Приключения Бормалина - Алексей Зотов

— Ну и фрукт ты, шериф! — зашумели ребята, особенно Тим Хар. — Ох и разбогател на нас! А не хочешь ли поделиться?

Авант спросил сквозь задумчивость:

— Послушайте, Базиль, ведь у вас в руках редчайший экземпляр орлана. Я не спрашиваю, откуда он у вас. Но как вы с ним управлялись? Как руководили им?

— Как? — подхватили ребята. — Живо рассказывай!

Видя, что надо признаваться, шериф вздохнул и достал из кармана бриджей металлический шерифский свисток со шнурком.

— Это вроде боцманской трубки, — пояснил он. — Раз свистнешь — Орландо летит из гнезда. Два раза свистнешь — ищет и берет добычу. Три — возвращается домой.

— Всего-то! — разочаровался Тим Хар. — Обыкновенный свисток!

— Ничего себе, обыкновенный! — Авант отнял у шерифа это страшное оружие. — Конфискация, — объяснил он. — А Орландо никак не может нас отсюда вызволить?

— Из-под воды? — Базиль засмеялся и стал щупать, высохли ли его охотничьи сапоги-бродни. — Эй, лазутчик Мамани! Если писатель взлетел, то скоро окажется среди нас. Орландо сейчас летает в двухсвистковом режиме.

Авант стоял около меня и довольно сухо разглядывал шерифа, о чем-то думая.

— Послушайте, Базиль, но как заключенные попадали отсюда на сушу? — спросил он. — Крокодил что, выползал на берег, открывал пасть, и к ней подгоняли фургон? Как все это происходило технически?

Шериф начал натягивать сапоги.

— Не знаю, — прошипел он, — не знаю, как он управляется изнутри. Знал бы, ноги моей здесь не было бы!

— А групповые побеги? — вмешался я. — Ведь каким-то образом из крокодила можно бежать?

— Ну и бегите, раз можно, — резонно ответил шериф, взял сапоги под мышку и ушел в темный конец автономной подводной тюрьмы свободного поиска, где он чувствовал себя как дома.

— Полный штиль! — сказал Тим Хар и вдруг взялся отбивать корабельную чечетку босыми мозолистыми ногами. — Эх, жаль, Гарри нет, мы бы с ним сплясали!

Потом Тим позвал Зыряна и Португальца, и они, что-то замышляя на ходу, удалились в носовую часть крокодила.

Судя по всему, озеро было действительно велико, как и говорил Як. Кайман медленно набирал скорость и давал уже узла четыре. Часть лампочек погасла, остальные едва тлели, создавая зловещий зеленоватый полумрак, в котором наши лица не внушили бы стороннему наблюдателю особого доверия. Дышать становилось труднее, а от давления уже шумело в ушах. Я расседлал и привязал Проспекта к лавке, сел возле Аванта и рассказал ему наши злоключения начиная с похищения сундука и кончая «москитусом». Кое-что Авант уже знал от Роберта. Сам попугай чувствовал себя неважно: нахохленный, он дремал у Аванта на плече, изредка открывая то один глаз, то другой.

Я умолчал о главном — о том, что над нами, в одной из бухточек озера Ит, стоит дом, где живет Мэри-Джейн. Не хотелось раньше времени обнадеживать Аванта.

— Что с Робертом? — спросил я вполголоса. — На нем лица нет. Он не болен?

Авант взглянул на попугая, погладил его перышки.

— Сэр Роберт очень переживает за брата. Ведь они встретились и вновь расстались. А Гарри очень плох. Знаете, где он сейчас?

— Где же?

— В Плантагоре. Стоит там с протянутой лапой и твердит: «Дай, дай пятерку!» Случай с подарком ко дню рождения сильно его подкосил. Теперь Гарри считает, что должен накопить пятерку и непременно вернуть ее Самсонайту, понимаете? С этой идеей он и улетел просить милостыню. Сказал, что появится только после того, как отдаст долг Самсонайту. Тим Хар обо всем этом, понятно, не знает.

— Но Самсонайт очень далеко, — вполголоса сказал я. — Он на полпути к Коктебелю, и Гарри его не найти.

— Судя по рассказам Роберта, мы плохо знаем Гарри, — ответил Авант. — Он найдет Самсонайта, где бы тот ни был. И вернет ему пятерку, не сомневайтесь… Но куда мчит эта автономная тюрьма, Бормалин? Как считаете, она знает, куда плывет? Или находится в свободном поиске?

Тут можно было только пожать плечами.

— Попробую воспользоваться случаем и вздремнуть, — зевнул Авант и стал устраиваться на лавке, стараясь не потревожить попугая. — А вон и ваши друзья возвращаются.

Ругаясь на чем свет стоит, появились Тим Хар, Зырян и Португалец, швырнули на пол длинную металлическую болванку и коротко рассказали:

— Пробовали ему зубы выбить — бесполезно. Потом стали стену крушить — тот же результат. Сделано прочно.

Да! Глупее и безвыходнее ситуации трудно себе представить. Я забрался с ногами на лавку и стал искать выход из положения, принимая во внимание все или почти все. Я думал во всю свою голову, думал и думал, и через пятнадцать минут прошептал не слишком громко:

— Авант, вы спите?

— Еще нет. — Он зевнул. — Бессонница. Что-то Гомера вспомнил, Софокла…

И мы с ним зашептались, стараясь не разбудить попугая, но Роберт скоро сам открыл глаза и стал к нам прислушиваться, а потом и давать советы. Тут Авант свистнул в свисток и сказал на всю тюрьму свободного поиска:

— Возникла сумасбродная идея, ребята. Но попытка не пытка. Нужно всем вместе очень дружно и добросовестно зевать. Зевать! Надо, ребята, создать такую сонную обстановку, чтобы крокодил не выдержал — и тоже… Понятно или нет?

Ребята взволновались, повеселели. Шум поднялся.

— Понятно, еще бы не понятно! Сомнительно, конечно, но попробовать можно. Ишь, чего надумали, фантазеры!

Давно подмечено, что, когда кто-то аппетитно зевает у вас на глазах, трудно не зевнуть в ответ. На это мы и рассчитывали. Автономная тюрьма свободного поиска все-таки еще и крокодил, существо в какой-то степени живое. Глядишь, не стерпит, зевнет. Тут мы и совершим побег из неволи.

Скоро все так втянулись в игру, что лучшего и желать было нельзя. Зевки раздавались там и сям, кто-то даже чесался, постанывал и покряхтывал, как бы готовясь ко сну. Португалец снял башмаки, положил их под голову и свернулся калачиком на лавке. Его сосед справа похрапывал, пуская фальшивые слюни, а сосед слева храпел во всю глотку, отчего усы его стояли дыбом.

У Аванта слипались глаза, а лицо превратилось в один большой бесконечный зевок. Даже Проспект широко разевал пасть и произносил: «Аф-а-аф!» Сонное царство, да и только. Ну и я старался по мере сил.

И наконец наступил момент, когда серенькие стены дрогнули, оконце изменило форму, а обе лампочки засияли ярко. Мы были на правильном пути!

— Получается! Получается! — зевая, вопили мы, вскакивая с лавок.

— Ребята! — кричал Тим Хар. — Сейчас — в разные стороны, а в полночь собираемся на дороге. Там, откуда нас унес орлан. Мы еще с вами попиратствуем!