Корабельные новости - Эн­ни Прул

Но Ку­ойл чай пить не стал. Он дол­жен был ехать к трей­ле­ру На­тби­ма.

На сту­пе­нях воз­ле трей­ле­ра си­де­ли На­тбим, Ден­нис, Бил­ли Прит­ти и чер­но­во­ло­сый муж­чи­на. Они не об­ра­ща­ли вни­ма­ния на хо­лод и пи­ли пи­во. Ку­ой­ла чуть не стош­ни­ло от од­ной толь­ко мыс­ли о пи­ве. Ни кра­на, ни лод­ки не бы­ло вид­но.

— Хре­но­во вы­гля­дишь, Ку­ойл.

— Чув­ст­вую се­бя со­от­вет­ст­вую­ще. Что тут у нас? — Он ви­дел, что трей­лер вер­нул­ся в свое нор­маль­ное по­ло­же­ние на опо­рах. В по­гну­тое окош­ко встав­ле­но но­вое стек­ло вза­мен раз­би­то­го.

— Про­па­ла лод­ка, — по­дал го­лос Ден­нис. — Сна­ча­ла нам бы­ло ни­как не най­ти кран, по­том прие­хал Карл на буль­до­зе­ре. Ерун­да по­лу­чи­лась: мы ото­рва­ли ей ка­би­ну. Ну, мы по­зва­ли во­до­ла­за, ко­то­рый жи­вет на Бе­зы­мян­ном. Его зо­вут Овар, так вот, он прие­хал и про­дел под нее ка­бель. Мы под­ня­ли ее так, что­бы за­це­пить бук­си­ром и вы­та­щить на бе­рег, а она пе­ре­ло­ми­лась по­по­лам. Так что те­перь, ко все­му про­че­му, она еще и пред­став­ля­ет опас­ность для на­ви­га­ции.

— Про­тив­но-то как! — ска­зал Бил­ли Прит­ти.

Его ко­ле­ни бы­ли из­ма­за­ны гря­зью, по­ло­ви­на ли­ца изо­дра­на и кро­во­то­чи­ла, яр­ко-го­лу­бые гла­за, по­дер­ну­тые крас­ной се­точ­кой, вы­гля­ды­ва­ли из-под ко­зырь­ка. Он, при­хле­бы­вая, пил ка­кой-то апе­ри­тив.

На­тбим сде­лал боль­шой гло­ток и по­смот­рел на за­лив. Тя­же­лое не­бо низ­ко ви­се­ло над во­дой. Бы­ло все­го три ча­са, но уже на­чи­на­ло тем­неть.

— Я бы все рав­но ни­ку­да не до­п­лыл, — ска­зал он. — Вон бу­ря над­ви­га­ет­ся. Штор­мо­вое пре­ду­пре­ж­де­ние, мок­рый снег и по­том обиль­ный сне­го­пад, за ко­то­рым при­дет мо­роз. Вот та­кой ком­плект удо­воль­ст­вий. Ко втор­ни­ку тут уже все бу­дет по­кры­то льдом. Я бы не до­п­лыл.

— Мо­жет, и не до­п­лыл бы, — ска­зал Бил­ли Прит­ти. — Но лод­ку ты бы мог вы­та­щить, до вес­ны.

— Что тол­ку те­перь пла­кать? — ска­зал На­тбим.

Не­сколь­ко ма­лень­ких сне­жи­нок упа­ли на ко­ле­ни Бил­ли. Он дол­го на них смот­рел, по­том дох­нул на них, что­бы они рас­тая­ли. Еще не­сколь­ко сне­жи­нок за­ня­ли их ме­сто.

— Вот они, дья­воль­ские пе­рья.

Но На­тбим не со­би­рал­ся так лег­ко от­ка­зы­вать­ся от бла­го­дар­ной пуб­ли­ки.

— По хо­ду се­го­дняш­них со­бы­тий я ре­шил из­ме­нить пла­ны.

— Мо­жет, то­гда ос­та­нешь­ся? Не­на­дол­го? Ос­та­вай­ся, по­смот­ришь ро­ж­де­ст­вен­ские тор­же­ст­ва, а там бу­дет вид­но.

— Вряд ли мне за­хо­чет­ся еще ко­гда-ни­будь по­се­тить ве­че­рин­ку, — ска­зал На­тбим. — Это как в той ис­то­рии про пар­ниш­ку, ко­то­рый лю­бил тас­кать по ло­жеч­ке са­ха­ру, по­ка его ба­бу­ля не по­са­ди­ла его пе­ред це­лым меш­ком, да­ла лож­ку и ска­за­ла: «По­ка все не съешь, не дви­нешь­ся с мес­та!» По­сле это­го са­хар ему ра­зо­нра­вил­ся на всю ос­тав­шую­ся жизнь. — Он рас­хо­хо­тал­ся, раз­ду­вая ще­ки.

— Хо­ро­шо, что ты хоть мо­жешь над этим по­сме­ять­ся, — ска­зал Ден­нис, ко­то­рый то­же улы­бал­ся.

— А как же. Ес­ли не сме­ять­ся, то мож­но и с ка­ту­шек съе­хать, прав­да? Нет, я ре­шил плю­нуть на все, за­быть и рва­нуть в Бра­зи­лию на са­мо­ле­те. Там те­п­ло и нет ту­ма­нов. Во­да за­ме­ча­тель­но­го зе­ле­но­го цве­та, как в бас­сей­не. На­стоя­щий цвет Дэ­ви­да Хок­ни9. Ду­ши­стые бри­зы… Мо­жет быть, у ме­ня да­же по­лу­чит­ся про­жить там не­сколь­ко ме­ся­цев в свое удо­воль­ст­вие. А ка­кая там ры­ба! Ах, бо­же мой! Стей­ки из жел­то­хво­сти­ка… Там есть та­кой про­стой со­ус, с ним мож­но есть ры­бу или сме­ши­вать с дру­ги­ми со­уса­ми и при­прав­лять са­ла­ты. Вы­жи­ма­ешь чаш­ку со­ка лай­ма, хо­ро­шень­ко его со­лишь и ос­тав­ля­ешь так на не­сколь­ко не­дель. По­том про­це­жи­ва­ешь его и на­ли­ва­ешь в бу­тыл­ку с проб­кой. Все, он го­тов к упот­реб­ле­нию. Пах­нет он стран­но­ва­то, но на вкус про­сто пре­вос­хо­ден. Мож­но кап­нуть не­сколь­ко ка­пель на ды­мя­щую­ся по­сле гри­ля рыб­ную мя­коть. А ку­бин­ский зе­ле­ный со­ус? Лайм, чес­нок, во­дя­ной кресс, ост­рый пе­рец, сме­та­на и ко­рал­ло­вый омар. А я го­тов­лю кар­ри, мол­лю­сков с кар­ри, вы­мо­чен­ных в ко­ко­со­вом мо­лоч­ке, и по­даю их на лом­ти­ках коп­че­но­го па­рус­ни­ка. По­верь­те мне, это на­стоя­щий рай на та­рел­ке!

— Ос­та­но­вись, — ска­зал Ку­ойл.

Над за­ли­вом по­вис­ло по­лот­но сне­го­па­да. Сне­жин­ки за­сы­па­ли их пле­чи и го­ло­вы.

— Друг мой, я еще не до­шел до ка­мен­ных кра­бов. О, эти кра­бы: рос­кош­ный им­пер­ский жел­тый цвет, алая и бе­лая хва­леб­ная песнь всем кра­бам се­ми мо­рей, эпи­ку­рей­ский час сла­вы. Мо­мент Ис­ти­ны на тво­ем сто­ле! Я люб­лю их с то­п­ле­ным мас­лом, к ко­то­ро­му до­бав­ляю ка­пель­ку со­уса из ки­сло­го лай­ма и ли­ке­ра из грец­ких оре­хов. Ино­гда мож­но по­ло­жить доль­ку чес­но­ка.

— Ты — на­стоя­щий по­эт еды, На­тбим, — ска­зал Бил­ли Прит­ти. — Я ни­ко­гда не за­бу­ду, как ты на­кор­мил ме­ня кар­ри с плав­ни­ком тю­ле­ня. Это бы­ла це­лая по­эма.

— Я ду­маю, Бил­ли, что не оши­бусь, ес­ли ска­жу, что мы с то­бой един­ст­вен­ные здесь лю­ди, про­бо­вав­шие это ред­кое блю­до. И кре­вет­ки по-бра­зиль­ски. Бе­решь боль­шую ко­рич­не­вую ско­во­ро­ду с длин­ной руч­кой, на­гре­ва­ешь олив­ко­вое мас­ло, ки­да­ешь в не­го па­ру зуб­чи­ков чес­но­ка, а по­том кла­дешь ту­да кре­ве­ток та­ки­ми, ка­ки­ми их вы­тас­ки­ва­ют из во­ды. Ну, ко­неч­но, сна­ча­ла их на­до не­мно­го под­су­шить. Ко­гда они дос­ти­га­ют за­ме­ча­тель­но­го крас­но-оран­же­во­го цве­та, сбра­сы­ва­ешь их в бу­маж­ный па­кет, что­бы стек­ло мас­ло, и до­бав­ля­ешь не­мно­го мор­ской со­ли и два мо­ло­тых зе­ле­ных пер­ца. Или про­сто встрях­ни над ни­ми пе­реч­ни­цу с ост­рым пер­цем. По­да­вать их на­до пря­мо в этих меш­ках. Про­сто от­ку­сы­ва­ешь го­ло­ву и вы­тас­ки­ва­ешь мя­со соб­ст­вен­ны­ми зу­ба­ми. Хво­сты толь­ко вы­пле­вы­вай.

На них па­дал снег. Ко­гда На­тбим под­ста­вил ли­цо вет­ру, его во­ло­сы и бро­ви бы­ст­ро об­рос­ли сне­жин­ка­ми. Ос­таль­ные ста­ра­лись по­вер­нуть­ся так, что­бы ве­тер дул им в спи­ну.

— Имен­но так го­то­вил кре­ве­ток мой друг Парт­ридж, — ска­зал Ку­ойл.

Мол­чав­ший до это­го чер­но­во­ло­сый муж­чи­на на­хму­рил­ся. На его пле­чах ле­жа­ли пу­ши­стые бе­лые эпо­ле­ты.

— Не знаю. У Нелл в Бе­зы­мян­ной бух­те их то­же хо­ро­шо го­то­вят. Она бе­рет ма­лень­ких та­ких кре­ве­ток, раз­ме­ром с но­готь, чис­тит их, оку­на­ет в мас­ло, а по­том об­ва­ли­ва­ет в дроб­ле­ных кре­ке­рах из му­ки гру­бо­го по­мо­ла. По­том жа­рит их и по­да­ет с па­ке­ти­ком со­уса по-та­тар­ски. Вот это я по­ни­маю! А еще они вкус­ные, ес­ли их есть с муч­ным со­усом и фа­со­лью.

— Да, это са­мые слад­кие кре­вет­ки из всех, что я про­бо­вал, — ска­зал На­тбим. — Эти ма­лень­кие кре­вет­ки очень вкус­ны. В об­щем, позд­нее я про­плы­ву по по­бе­ре­жью на юг, до­бе­русь до Ти­хо­го океа­на, до ка­кой-ни­будь де­ре­вень­ки, где ры­ба­ки хо­дят на акул. Очень слож­ные мес­та и слож­ное за­ня­тие. Я, ко­неч­но, ни­че­го не пла­ни­рую. Ту­да еще на­до до­б­рать­ся.

— Ага, — ска­зал Бил­ли, вы­би­рая ру­кой снег из-за во­ро­та тви­до­вой ру­баш­ки. — Эх, ес­ли бы я сно­ва стал мо­ло­дым, то по­ехал бы с то­бой. Я был в Сан-Пау­лу и на всем том по­бе­ре­жье. Я да­же про­бо­вал тот со­ус, о ко­то­ром ты рас­ска­зы­вал. Дав­но это бы­ло, го­ду этак в три­дца­том. И ка­мен­ных кра­бов ел. И на Ку­бе был, и в Ки­тае. Это еще до вой­ны. Да, нью­фа­унд­ленд­цы — са­мые что ни на есть пер­вые пу­те­ше­ст­вен­ни­ки. У ме­ня тут пле­мян­ник не­дав­но за­хо­дил сю­да на во­ен­ном суд­не. Они пе­ре­во­зи­ли аме­ри­кан­цев на их вой­ну в Пер­сид­ском за­ли­ве. В лю­бом угол­ке ми­ра мож­но встре­тить че­ло­ве­ка с Нью­фа­унд­лен­да. Но сей­час я уже вы­шел из то­го воз­рас­та, ко­гда все ин­те­рес­но. И те­перь мне уже один черт — лайм там или кар­тош­ка, ры­ба или жар­кое.

— Ко­гда ты со­би­ра­ешь­ся ехать?

— Во втор­ник. Да­та ос­та­ет­ся не­из­мен­ной. У ме­ня есть по­след­ний шанс на­стря­пать еще пор­цай­ку су­ма­сшед­ших ис­то­рий для Дже­ка и Тер­та. «Пре­ста­ре­лая вдо­вуш­ка бе­жит с лю­бов­ни­ком-ома­ром», «Пре­мьер-ми­нистр ку­па­ет­ся в им­порт­ном пи­ве», «По­хот­ли­вый ста­рый па­па­ша на­си­лу­ет дет­ско­го по­ни». Мо­жет быть, я все-та­ки бу­ду ску­чать по «Бол­туш­ке». Да, Ку­ойл, у ме­ня есть для те­бя пло­хие но­во­сти. Гуд­лэ­ды го­во­рят, что боль­ше ни­ко­гда не сда­дут свой трей­лер ра­бот­ни­ку га­зе­ты. Это по­сле вче­раш­не­го. Я их убе­ж­дал, уго­ва­ри­вал, объ­яс­нял, что у те­бя две слав­ные до­чур­ки и что ты очень скром­ный па­рень. Что ак­ку­рат­ный хо­зя­ин и ни­ко­гда не уст­раи­ва­ешь ве­че­ри­нок, и так да­лее, и то­му по­доб­ное, но они на­стаи­ва­ют на сво­ем. Мне ужас­но жаль.