Приключения Бормалина - Алексей Зотов

— Эй, Базиль! Тебе привет от Мамани!

Один из них обернулся, и шерифская звезда сверкнула у него на груди. Да, это был он. Его пронзительные глаза так и впились в меня — и этой доли секунды оказалось достаточно. Его противник применил прием самбо. Базиль дико вскрикнул и несколько секунд махал руками наподобие мельницы, держась самыми краешками подошв за край тропинки. Но ему не удалось сохранить равновесие, и он сорвался в пропасть.

Победитель достал платок, вытер ладони, снял кепочку и внимательно взглянул на ее подкладку. Потом миролюбиво заглянул в пучину, поглотившую его врага. В пучине клокотало. Победитель послушал клокотание пучины и прямиком направился ко мне: рослый, плотный, в авиационной куртке с табличкой Vip[7] на груди. Такие таблички я встречал прежде только у дипломатов.

— Вы меня выручили, мой друг! — сказал он и снова снял и надел кепочку. В ней что-то блеснуло. — Будем знакомы, Як Мигов, беллетрист.

— Як? Мигов?

Я остолбенел от удивления. И лишь теперь, когда он представился, начал узнавать в этом дородном, мягколицем, немного суетливом человеке, одетом в серебристый летный костюм, Яка Мигова, фас и профиль которого были мне известны только по фотографиям в литературных журналах. Як Мигов, собственной персоной!

— Встретить в таком месте автора «Космических стервятников»! — не удержался я от комплимента. — Это большая удача. Здравствуйте, Як. Меня зовут Бормалин.

— Вы меня знаете? — обрадовался он. — Очень рад найти и тут своего читателя.

— Як, ваши читатели везде, — обвел я руками округу, — но я вас не просто читал. Я вас читал-перечитывал, и, между прочим, не так давно. Вы большой мастер! Но что привело вас сюда, в места, столь отдаленные от письменного стола, да еще в такой странной компании?

Он взглянул на часы с командирским светящимся циферблатом.

— Если вкратце, Бормалин, то дело было так. Летя маршрутом Павиания — Карамелия — Павиания на своем самолетике «москит-москитус» в поисках острых ощущений, необходимых писателю моего возраста, я пролетал неподалеку. Вдруг мое внимание привлекла группа всадников с собаками и огромной ручной птицей, той самой, которая совсем недавно парила тут поблизости с живой лошадью в клюве. При виде «москита-москитуса» птица взмыла в небо, а вооруженные люди открыли стрельбу по моим плоскостям. Пули свистели мимо. Но гораздо страшнее пуль была птица, Бормалин, огромная птица семейства ястребиных, дрессированная и сообразительная. Она вела себя, как истребитель-перехватчик, и вынудила меня посадить «москита-москитуса» неподалеку от вооруженных до зубов людей.

Як с помощью ладоней показал, как было дело.

— Не успел я выбраться из кабины, как меня окружили сначала злые собаки, а чуть позже и их хозяева — вооруженные, разгоряченные погоней люди. К большому счастью, это оказались не бандиты, а местный шериф со своими людьми, ловившие беглых рабов. Окружив и вытащив из самолета, шериф счел меня за одного из беглых, но я стал объяснять ему, что я известный беллетрист Як Мигов, автор романов «Южнее не режьте», «Утечка», «Космические стервятники». И я сказал, что меня, в конце концов, хорошо знают Гуго Джоуль и комиссар Асамуро. «Документы! — потребовал шериф, пощелкивая себя хлыстом по сапогу. — Живо документы, беллетрист! А то мы реквизируем твой самолет на нужды шерифства!»

Як усмехнулся и продолжал:

— Документов как таковых у меня с собой не было, ведь документы писателя — это его книги. Под сиденьем «москита-москитуса» лежало шеститомное собрание моих сочинений. И, к счастью, оно произвело небольшое впечатление на шерифа. Он согласился слетать со мной в город и позвонить губернатору, чтобы тот подтвердил мою личность. На том и порешив, мы с Базилем сели в самолет и отправились в город. Птица летела следом. Но, пролетая над озером Ит, мы крепко повздорили, и пришлось совершить вынужденную посадку на подвернувшееся плато, потому что шериф вызвал меня на сиюминутную дуэль.

Як заглянул в пучину. Ему, очевидно, не верилось, что он спасся, а шериф, по всей видимости, нет.

— Выйдя из самолета, мы отсчитали двадцать положенных шагов и встали друг против друга. Но — вот потеха! — пистолет у нас был один на двоих, ведь я не ношу оружия. Оружие писателя — его перо. — Як молниеносно показал мне ручку «паркер». — Что делать? Не по очереди же стреляться. Тогда мы решили спуститься к водопаду и разрешить наш конфликт рукопашной схваткой, в которой, признаться, я кое-что смыслю. Побежденный падает в пучину. Остальное вы видели, Бормалин. Теперь скажите, как мне поскорее попасть в Бисквит? Я сыт по горло острыми ощущениями, они просто переполняют меня. Хочется поскорее попасть на лайнер Бисквит — Павиания, доехать до дому целым и невредимым, а дома сесть за стол и… писать, писать… За эту ночь у меня накопилось материала на толстую книгу.

— А на «моските-москитусе» почему не летите? — спросил я. — Куда быстрее и проще.

— Нет, сложнее! — возразил он. — Вы же видели эту птицу семейства ястребиных? Видели размах ее крыльев? А ее клюв? Она, Бормалин, впятеро больше моего «москитуса». Меня не прельщает перспектива встретиться с ней в воздухе лицом к лицу, нет-нет! Увольте!

Я смотрел на его озабоченное энергичное лицо, на маленькую лысинку, которая становилась видна, когда он снимал кепку, чтобы взглянуть в зеркало, приклеенное к изнанке. Я смотрел и думал: «Ну как… как на моем месте поступил бы сейчас Самсон Оттович Ночнухин, книжку которого подделал Як? Да простил бы он Мигова: что с шельмеца возьмешь?»

— Вы сказали, что пролетали над озером Ит, когда возникла ссора. А я как раз ищу это озеро, Як…

— Озеро Ит перед вами! — объявил Мигов и картинно опустил руку в клокотавшую пучину. — Это, мой друг, и есть озеро Ит. Оно огромно и разнообразно. Если здесь все кипит и бурлит, то на другом его конце — тихий лес, домик, утки, буколистический пейзаж, мой друг.

От озера до Карамельных плантаций было рукой подать, поэтому я отдал портулану беллетристу: с ней он не заблудится.

Рассвет вставал нехотя, словно сомневался в себе. Як Мигов пожал мне руку, взглянул на себя в зеркальце и, подняв воротничок куртки, заспешил прочь.

— Жалко, что книжки остались в самолете! — крикнул он. — А то я подписал бы шеститомник так: «Бормалину — в память о встрече у водопада». Ну, пока.

На первой же развилке, не доходя до Хека двух километров, он свернет влево и к полудню выйдет на магистраль Плантагор — Бисквит, где его наверняка подберет первый же попутный фургон. А Маманя, Генри, Меткач и замечательная девушка Лина не дождутся шерифа к часу дуэли.