Путешествие Руфи. Предыстория «Унесенных ветром» Маргарет Митчелл - Дональд Маккейг

– Я знаю, что сказала мисс Беатрис, – перебила я. – Это все знают.

Хоть господин Джон Уилкс и выступал за Союз, никто на него не сердился, потому что он читал книги и умел выгодно продать хлопок. Но господина Джима Тарлтона, тоже поддерживавшего Союз, недолюбливали, потому что он был богат, ездил на охоту, играл на деньги, скакал повсюду галопом, пил без меры и держал самые высокие цены на хлопок. А если он был за Союз, то, может, все боялись, что заразятся таким же настроением, как дети – корью?

Выступавшие за Союз держались вместе, но тех, кто выступал за раскол, было гораздо больше, вот почему привезли столько виски, чтобы всех успокоить. Господин Джим поднял руку вверх, призывая к тишине, и все умолкли, кроме тех, кто не успел наполнить стакан.

Он представил всем коротышку, который оказался конгрессменом Стивенсом, как я и думала. Господин Джим сказал, что господин Стивенс весьма уважаемый в Джорджии человек благодаря своему статусу и делам.

По выражению лица мисс Индии я поняла, что мисс Скарлетт подошла к близнецам Тарлтонам. Мальчишки разинули рты, как малыши, которые выпустили сосок.

Раздались жидкие хлопки, а с другой стороны – неодобрительные возгласы. Голос у конгрессмена оказался довольно мощным, и до нас, хоть мы и находились далеко, доносилось каждое слово.

– «Иерусалим, Иерусалим! Ты, пророков убивающий и забивающий камнями посланных к тебе…»[52] – начал он, но его прервал злобный свист, отчего Стивенс так разозлился, словно оскорбили самого Господа Бога. Он не стал продолжать читать библейские тексты, а перешёл сразу к тому вопросу, который всех волновал. – Выйдет ли Джорджия из Союза, если мистера Линкольна изберут президентом Соединённых Штатов? Мои соотечественники, говорю вам честно, прямо и открыто: не думаю, что так следует поступать.

Это вызвало новый взрыв возмущения. Мужчины у фургона с виски освистывали его с особым рвением.

Господин Стивенс сказал, что плантаторы здесь процветают, «несмотря на политику генеральского правительства». Но, добавил он, без этого правительства они бы не достигли таких успехов. Он добавил, что цены на имущество в Джорджии сейчас гораздо выше, чем десять лет назад, благодаря этому правительству. Интересно, мы с Мозом входим в это имущество?

Народ понял, что господин Стивенс отличается почтительностью, но все обрадовались, когда он закончил свою речь словами о том, что если Джорджия выйдет из Союза, то он выйдет вместе с ней.

– Их дело – это моё дело, их участь – моя участь; но я верю, что это случится в последнюю очередь.

Все хлопали до боли в ладонях, в том числе и братья Тарлтоны и Калверты. Они никогда не видели, как кровь просачивается сквозь корзину для маниоки.

Мы наслаждались чудесной, спокойной осенью. Листья стали ярко-красными и золотисто-жёлтыми, напомнив нам о предстоящих утратах. Линкольна выбрали президентом, и многие из тех, кто выступал за Союз, начали поговаривать о расколе, а те, что не изменили убеждений, притихли.

После окончания Женской академии мисс Скарлетт вернулась домой в Тару. В тёплые дни мисс Скарлетт выезжала с господином Эшли на прогулки, а когда было холодно или сильный ветер, они сидели в библиотеке в «Двенадцати дубах». Мисс Скарлетт ничего не знала ни о живописи, ни о Европе, но не спешила браться за книги, а в основном, я думаю, слушала. А может, с господина Эшли в такие дни слетала вся благовоспитанность.

Рождественские балы на Возвышенностях были не похожи на саваннские, но в этом году их устроили с необычайным размахом. В каждом доме теперь стояло рождественское дерево. У Манро оно загорелось, но они успели вытащить его наружу. Хетти Тарлтон присела слишком близко к камину, и платье на ней тоже загорелось, но отец вместе с господином Джимом повалили её на пол и сбили пламя. Эшли Уилкс заметил мисс Эллен, что бал в Таре так же великолепен, как в Европе. Похоже, Европе далеко до Саванны.

Мисс Скарлетт шла меж рядов молодых джентльменов, как по полю зрелой пшеницы. Кэйд Калверт так смущался, что начинал заикаться, когда пытался заговорить с ней, поэтому он обычно исчезал, лишь оставляя на крыльце цветок для мисс Скарлетт. Каждое утро он приносил цветок. Но вчерашний оставался лежать нетронутым, поэтому он просто менял старый цветок на новый. Когда все цветы отцвели, он стал оставлять веточку с зимними ягодами ирги или черёмухи.

Южная Каролина всё-таки вышла из Союза, поэтому Джорджия тоже хотела отделиться, и было созвано законодательное собрание, чтобы решить, как это сделать. Господин Джим Тарлтон отправился туда, и старшие сыновья, Бойд и Том, собирались с ним. Господин Джим говорил, что они станут «свидетелями истории».

После того как собрание проголосовало за выход из Союза, окружные плантаторы стали собирать милиционные отряды. Они хотели собрать силы вроде таких отрядов, как «Клэйтонские серые мундиры», «Стрелки внутренних войск», «Головорезы» или «Будь готов». Миссас Калверт сшила флаг с изображением хлопка и надписью «Добровольцы округа Клэйтон», но не все, вступившие в милиционные отряды, выращивали хлопок, а миссас Калверт к тому же была янки, поэтому её поблагодарили и решили оставить название «Отряд», как они и назывались всегда. Эшли Уилкс стал капитаном, а Рэйфорд Калверт – лейтенантом. Они перестали быть джентльменами до того, как стали хорошими бойцами, поэтому те неджентльмены, которые не могли позволить себе купить лошадь, взяли своих. Мисс Беатрис дала своих лошадей, но просила вернуть их целыми и невредимыми. Все решилось в одном-единственном сражении, янки бежали, и Джорджия отделилась.

Когда «Отряд» стройными рядами выезжал на ипподром в Джонсборо, смеясь и размахивая мечами, его окружала такая плотная дымка, что я сомневалась, останутся ли они в этом мире, сделав хоть ещё один шаг. Одни смеялись, другие грустили, третьи ехали с боевым задором, четвёртые – мрачные, пятые были исполнены бравады, шестые – напуганы, но всех их покрывала дымка.

На прошлой неделе Дильси помогала мисс Слэттери в родах. По дороге домой разыгралась гроза. Гремел гром, сверкали молнии, дождь лил как из ведра, и Дильси, выглянув из окна, вдруг увидела лошадиные ноги, вышагивающие рядом с повозкой. Как могла лошадь быть столь невероятных размеров, чтобы из окна виднелись только ноги? Дильси крепко зажмурилась. Потом спросила у кучера Джинси, но он ничего не видал.

По ночам четыре всадника оказывались так близко от Тары, что мне слышался стук копыт.

Что останется, если всё потерять? Не будет ни Тары, ни «Двенадцати дубов», ни Джонсборо, ни Атланты, ни железной дороги, ни хлопковых полей, ни коров, ни кур, ни свиней – ничего. Как жить дальше, если все мальчики с Возвышенностей полягут в землю подле трёх Джеральдов?

Я засиживалась со штопкой за полночь. Мисс Эллен говорила, что штопка не входит в мои обязанности, что этим могла бы заняться и Роза. А я не рассказывала ей, что не сплю потому, что каждый раз во сне мне являются корзина из-под маниоки, моя милая Мартина и бедный Джеху, которого повесили за то, что он хотел высоко держать голову.

Все восхищались мальчиками, размахивающими мечами, галантными мужчинами, раскланивающимися перед дамами, близнецами Тарлтонами, гоняющими на ипподроме и старым мистером Макрэем, который был участником Мексиканской войны. Он рассказывал этим юнцам, которые никогда не бывали на войне, как она отвратительна, а им слышалось величие в этих словах. Для них не могло сложиться всё так уж ужасно! У господина Эшли была книга по строевой подготовке, и он по ней учился отдавать команды, а молодые солдатики вынимали мечи из ножен и выстраивались более или менее ровными рядами. А когда капитан Уилкс выкрикивал короткий приказ, все одновременно выбрасывали руки с мечами вверх, издавая воинственный клич, и всё это так сверкало на солнце и оглушало, что мне не хотелось ещё раз это услышать.

И каждый из них был влюблён в мисс Скарлетт, если она позволяла себя любить.

Девушек терзала ревность. Милочка и Индия Уилкс, Бетти Тарлтон, Салли Манро, даже родные сестры мисс Скарлетт – все ревновали. Волновало ли это мисс Скарлетт? Ни капельки. Она ослепляла своим блеском любого, но, прежде чем молодой человек начинал гордиться тем, что на него обратили внимание, она уходила прочь.

Мисс Скарлетт походила на певчую птичку, которая так самозабвенно выводит трели, что ей совершенно не важно, кто её слушает. Может, у неё и не было намерения кружить голову мальчикам, но именно этим она и занималась.

Когда Стюарта Тарлтона выгнали из колледжа, он сказал мисс Скарлетт, что сам добился этого, чтобы быть рядом с ней. И мисс Скарлетт сделала вид, что поверила ему! Она сказала молодому господину Стюарту, что «нельзя отказываться от будущего ради неё».

Стюарт ответил, что, может, у него и нет никакого будущего, без всякой задней мысли, словно он ни на что и не намекает, а просто для того, чтобы произвести впечатление на мисс Скарлетт.