«Если», 2003 № 02 - Журнал «Если»

Уже интересно. Жаль, что колонны почти целиком загораживают все расположенное дальше. Третьему глазу приходится работать на пределе.

Достаточно ясно: внизу, под полом — трубопровод от колонн ко второму горбу. Там — но уже смутно — видна полусфера. Нет, скорее, половина эллипсоида. Бетон, металл, еще что-то. Загляни внутрь… В общих чертах это больше всего напоминает плазменный генератор — хотя сходство, конечно, ничего не значит. К третьему горбу уходит… ну, это знакомо: заглубленный электрокабель, рассчитанный на большую мощность. Очень большую. Дальше трудно различить хоть что-то. Но электромагнитное поле можно ощутить даже здесь.

Будильник в моей голове сигналит: время.

Пора уносить ноги. Для первого раза получилось неплохо. Правда, далеко не вся информация понятна. Скорее, наоборот. Но дома, где моя копия пребывает сейчас в недрах Вратаря, у нее будет время обдумать и разобраться.

Охрана по-прежнему меня в упор не видит.

Вышел на вольный воздух. Пройдя примерно половину расстояния до дома, вызвал Вратаря на связь — скинуть полученную информацию.

Не удалось: сигнал не прошел. Это бывает. Космос есть космос. Завтра.

Вот и здание, где место Пата Пахтора под одеялом занимает фантом.

…Снова плотное облачко на секунду затмевает сияющий на картинке диск видеолуны…

…фантом растворяется, место под одеялом занимаю я.

Сон… сон… сон.

Пат проснулся с таким ощущением, как будто не только отоспался за все те недосыпы, что накопились за последние недели и месяцы, но даже немного устал от сонного бездействия.

Снаружи могло быть и чуть потеплее, но ведь пока еще раннее утро, день еще разогреется. Постоять на солнышке было приятно, на сытый-то желудок. Вся команда снова скопилась на одном пятачке. Все встревоженные — сейчас будут назначать на работы, а какая работа — такая и жизнь, давно известно.

— На врачебный осмотр. Становись по одному.

Ну, Господи. Не насмотрелись еще на нас?

Пат это только подумал. Зато другой из прибывших, косорылый Тон Чугар, сварливо подал голос:

— Говорили, будет развод на работы.

Пат, по своему обычаю, втесался в голову колонны — не самым первым, но четвертым. А войдя, увидел сразу четырех врачей, которые скопом навалились на него. Ничего не спрашивали. Все приборчиками — гладили, тыкали, вгоняли, куда надо и куда не надо. Нажимали кнопки. Щелкали рычажками. Кивали головами. А на словах — только под самый конец одно-единственное: направо.

Примерно через час собрались: по правую сторону — двенадцать, напротив все восемнадцать.

Начальник команды подошел к двенадцати. Скомандовал:

— За мной — шагом марш.

— Поздравляем вас, Пат Пахтор. Вы зачислены в команду монтажников.

— Когда начинать? — только и спросил Пат.

Выйдя на крыльцо, он ненадолго задержался. Сразу пройти помешала толпа стариков: шаркая ногами, они медленно поднимались по широким ступенькам входа. Каждому было, пожалуй, за девяносто, кое-кто сам даже идти не мог — другие поддерживали под руки. Пату пришлось ждать, прижавшись к стене, стараясь только, чтобы его не задевали; один все-таки зацепил Пата локтем, медленно поднял на него глаза, усмехнулся криво (странно — рот оказался полон зубов, как у молодого) и хмуро пробормотал: «Извини, приятель». «Все в порядке», — ответил Пат. И невольно поддержал старика.

Этот же вопрос — какая работа достанется? — волновал, конечно, и Тона Чугара. На медосмотре их разделили на группы: левую и правую. Добираться до нужного места оказалось всего ничего: всех восемнадцать отвели к башне, самой высокой, круглой. Запустили в проходную по одному; Тон в таких случаях никогда не торопился, держался поближе к хвосту. Пришлось пройти под контрольной аркой, с обеих сторон которой стояло по охраннику. Из чего можно было заключить: дела в этом корпусе творились, уж точно, секретные. А где секреты — там и платить должны больше.

Пришлось переть аж на пятый этаж — только не вверх, а, к общему удовольствию, вниз. Так что дошли быстро. Снова арка и охрана.

Вот и дверь, перед которой им наконец скомандовали приставить ногу; тут все команды были почему-то на военный образец. На двери — табличка: «Индивидуальные XT-экстракторы. Операционная». Приказали разобраться по три. Разобрались. Тон Чугар определился не в последний, шестой ряд, а в пятый: последним так же несладко бывает, как и первым. Трое вошли. Оставшимся сказали: «Вольно. Через десять минут пойдут следующие».

И в самом деле вскоре скомандовали второй шеренге, и еще трое исчезли за дверью. Снова предупредили: «Через десять минут…»

И тут Тон Чугар почувствовал: что-то в происходящем ему перестало нравиться.

Он вообще был человеком осторожным, ставя ногу — смотрел, куда ставит, когда чего-то в обстановке не понимал — старался из этой обстановки выйти туда, где понятнее. И вот сейчас его заставила насторожиться очень простая мысль: «А где же те, что первыми вошли?» Что-то тут не так.

Значит — что надо сделать?

Выйти из строя. Схватиться за живот обеими руками и изобразить ну просто невыносимое страдание.

— Слушай, земляк, где тут у вас… ну, это самое?

Охранник, похоже, твердой инструкции на такой случай не имел. Конечно, оставить срой пост он никак не мог. Охранник нашел наилучший выход:

— Эй, старший команды! Тут твой на горшок просится!

— Ну, растолкуй ему — где тут что.

— Давай направо по коридору, — объяснил охранник Тону. — Первый ход направо — и там третья дверка. Надпись разберешь?

— Р-разберу… — уже не разжимая намертво стиснутых зубов, вытолкнул Тон Чугар. Доковылял до поворота направо. Добрался до нужной двери. Вошел. Но там, похоже, резь у него прошла, и он так и остался подле двери, притворив ее не до конца и внимательно глядя в оставленную щелку, прислушиваясь к звукам в коридоре.

Звуки шагов; но не таких, от которых воздух со звоном отскакивал от стен и потолка. Это были совсем другие шаги: шаркающие, медленные, как бы запинающиеся…

Тон Чугар смотрел в щелку, и лицо его все более мрачнело.

По коридору в сопровождении охранника брели три древних старца.

Этих троих Тон Чугар опознал сразу. То была вторая тройка из запущенных. Сейчас, значит, пошла уже третья. Вот как все просто: впускают в одну дверь, выводят в другую. В таком вот виде.

— Плохи дела, земляк, — сказал самому себе Тон.

Он выждал несколько секунд и высунул в дверь голову, чтобы поглядеть вслед уходившим. Шли они — а вернее сказать, кое-как перемещались — не в направлении большого коридора, из которого пришел сюда сам Тон, а в противоположном; в какую-то неизвестность.