Жизнь в зеленом цвете - 4 - MarInk

* * *

Двадцатого числа Гарри слонялся по Хогварсту, не в силах заняться чем-нибудь даже для того, чтобы скоротать время до трёх часов ночи. Можно было бы, конечно, пойти поспать, чтобы двадцать первого не клевать носом на ходу, но Гарри был слишком нервен для того, чтоб принять «завтра» в расчёт. Его больше волновало «сегодня». Точнее, ночь с сегодня на завтра. Он так давно не видел Сириуса… вообще говоря, он его всего-то один раз и видел - тогда, в конце третьего курса. Но эта встреча запомнилась ему надолго…

Гарри сидел на кровати по-турецки; на коленях у него была пристроена толстенная энциклопедия по Трансфигурации, открытая на одной и той же странице уже пару часов как. Гарри вспоминал конец прошлого года и был погружён в раздумья о текущих событиях. Что, если попробовать узнать что-нибудь полезное о будущем…. Гарри отложил Трансфигурацию в сторону и слазил в тумбочку за мешочком с обточенными индюшачьими косточками.

Руны были обжигающе холодны в ответ на вопрос: что ждёт Гарри со всем этим Турниром? Гарри долго шарил по мешочку, пока не почувствовал горячую руну. Ему пришлось перекидывать её с одной руки на другую и дуть, прежде чем он смог разобрать выцарапаную руну без злобного шипения оттого, что пальцы жжёт. Руна Ehwas. «Руна связана со Слейпниром, скакуном Одина с восемью ногами, перевозившим своего хозяина в другие измерения. Символизирует магическую силу, способствует познанию тайн и секретов. Путешествие. Путешествие в себя, путешествие в другие миры, путешествие во времени. Тайна и процесс ее познания. Проникновение в тайну, прикосновение к неизвестному. Руна позволяет сформировать намерение и использовать силу Намерения в магических действиях», - цитировал себе Гарри статью из рунического словаря. Специфика именно рунического словаря заключалась в длине статей, и Гарри не стал больше цитировать - дальше просто не помнил ничего до того самого места, где объяснялся перевод на английский. Но и этого было более чем достаточно.

«Хочется верить, всё это означает просто, что я узнаю много всякого интересного и не очень касательно школьных предметов. Насчёт всякого другого с меня, пожалуй, пока хватит», - Гарри ухмыльнулся углом рта, вспомнив, насколько шокирован был Снейп, придя утром в свой кабинет и застав там сидящего на полу Поттера, уставившегося в пространство перед собой абсолютно невидящими глазами, и рядок сияющих чистотой котлов - такими они, наверно, и при изготовлении не были. И осторожный вопрос: «Поттер, Вы в порядке?». «В полнейшем», - ответил Гарри таким тоном, каким отвечает человек, увидевший, как метеорит попал в его дом, где была вся его семья и всё имущество, от заначки на покупку домика в пригороде до старого плюшевого зайца, и ушёл из кабинета.

Хогвартс по-прежнему был наполнен неприязнью и страхом, но ненависть попадалась теперь куда реже в общем море липкого опасения и насторожённости; слишком хорошо все помнили, как Гарри справился с первым испытанием, и предпочитали не рисковать, не забывая ещё и о том, что он превратил в каменную крошку спальню и верхушку Астрономической башни. От человека тем более не осталось бы ничего, кроме мокрого пятна; конечно, если что, маньяка Поттера посадят в Азкабан, но раздавленному/сожжённому будет уже глубоко всё равно.

Исключительным светлым пятном на фоне всего прочего оставалась для Гарри грядущая встреча с Сириусом, едва ли не единственным взрослым человеком, который принимал Гарри таким, какой есть. Пусть даже Сириус видел в Гарри больше Джеймса Поттера, чем отдельную личность, совсем не похожую на своего отца, но, в конце концов, они могут узнать друг друга лучше. И, самое важное, они хотят это сделать…

Вечером двадцатого февраля Гарри накинул мантию-невидимку и в ней вернулся в гостиную, никем не замеченный; время близилось к часу ночи, и большинство слизеринцев уже разошлось по спальням. Оставались Малфой с Креббом и Гойлом, Элоиза, зарывшаяся с головой в сочинение по Трансфигурации, Нотт, занимавшийся Арифмантикой, пара второкурсников, жарко споривших о чём-то шёпотом, и сам Гарри, присевший на ручку кресла и терпеливо дожидавшийся, пока все уйдут. Конечно, имело бы смысл прийти позже, когда уже будет три часа, но Гарри сжигало лихорадочное нетерпение, и на одном месте ему решительно не сиделось. Точнее, сиделось, но только на месте назначенной встречи. Скорей бы уже они все сваливали… тогда можно будет сесть перед камином и немного расслабиться вблизи огня, не опасаясь, что кто-нибудь наступит прямо на невидимого Гарри.

Элоиза торопливо, размашисто дописала последнюю строчку и принялась складывать валяющиеся вокруг книги в аккуратную стопку. Малфой следил за ней взглядом; пламя камина рыжими бликами плясало в серебристых глазах.

- Элоиза…

- Что, Драко?

- Ты очень похожа на Блейза… почему он никогда не упоминал, что у него есть сестра? И никто не знал, что в семье Забини два ребёнка…

- Значит, так нужно было, - отозвалась Элоиза спокойно.

- Зачем?

Элоиза закатила глаза в раздражении.

- Не всё ли тебе равно?

- Нет, не всё равно. Так в чём причина такой скрытности?

- Все женщины - урождённые Забини - воспитывались в том пансионе, откуда я приехала. До определённого возраста нам не разрешается общаться с мужчинами и выходить в свет. Это нужно, предвосхищая твой следующий вопрос, для смирения духа.

- А зачем вам смирять дух?

- Это долгий разговор… это связано с нашей кровью и кое-какими способностями, переходящими по наследству. Всё, твои вопросы кончились?

- Ещё один… а где сейчас Блейз, если твой пансион - женский?

Гарри навострил уши.

- Если он сочтёт нужным, то расскажет тебе сам, - изящно отбрила Малфоя Элоиза и вскинула сумку с книгами на плечо. - Спокойной ночи.

- Спокойной ночи.

- Что-то здесь нечисто, - буркнул Малфой, когда Элоиза ушла.

- Точно, что-то не так, - согласился Кребб.

- Неправильно что-то, - преданно поддержал Гойл.

- Молчите лучше оба! - рявкнул Малфой. - Не мешайте мне думать.

Кребб и Гойл поспешно сделали вид, что их здесь вообще нет - Гарри прикусил рукав, чтобы не рассмеяться в голос. Теодор Нотт дописал свою Арифмантику и отправился в спальню. Малфой продолжал сидеть на диване, пялясь в огонь.

- Что это было? - резкий нервный вопрос Малфоя заставил дёрнуться всех.

- Где, Драко? - опасливо уточнил Кребб.

- В камине.

- Там это… огонь.

- Сам вижу, что огонь! - Малфой, казалось, готов был вытащить палочку и наложить на Кребба Круциатус, чтобы лучше соображал. - Там было чьё-то лицо.

- Где, в камине? - уточнил Гойл недоумённо.

Гарри давился почти истерическим смехом.

- Да, в камине!!