пор приписывают власть в империи!

Я не стал слушать, что они еще скажут. Эту заразу надо выжигать каленым железом. Сегодня им не нравятся ханарцы, завтра они возьмутся за лаваров, потом попробуют запретить сотни языков мелких народов и доиграются до полного распада империи.