Роузлинд (Хмельная мечта) - Роберта Джеллис

И неужели Саймон был готов вступить в такие отношения? Неужели это было достойнее, чем ее усилия повернуть события так, чтобы они могли вступить в законный брак? Элинор вонзила иглу в ткань, как будто пронзая сердце недостойного возлюбленного. Она не раз называла Саймона придворным, но никогда не задумывалась, что означает это звание, кроме обязанности служить королю. А как они проводят свободное от службы время? И сколько нежных ушек было готово выслушать Саймона?

Вообразив Саймона, любовно склонившегося над дамой, Элинор, вместо того, чтобы испытать чувство ревности, чуть не расхохоталась. Саймон выглядел бы слишком фальшиво. Но смех ее затих, едва начавшись. Элинор закусила губу и уставилась на свое рукоделие невидящим взором, а щеки ее снова запылали. Возможно, Саймон и не склонялся в любовном порыве, не шептал милые глупости в чье-то ушко, но мог произносить слова любви с ловкостью опытного соблазнителя, это Элинор хорошо знала.

Злясь уже больше на себя, чем на Саймона, Элинор была вынуждена признать, что многие стороны жизни и характера Саймона она предпочла бы просто не замечать. Ни один мужчина его возраста не мог обходиться без женских ласк, если он, конечно, не принадлежал церкви или не был подвержен пороку, как король. И доказательством этого служило то, с какой легкостью и умением губы Саймона научили ее поцелуям.

В результате подобных размышлений Элинор бросало то в жар, то в холод от ярости и разочарования. Ее буквально тошнило от ревности, и она продолжала злобно колоть иглой ни в чем не повинное рукоделие. Постепенно буря чувств поутихла. Как может она негодовать на то, что было с Саймоном еще до ее рождения? Тошнота улеглась, а за ней исчезла и ярость, и ревность, оставив после себя чувство полной опустошенности. Элинор готова была поклясться, что за все время, пока Саймон был при дворе, он и не взглянул на другую женщину. Она не только видела это собственными глазами – отсутствие слухов подтверждало это. Зная, что он ее опекун и что она восхищается им, язвительные придворные сплетницы не упустили бы случая донести до нее новости о его возможной привязанности.

В любом случае, Элинор как-то потеряла суть проблемы. Если Саймон действительно намеревался стать ее любовником, как быть ей – покориться или отказать ему? Теперь ее игла торчала в шитье без дела. Обычно так уверенная в себе, Элинор пребывала в полной растерянности. Всю свою жизнь она знала, что делает, иногда ошибалась, но не боялась признать это и попросить прощения. Теперь она больше не была ни в чем уверена. Вопрос был не в том, что правильно. Она вообще не думала о том, что это грех. Каждый может замолить грех молодости усердной работой, подношениями и молитвой, когда придет время. Но Элинор была уверена, что поцелуй украдкой и торопливые любовные объятия в укромных уголках под кустами не для нее. Не о таких отношениях с любимым мечтала она. Но сможет ли она устоять перед чувствами Саймона? В этом она сомневалась.

Воспоминание о горячих губах Саймона возбудило ее, и она тяжело вздохнула. Может быть, она и сможет устоять перед соблазном, – может быть… Возможно, ей удастся не забыть, что это только его мускулистое тело вызывало в ней восхитительные ощущения, а не то, что у него в душе, хотя именно в этом она больше не была уверена.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Удачным было то, что как только королева приняла решение взять с собой Элинор, она сразу же загрузила ее работой. Лишь несколько фрейлин могли сопровождать королеву: одни были уже в возрасте, не подходящем для путешествий, другие плохо держались в седле, и у большинства в Англии оставались мужья и дети. Элинор была самой молодой и самой способной среди тех, кто отправлялся в путешествие. Королева возложила на Элинор ответственность за свои личные вещи, наряды и драгоценности. Ее решение отчасти было вызвано тем, что пятьдесят воинов Элинор будут охранять их, не требуя платы за свою работу.

Кроме того, Элинор занималась корреспонденцией: необходимо было написать письма, прощальные записки, послания к старым друзьям с сообщением, где и когда они смогут встретиться на пути следования королевы, а также сообщить тем, с кем королева поддерживала постоянную переписку, куда им отправлять письма для нее. Все эти хлопоты не оставили Элинор времени, чтобы позаботиться о собственном гардеробе и драгоценностях, не говоря уже о том, чтобы раздумывать о намерениях Саймона.

Саймон вернулся из Сассекса, но тоже был занят сборами. Он не появлялся при дворе. Потратив день на обсуждение, какой кортеж будет сопровождать королеву, он отправился на побережье, чтобы подготовить корабли к отплытию. Затем он вернулся, чтобы распределить, сколько людей, лошадей и багажа примет каждое судно. За это время Саймон и Элинор встретились только дважды. В день своего возвращения Саймон разыскал Элинор под предлогом, что ему надо знать, сколько человек будет сопровождать ее. В первый момент Элинор охватила паника: такую нежность излучали его глаза и улыбка, обращенная к ней, что она уставилась на свои нервно сжатые руки, отвечая на его вопросы.

Спрашивая ее о чем-то, он вдруг замолчал и секунду спустя, произнес мягко, вопрошающе:

– Элинор?

Она не ответила и не подняла глаза, скованная не столько паникой, сколько своей готовностью услужить ему. Мгновение было упущено, и Саймон продолжал говорить. Вскоре он вежливо удалился.

Их вторая встреча была еще более деловой. Пересекать пролив зимой всегда было небезопасно, поэтому вещи королевы были распределены так, чтобы не все было потеряно в случае, если какое-нибудь судно затонет. На самом крупном и надежном корабле поплывут сама королева, Элоиз Французская, две фрейлины и их челядь с небольшим багажом, лошадьми и почти половиной воинов Саймона под началом их командира.

Второе по надежности судно будет загружено частью багажа королевы. На нем поплывут остальные фрейлины, и Элинор среди них, а кроме этого – воины Элинор и сам Саймон. Меньшие корабли примут на борт оставшихся воинов, слуг и коней.

На сей раз у Элинор не было необходимости разговаривать с Саймоном, не отрывая глаз от пола. Когда Саймон договаривался, где и когда он встретит Элинор и ее людей после того, как доставит королеву на борт корабля, ничего в его манерах не говорило о том, что они встречались раньше. И в течение двух дней, оставшихся до отъезда, у Элинор камень лежал на сердце: было очевидно, что Саймон не собирается добиваться ее ни мольбой, ни силой. У нее сложилось впечатление, что он пренебрег даже ее дружбой. Если Элинор желала получить его на условиях, молчаливо предложенных королевой и им самим – в качестве любовника, – она имела такую возможность, но упустила ее. Теперь, он предпочел держать себя с ней, как воспитанный, вежливый незнакомец.