Храброе сердце - Мойра Янг

Слим пожимает плечами, но выглядит довольным собой.

— Когда мы туда доберемся, — говорит Брэм, — то разделимся. Молли, Томмо и Саба возьмут Гермеса с Прю и направятца к дальнему берегу озера, который назваетца Зеркальная топь. Там они скажут чё вам делать, Саба. Мы тем временем с Лью и Кридом, в повозке проедем в сторожку, расположенной на вершине. Прямехенько через главные ворота с нашими подозреваемыми, которых так чешутца руки допросить у Тонтонов — Эш и Маив.

Я только в пол уха слушаю, как Брэм рассказывает об остальной части плана. Я не участвую в основных действиях. Я не буду участвовать в спасении Эмми. Они не нуждаютца во мне. Они не доверяют мне. Своей слепой верой в Джека я разрушила все. Лживый предатель. Если я когда-нибудь увижу его, то убью.

— Я должна быть там! В этом я виновата.

Они все смотрят на меня.

— Нет, — говорит Брэм. — Ты будешь помехой.

— Они запросто могут использовать Эмми, штобы заманить тебя, — говорит Слим. — Ты не можешь появлятца поблизости этого места.

— Но я...

— Што самое важное? — говорит он. — То, што мы вернем маленькую девчонку, ведь так? Подумай об этом, старшая сестра, и оставь свою гордость здесь. Мы с Моисеем поджарим ее на ужин. Ха-ха!

Ну и закончили на этом. Пока они там обнимаютца и пожимают на прощание Слиму руки, я спешу в чащу с кучей трепья. Слим прав. Брэм прав. Лью прав. От меня одни беды. Всем и вся. И в этом некого винить. Только себя — свое сердце. Я гордая, упрямая и высокомерная.

Я разрываю пуговицы на ненавистном платье ДеМало. Я уже собираюсь снять его, когда вдруг появляетца Томмо, его темные глаза напряжены. Я подскакиваю, мое сердце стучит, прикрывая себя.

— Томмо! Не подкрадывайся так ко мне, — говорю я.

— Мне нужно поговорить с тобой, — говорит он.

— Не сейчас, — отвечаю я, — не время. Позже мы поговорим, — я обещаю.

Он смотрит на меня с мгновение.

— Ты не сможешь избегать меня вечно, — говорит он. Потом он кивает. — Позже, — напоминает он.

Когда он скрываетца, я сдергиваю с себя платье и закапываю его у корней дерева. Я прячу его глубоко в землю. Хороню его. Хороню его.

Как раз то, што мне и нужно, еще больше проблем. Проблем. О боже, што если у меня будет ребенок? Нет, нет, не думай об этом. Если я не буду думать об этом, то может этого и не будет. Где этот Неро делся? Как будто мне больше не о чем переживать.

— Саба? — это Молли. — Ты разговариваешь сама с собой, — говорит она. — Вот. Дай я помогу тебе.

Я вскакиваю на ноги. — Нет, все в порядке,я...

Но она уже натягивает мне на голову поношенную рубашку. Ее глаза смотрят на мое девчачье белье, в которое я одета, на ботинки.

— Не двигайся, — говорит она. Она начинает покрывать мое родовое тату, опуская свои маленькие пальцы в два небольших горшочка с кашицой, коричневой и белой, смешивая их на своей ладони, пока не получаетца цвет, подходящий к моей коже.

— Где ты была? — спрашивает она. — Где ты добыла такую красивую одежду?

— Это Кэсси, — снова нагло вру я. Если я буду повторять это довольно часто, возможно и сама начну в это верить.

— Ладно, — говорит она. — Можешь держать свои секреты при себе. От тебя приятно пахнет. Што это, можжевельник?

— Не знаю, — говорю я.

— Хорошо, это прикрыли. И ты выглядишь действительно жалко в их одежде. Ты пройдешь. Теперь... — она пристально рассматривает меня, пока роетца в маленькой сумке у себя на поясе. — Твои волосы... — она достает свое гребень и начинает расчесывать меня, суетитца и двигатца вокруг меня. Пока я понимаю, до того, как я могу остановить ее...

— Ох! — она замирает. Она увидела это. Сзади у меня на спине. Моя первая отметина. Его рот. Его губы.

«Из всех ты выбрала меня, Саба». Его запах на моей коже. Его голос в моей голове. Его метка на моем теле.

Она разглаживает мои волосы, штобы прикрыть ее.

— Вот и все, — говорит она. — Теперь готово. Ты хорошо выглядишь.

Слезы наворачиваютца на глаза из-за ее доброты. Я хватаю ее за руку, держащую гребень.

— Молли, — шепчу я.

Наши взгляды встречаютца. Прекрасная Молли. Такая жесткая, такая добрая, такая печальная.

— Сейчас тебе может это показатца пустяком, — говорит она, — но ты потом поймешь, чего тебе это будет стоить. Наверное, уж мне-то это известно как никому. Получше многих. Жизнь нельзя делить на черное и белое. И людей тоже. Семью, друзей, возлюбленных. Все очень сложно. Чем дольше я живу, тем больше понимаю, тем в меньшем уверена. Особенно, когда доходит до сердечных дел. Так что вытри свои слезы. Кто бы это не был, он не будет иза тебя плакать. Мужчины не такие. Вот в этом-то я уверена как ни в чем другом. Теперь чутка подпорти свои сапоги.

Он гладит меня по щеке и идет к остальным: — Она готова!

К тому времени как я взяла себя в руки, все они уже направились к дороге. Томмо и Крид выводили лошадей из леса, пока Брэм, Лью и Эш боролись с телегой на узкой тропинке. Молли и Маив шли немного позади, ожидая меня.

— Готова? — говорит Молли.

Траккер привязан к большому дереву за короткий поводок. Брэм решил, што нам лучше оставить его здесь. Он скулит, наблюдая за нами тревожно. Вот где расходятца наши с ним пути. Я не могу спокойно смотреть на него.

— Иди сюда, сестренка, — говорит Слим. — Обними вонючего старика до того, как ты уйдешь. Он притягивает меня к себе в неловком одноруком объятии. — Проверь мой правый карман, — бормочет он.

Я залажу туда, когда Маив и Молли не видно поблизости. Я вытягиваю крошечную коричневую бутылочку.

— Молчаливый враг, — шепчет он. — Это эксинель. Одна капля в полной чашке и человек заснет на восемь часов. Две капли - он заснет на целый день, может даже и на полтора.

— А три? — спрашиваю я.

— Его ожидает самый длинный сон, - говорит он. - Используй это на спокойную голову.

Я обвиваю руками его шею и крепко обнимаю его.

— Спасибо, — говорю я. — Извини за все.

— Я восстановлюсь, даже не переживай, — говорит он. — Я видел, как ты дралась в городе Надежды, слыхал, што ты делала в других местах. Ты не знаешь этого, но ты типа легенда.

— Нет, это не так, — говорю я.

— Короче, — говорит он, — когда я увидел, што ты решила совершить на мою повозку дерзкий налет, у меня мелькнула мыслишка, што может ты присоеденишься к нам. Мы могли бы таких делов насвершать, ради славной победы. Ладно уж...это пустой треп туповатого старика с его романтическими воззрениями. Для меня было честью познакомитца с тобой. Удачи, лапушка.

— И тебе, Слим, — говорю я.

Я в последний раз целую Траккера в голову. Молли берет меня за руку и Слим машет нам. Траккер начинает скулить.