Бьянка, благочестивая невеста - Бертрис Смолл

А тем временем принц уже собирался домой. Деньги он давно передал. Долгие переговоры с отцом результата не принесли — собственно, как и предполагалось. Программу визита следовало считать если не выполненной, то, во всяком случае, исчерпанной. Амир попрощался с принцем Джемом, поблагодарил Великого магистра за гостеприимство и ранним мартовским утром покинул остров Родос, чтобы отправиться на родину. В Константинополе он немедленно поехал во дворец, чтобы сообщить султану о результатах дипломатической миссии.

Баязид готовился к началу весенней военной кампании, так что беседовать с племянником ему было некогда, тем более что провал переговоров он предвидел с самого начала, а Амира отправил лишь для того, чтобы угодить Бесме, которой повсюду мерещились происки врагов против ее сына. Сейчас, раздраженный собственным безволием и в глубине души пристыженный тем, что понапрасну отнял у Амира драгоценное время, султан встретил его сухо и деловито.

— Хорошие новости? — коротко спросил он.

Амир почтительно поклонился.

— Новости такие, каких вы ожидали, дядя. Брат ваш решительно не желает изменить политику и скорее готов умереть, чем отказаться от борьбы за трон.

— Упрямый дурак, — процедил султан сквозь зубы. — С ним хорошо обращаются?

— Великолепно. Обосновался он с полным комфортом и занял целое крыло в замке Великого магистра. Ежедневно упражняется в поединках с рыцарями, оттачивая боевое мастерство. Полагаю, госпитальеры собираются переправить его во Францию или в Италию. Ну а отец отказывается верить, что их забота о нем в действительности является заботой о собственном благополучии, и считает себя оружием в борьбе против вас.

— Как бы ты поступил на моем месте? — осведомился Баязид.

— На вашем месте? Да избавит меня Аллах! — искренне воскликнул Амир. — А что касается дальнейших действий… вы же сами сказали, что империя — это жена, которую нельзя разделить между двумя мужьями. Если дикого пса не удается приручить, он должен быть убит. К сожалению, иного пути не существует.

— Не забывай, что речь идет о твоем отце, — тихо напомнил Баязид.

— Ну и что? Вы всегда оставались для меня более близким и родным человеком, чем Джем ибн Мехмед, — с горечью ответил принц. — Возможно, он дал мне жизнь, но все, что я о нем помню — это бесконечные мамины слезы. Отец ни разу не бросил мне мячик, ни разу не показал, как держать оружие. Мужчинами моей жизни были вы, дядя, и дедушка. Принц Джем всегда был для меня чужим, а сейчас, после долгих разговоров, отдалился еще больше. Не переживайте за него, не рвите понапрасну сердце: право, брат не стоит ни вашего терпения, ни вашей доброты.

Султан понимающе кивнул: племянник проявил себя честным, разумным и прагматичным человеком.

— Ты послужил мне верой и правдой, мой мальчик, и можешь возвращаться домой с чистой совестью и спокойной душой. Всегда буду помнить о твоей безраздельной преданности.

Амир снова поклонился и вышел, чтобы как можно скорее отправиться в путь и вернуться в сераль «Лунный свет».

Бесма слышала разговор с начала и до конца. Один из ее многочисленных шпионов доложил о приезде принца, и коварная женщина спряталась за портьерой в покоях мужа. Она не верила в благородство и бескорыстную честность Амира ибн Джема. Молодой принц был старшим внуком Мехмеда Завоевателя и, по ее понятиям, просто не мог не претендовать на престол. Должно быть, коварный хитрец терпеливо дожидался своего часа. Не исключено, что он и в самом деле хранил преданность Баязиду — если такое понятие, как преданность, существовало на свете. Но поддержать кого-то из сыновей султана, когда его правлению придет конец? Нет, невозможно! Лукавый торговец мгновенно захватит трон, если ей не удастся вовремя его остановить. Следующим султаном должен стать Ахмед, ее сын!

Бесма предусмотрительно устранила с пути Мустафу, старшего из наследников Баязида, и открыла дорогу Ахмеду. Из двух оставшихся в живых единокровных братьев ее сына беспокойство вызывал только младший, Селим. Коркут не интересовался ничем иным, кроме науки. Привлечь на свою сторону янычар, как это сделал Баязид, ему было бы не под силу. А вот Селим — совсем другое дело. К тому же его заботливо опекали мать и тетка, а также кизляр-ага (главный надзиратель над евнухами) по имени Хаджи-бей. Но придет время, и их защита окажется бесполезной — вот только сначала надо устранить главное препятствие в лице принца Амира: этот обходительный и умный человек представлял собой серьезную опасность для Ахмеда.

Так рассуждала Бесма. А тем временем принц Амир вовсе не думал о соперничестве и не собирался угрожать кузену — ни теперь, ни в отдаленном будущем. Он мечтал об одном: как можно быстрее вернуться домой, на берег Черного моря. Они с Крикором решили преодолеть расстояние от столицы до сераля «Лунный свет» верхом; морские путешествия успели изрядно надоесть. Отсутствовали они семь с половиной месяцев, и за это время на черноморском побережье вступила в законные права весна. Холмы покрылись свежей травой, а кое-где уже запестрели цветы.

Приезд господина вызвал в доме радостный переполох: принц не предупредил о возвращении. Амир коротко поприветствовал Дийю аль Дина и Али Фарида и поспешил в гарем. Мейсун и Шахди с восторженными криками бросились навстречу; муж тепло обнял обеих, однако не переставал оглядываться в поисках третьей, любимой, жены. Агата побежала за госпожой, которая прилегла отдохнуть. И вот Азура вошла в комнату.

Увидев ее, принц на миг замер.

— Что с тобой случилось? — испуганно спросил он и бросился навстречу. Остановился и сердито посмотрел на остальных.

— Почему вы не сообщили мне, что возлюбленная заболела?

— Заболела? Но она вовсе не больна, — ответила Мейсун, и жены дружно засмеялись. Если принцу и доводилось видеть женщину на сносях, то было это так давно, что воспоминания успели стереться из памяти.

— А если не больна, то почему же распухла до невероятных размеров? — продолжал допытываться Амир. С тревогой и трепетом он обнял Азуру.

— Распухла потому, что в скором времени собирается подарить вам ребенка, — терпеливо объяснила Мейсун. — Конечно, вы не можете знать, как выглядит женщина в период ожидания младенца, потому что не росли в гареме отца. Сразу после смерти матери вас отдали в Школу принцев, а уж там-то воспитание оказалось иным. Азуре осталось ждать совсем недолго, всего две-три недели.

— Добро пожаловать домой, дражайший супруг, — с улыбкой приветствовала Азура. — Надеюсь, новость вас обрадовала.

— Ребенок! — в голосе принца удивление смешалось с благоговейным восторгом.

— Мы держим состояние Азуры в секрете, — сообщила Мейсун.

Амир одобрительно кивнул.

— Мудрый поступок. Несмотря на благоволение дяди, радостное для всех нас событие способно вызвать немалые трудности. — Он снова посмотрел на Азуру. — Ты здорова, дорогая? Я в этом совсем ничего не понимаю. — Он повернулся к Мейсун. — А ты сможешь принять ребенка так, чтобы Азура не пострадала?

— Не волнуйтесь, господин. Дети рождаются с незапамятных времен, — уверенно ответила Мейсун, хотя ей самой ни разу не довелось принимать участие в появлении на свет младенца.

— Я справлюсь, — успокоила Агата. — Помогала сестре, когда матушка нашей синьоры рожала пятерых из своих семерых детей, так что не понаслышке знаю, что надо делать.

— Пошлем в Константинополь за доктором, — решил принц.

— Ни за что, — категорично возразила Азура. — Мы с Агатой обойдемся своими силами. Никто не должен знать о существовании моего ребенка до рождения: только так у него будет шанс на жизнь. — Губы ее дрогнули. Когда-то опасность появления на свет мальчика казалась далекой и туманной, но теперь всякий раз, как только младенец толчками напоминал о своем существовании, угроза становилась все ближе и страшнее. Сын принца Амира имел бы такое же право на трон Османской империи, как и все остальные претенденты. Азура склонила голову к плечу мужа. — Я очень рада, что ты вернулся, милый.

Ночью он позвал ее к себе в постель и с восхищенным удивлением рассматривал изменившееся тело, которое он помнил стройным и безупречно прекрасным. Устроил любимую между ног и принялся с любопытством гладить округлившийся живот. Ему казалось даже, что заметны смутные очертания ребенка. Он приложил ладонь, и младенец сразу ответил резким толчком. Амир испуганно отдернул руку, но тут же засмеялся вместе с любимой. Его поразило, что грудь ее заметно увеличилась, а соски набухли в ожидании кормления. И все эти чудеса случились за время его отсутствия! Изумлению Амира не было предела.

Мейсун объяснила супругу, как следует любить жену, чтобы не побеспокоить малыша. Азура сгорала от страсти и со слезами восторга приняла возлюбленного. Он дважды бережно довел ее до экстаза, а когда она попросила продолжения, строго отказал. Конечно, ему и самому было мало, но заботливый отец беспокоился о благополучии ребенка.