Ради любви к жизни. Может ли человек преобладать? - Эрих Фромм
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сталин или Хрущев использовали слова Маркса, но делали они это идеологически, так же как многие из нас используют слова Библии, Джефферсона, Эмерсона — тоже идеологически. Но мы не осознаем идеологический и ритуальный характер коммунистических фраз, так же как мы не усматриваем идеологию и ритуал во многих наших высказываниях. Поэтому, слушая Хрущева, цитирующего Маркса или Ленина, мы думаем, что он понимает, что они значат; на самом же деле эти идеи не более реальны для него, чем желание европейских колонистов спасти души язычников. Парадоксально что только здесь, в Соединенных Штатах, мы воспринимаем коммунистическую идеологию всерьез, в то время как русские вожди с большим трудом ставят ей подпорки в виде национализма, этического учения, материальных стимулов.
Тот факт, что коммунистическая идеология теряет свое влияние на умы людей вообще и молодого поколения в частности, явно присутствует в ряде сообщений из Советского Союза. Очень яркое описание этого процесса можно найти в недавней статье Марвина Л. Кальба «Русская молодежь задает кое-какие вопросы»[156]. Автор в своем сообщении из Москвы говорит о новом опросном листе института общественного мнения газеты «Комсомольская правда», органа 18-миллионной организации коммунистической молодежи. Они сочли необходимым задать вопросы типа: «У тебя лично есть цель в жизни?», «Что это за цель?» и т. д. не столько ради статистики, сколько ради преодоления апатии и материалистических устремлений молодого поколения. Вот отрывок из письма, очень характерный для многих: «Ты доволен своим поколением?» — спрашивает анкета. «Нет», — ответила одна нигилистка.
«Почему?» — вопрошает анкета. «Мне 19 лет, — отвечает она, — а я отношусь с апатией и равнодушием ко всему, что меня окружает, взрослые удивляются и спрашивают: „Такая молодая и тебе уже скучно, что же будет с тобой в 30 лет?“ Но это не удивительно, ведь сама по себе жизнь не очень интересная штука, И мою точку зрения разделяют все мои друзья».
«У тебя есть цель в жизни?» — задается другой вопрос.
«Раньше, когда я плохо представляла себе жизнь, — пишет она, — у меня была цель — учеба. Я закончила школу, теперь учусь в заочном институте. Сейчас все мои мечты только об одном — иметь деньги. Деньги — это все. Роскошь, процветание, любовь, счастье — все это у тебя будет, были бы деньги… Я все еще не знаю, как я собираюсь все это иметь, но каждая девушка мечтает об удачном замужестве с богатым человеком. Конечно, не каждому это удается, многие хотят денег, но немногие их имеют… Но я уверяю вас, мне это удастся. Моя уверенность основана на том, что я всегда делаю то, что хочу, а того, чего хочу, я, как правило, добиваюсь».
Конечно, из этого письма не следует, что оно представляет все молодое поколение Советского Союза. Но обзор опубликованных писем показывает, что для руководителей страны эта проблема является очень серьезной.
Здесь, на Западе, мы не должны удивляться. Мы сталкиваемся с теми же проблемами — преступность малолетних, отсутствие морали, и они имеют те же причины. Материализм, преобладающий и в нашей системе, и в Советском Союзе, разъедает у молодежи ощущение смысла жизни и приводит к цинизму. Ни религия, ни учение о гуманизме, ни марксистская идеология не являются достаточными противоядиями до тех пор, пока во всем обществе не произойдут существенные изменения.
Поскольку идеология и ложь не синонимичны, поскольку и они, и мы не знаем, что стоит за сознательной идеологией; мы не может ожидать, что они скажут — или могут сказать: «Мы действительно не подразумеваем то, о чем говорим, все это на потребу публике, ради контроля над умами людей». Может быть, случайно и затесался циник, который так думает, но в самой природе идеологии обманывать не только других, но и ее носителей. Итак, единственный путь научиться распознавать, где реальность, а где идеология, — анализировать действия, а не принимать на веру слова.
Если я вижу отца, грубо обращающегося с сыном только потому, что отец считает своим долгом научить сына добру, я не настолько глуп, чтобы спрашивать его о мотивах действий; я проанализирую его личность, другие его поступки, в том числе и на невербальном уровне, и тогда уж буду взвешивать, какова доля его сознательных интенций и реальной мотивации.
Вернемся к Советскому Союзу. Какова его идеология? Это марксизм в его самой грубой форме. Развитие человека связывается с развитием производительных сил. Развивая производительные силы, технику, способы производства, человек развивает свои способности, но вместе с тем развивает и классы, которые становятся все более антагонистичными друг другу. Развитие новых производительных сил тормозится устаревшей социальной организацией и классовой структурой общества. Когда это противоречие становится достаточно драматичным, устаревшая социальная организация сменяется на другую, более соответствующую полному развитию производительных сил. Эволюция человечества суть прогресс; и развитие человека, и покорение природы идут все быстрее. Капитализм — самая высокоразвитая система экономической и социальной организации, но частная собственность на средства производства тормозит развитие производительных сил и мешает полному удовлетворению потребностей человека. Социализм, т. е. национализация средств производства плюс планирование, освобождает экономику от оков, освобождает человека, уничтожает классовую структуру и ведет к постепенному отмиранию государства. В настоящий момент сильное государство еще необходимо, чтобы защищать социализм от нападок извне, поскольку сам Советский Союз — уже бесклассовое социалистическое общество. Капитализм, все еще обремененный присущими ему противоречиями, однажды должен принять социалистическую систему, частично из-за неспособности справиться с этими противоречиями, частично из-за того, что пример социалистических стран настолько убедителен, что все страны захотят ему следовать. И тогда постепенно весь мир станет социалистическим, что станет основой мира и полной реализации человека.
Таков вкратце советский катехизис. Это смесь идеологии и теории.
Сначала о теории. Западный исследователь должен преодолеть одну сложность. Мы не удивляемся тому, что средневековое мышление было структурировано в рамках теологии. История рассматривалась как промысел Божий, как результат грехопадения человека, смерти Христа и его воскрешения и как финальная форма его второго пришествия. Противоречия и даже чисто политические разногласия рассматривались с этой точки зрения. XVIII и XIX столетия имели политико-философскую точку отсчета. Монархия против республики, свобода против угнетения, влияние среды против врожденных качеств человека — таковы были поля битвы.
Здесь, на Западе, мы все еще мыслим частично с религиозной, частично с политико-философской точек зрения. Русские же приняли новую точку отсчета — экономическую теорию истории, т. е., как они считают, марксизм. Весь мир рассматривается ими в этой перспективе, и все аргументы и нападки исходят тоже из нее. Западному наблюдателю, считающему эти теории делом нескольких профессоров, трудно понять, что русские ведут все разговоры с позиций классовой борьбы, противоречий капитализма и победы коммунизма. На Западе человек видит за этими словами агрессивные и активные попытки обратить в свою веру весь мир. Следует помнить, что наша религиозная идеология, согласно которой христиане, например, верят в грядущий приход всего человечества к истинному Богу, не означает, что мы все хотим обратить в свою веру язычников. Это означает лишь то, что, придерживаясь основной системы взглядов, мы вынуждены выражать наши идеи в определенных терминах; русские, имея свою систему взглядов, делают это в других.
Как я уже говорил раньше, советское мышление эволюционно, т. е. основными факторами человеческой эволюции они считают развитие производительных сил, преобразование одной социальной системы в другую, находящуюся на более высокой стадии. Такая точка зрения не является идеологической в том смысле, в каком я использую это понятие, просто советские лидеры именно так смотрят на историю, следуя исторической теории Маркса в ее грубой форме. Это идеологично лишь в негативном смысле — что советские лидеры используют его теорию для анализа своей собственной системы. (Такой марксистский анализ советской системы сразу выявил бы фиктивный характер советской идеологии.) Тем не менее эта теория сама по себе приводит большинство западных исследователей к серьезным недоразумениям. Когда в коммунистическом катехизисе заявляется, что «коммунизм победит во все мире», или когда Хрущев говорит: «Мы вас похороним», — все это нужно понимать в рамках их исторической теории, т. е. в том смысле, что следующей стадией эволюции будет коммунизм; это не значит, что Советский Союз ставит своей целью насильно, путем подрыва, вызвать эту смену.