Учение древних ариев - Павел Глоба

Идея возрождения древней арийской цивилизации стала носиться в воздухе еще в XIX веке. Но особенно актуальной она стала сейчас, в III тысячелетии, когда само существование индоевропейской расы оказалось под угрозой. Население Европы численно сокращается. На фоне общего демографического взрыва количество европеоидов резко уменьшается с каждым годом. Показатели рождаемости славянских народов значительно ниже показателей смертности. В этих условиях, когда генофонд индоевропейцев действительно нужно спасать, появление философских учений, проповедующих культ личности и превосходство «расы господ» над всеми прочими, особенно пагубно. Попытка германских нацистов установить новый мировой порядок не только не дала никаких положительных результатов, но лишь на многие годы отворотила умы от идеи возрождения древнего благородного арийского духа. «Арий» в переводе с авестийского языка означает «благородный». Германский же образ «истинного арийца» запомнился всему миру миллионами трупов и реками пролитой крови. Всему причиной историческая ошибка, в результате которой не русский народ, а немецкий заявил о воскресении арийского духа. Пока лучшие умы России (Соловьев, Бердяев, Флоренский) блуждали в поисках православной Софии, немецкие философы на рубеже XX века готовили почву для создания новой империи.

Ницше был одним из тех, кто заложил краеугольный камень в фундамент здания новой германской идеологии. Но камень, заложенный Ницше, оказался не прочным базальтом, а скорее рыхлым ракушечником. Здание дало трещину и вскоре разрушилось до основания. На ущербной философии «сверхчеловека» — полуслепого инвалида, разбитого болезнями и к 45 годам окончательно выжившего из ума, нельзя строить государственную идеологию. Нацистская Германия взяла на вооружение идею «сверхчеловека», рожденную в воспаленном воображении психически больного человека, который и немцем-то был лишь по матери. Ницки — польская фамилия немецкого философа представляет большой интерес с точки зрения этимологии. Никаких параллелей кроме как со словами «низ», падать «ниц», польская фамилия Ницки в славянских языках не имеет. Можно смело ставить знак тождества между Ницки и «Низкий», Ницше и «Низший». Тем более что сама жизнь и вся философия Ницше представляют собой яркий пример протеста маленького человека, неудовлетворенного своим рабским положением и мечтающего о всемирном господстве. Ницше пробуждает низшие качества человеческой природы, проповедуя культ силы, биологического превосходства, практически низводя отношения между людьми до уровня отношений животных. Себя он называл смелым, агрессивным и даже милитаристическим животным, будучи, тем временем, крайне слабым в физическом смысле человеком. Если бы к Ницше была применена его собственная философия, он оказался бы безжалостно вычеркнут из анналов истории как совершенно никчемное в биологическом отношении существо. Но разум его отказывался верить в реальную немощь физического тела, жуткие комплексы раздирали душу и в конечном итоге, завладев воспаленным сознанием философа полностью, выродились в чудовищную по своему цинизму философию господ и рабов.

Национал-социалистическая идеология Германии, основанная на расовом преимуществе германцев по отношению к иным народам, столь же ущербна, как и философия Ницше. Долгое время Германия представляла собой множество удельных княжеств, не связанных в единое политико-государственное образование, а стало быть, в корне национальной немецкой психологии лежит бюргерская психология собственника, строящего свой маленький мирок в своих угодьях. Налицо психология маленького народа, долгое время бывшего разобщенным феодальным устройством Средневековой Германии. Лишь после Франко-прусской войны, в результате которой к Германии отошли богатые ресурсами земли Эльзаса и Лотарингии, начался процесс становления той богатой и мощной Германии, которую мы знаем сейчас. Промышленный подъем, стимулированный добычей руды и угля на отвоеванных у Франции территориях, дал толчок пробуждению национального самосознания немцев. Множество малых народностей вдруг осознали себя единым германским народом, которому как воздух нужна была национальная идея, соответствующая амбициям будущего властелина Европы.

Пробуждение национального духа вызвало большую волну интереса к героической германской мифологии и дохристианской культуре племен, населявших долину Рейна. Расцвет немецкой философии пришелся как раз на этот период. Некоторые философы (Вагнер, Генон) обратили свой взгляд в прошлое Германии, иные мыслители (такие как Ницше) устремили взгляд в будущее «великого народа». Но народу, исторически разобщенному, так и не удалось стать великим. Жажда мирового господства оказалась пагубной для Германии, которая могла бы стать богатейшей и наиболее промышленно развитой страной мира, если бы не Вторая мировая война. Говоря языком германской же мифологии, немцы осознали себя Асами — высшими божествами, владычествующими над миром, но, по сути, были и остаются карликами, цвергами, лучшими мастерами кузнечного дела. Промышленники не могут быть правителями, гномы (черные альвы) не могут стать небесными богами, а за попытку покорить Асгард они были жестоко наказаны. Мифологический сценарий разыгрался в реальной истории чудовищной драмой Второй мировой войны.

В том, что немцы осознали себя великим народом, способным править всем остальным миром, есть немалая доля вины безумного философа Фридриха Ницше, предложившего Германии очень удобную философию «сверхчеловека». Немецкий мыслитель вложил в уста придуманного им Заратустры собственные навязчивые идеи, волновавшие его долгие годы и в конечном итоге разрушившие психику философа-реформатора. С момента написания «Так говорил Заратустра» процесс физической и психической деградации философа стал необратимым. Сорокалетний рубеж Ницше перешел, будучи уже серьезно больным. Все, что было написано до «Заратустры», еще можно считать философией, но все последующее — не что иное, как комментарии к истории болезни. Безусловно, его программное произведение «Так говорил Заратустра», написанное им в возрасте 40 лет, стало высшим литературно-художественным достижением автора, но очерченный в нем образ «сверхчеловека» настолько расходился с реальной фигурой Ницше, что попытка отождествить себя с образом Заратуштры оказалась для писателя плачевной. Ницше сошел с ума, и так было бы с каждым, кто стал бы перекраивать на свой лад древнее учение Заратуштры о борьбе между Добром и Злом.

Ущербную философию Ницше можно с полной уверенностью назвать как антихристианской, так и антизороастрийской, несмотря на все его желание примкнуть к славе пророка Заратуштры. Психически больной философ никогда не верил в Бога, всю свою жизнь он положил на то, чтобы ниспровергнуть религиозные и нравственные ценности христианской цивилизации и утвердить собственные, а над всем человечеством вознести титанически огромную фигуру антихриста — сверхчеловека, по всем внешним признакам напоминающего самого Ницше. Во всех религиях боги поступали с взбунтовавшимися титанами и прочими реформаторами устоявшегося Мироздания одинаково хладнокровно — их либо испепеляли молниями, либо низвергали в Тартар, либо приковывали к скале или жерлу вулкана. Людей, восставших против божественных законов, ждет та же участь — они, как правило, сходят с ума и умирают рано. Ницше умер в полном маразме в возрасте 56 лет, Гитлер, мучимый кошмарами, застрелился в бункере в том же возрасте, а Ленин, окончательно потеряв память, отправился в мавзолей 54 лет от роду. Такова обычная плата за сверхчеловеческие амбиции.

После написания «Заратустры» вся жизнь Ницше пошла под уклон. Это касается как его физического состояния, так и его отношений с людьми. Сам Ницше воспринимал это произведение как некий водораздел в своем творчестве. После «Заратустры» все написанное ранее воспринималось как нечто бледное и невыразительное. У Ницше возник химерический замысел переписать все заново, чего он, к счастью, сделать не сумел, поскольку его следующее слово «от Заратустры» наверняка было бы еще страшнее прежнего.

Будучи одержим грехом, не имеющем прощения в зороастризме, философ вещал от имени самого пророка Заратуштры. В «Видевдате» («Закон против бесов») — зороастрийском сочинении, относящемся к Младшей Авесте, гомосексуализм назван грехом номер один, а сами гомосексуалисты — «дэвами», то есть бесами. В этом религиозном тексте Ахурамазда — творец мира, отвечая на вопросы Заратуштры, доходчиво объясняет, чем гомосексуализм опасен для человечества. Согласно этому древнему тексту, гомосексуальный акт сеет в мире семя зла, поскольку педерасты уподобляются самому нечестивому Ахриману — виновнику всех мирских бед, который породил зло, страдания и болезни, вступив в гомосексуальную связь с самим собой. Все, что противоречит естественному ходу биологических и физиологических процессов, способствует укоренению и увеличению зла в материальном мире. Эта религиозная концепция является одной из ключевых в морально-нравственном учении Заратуштры. Бог создал мир целостным и гармоничным. Нарушение гармонии ведет к появлению зла.