Телохранитель ее величества: Страна чудес - Сергей Кусков

— Пришли.

А вот и кабинет комиссара. И он сам, с раскрасневшейся мордой бегущий наперерез с противоположной стороны.

— Ваше высочество!.. Я!..

Что «я» он уточнять не стал. Расшаркался и указал на дверь. Прошли приемную, предбанник с выходами сразу в несколько кабинетов, в которых уже хозяйничали девочки второй группы, вошли.

Лана первым делом обошла кабинет кругом, выискивая возможные недостатки в безопасности. Нет, кроме окна все было нормально, как и утром. Вручную включила поляризатор, затемнила окно, выходящее на дорогу, где припарковались машины кортежа, закрыла жалюзи. Все по инструкции.

— Присаживайтесь, ваше высочество! — потел меж тем сеньор Жункейра. Чувствовал опасность, но не мог определить, с какой стороны та должна прилететь. — Мне казалось, мы все обсудили, чем-то еще могу быть вам полезен?

— Можете, сеньор комиссар…

Науськанная в машине, Изабелла опустилась на стул с истинно королевской грацией, и добавила с ехидством дикой кошки:

— Очень полезен!..

Комиссар опустился на свой стул, весь во внимание. Рожа его покраснела еще больше и вопросительно вытянулась.

— Мне кажется, мы не договорили, сеньор, — усмехнулась девчонка. С пренебрежением, достойным самих Феррейра.

— Разве? Комиссар заозирался. — А мне казалось, мы выяснили все интересующие вас вопросы?..

— Сеньор Жункейра, попробуем заново, — хмыкнула она и поджала губы. — Итак, что произошло в день, когда моя подруга гуляла с мальчиком и на нее напали? Расскажите нам обстоятельно, кто были те отморозки, почему вы их прикрываете и кто отдал приказ об уничтожении архивной информации.

— Сеньорита… — Комиссар усмехнулся. Он все еще чувствовал себя в своем праве, но возвращение и перевоплощение Бэль уже сбило его с толку, и прежней уверенности не было. — Сеньорита видно запамятовала, мы остановились на том, что таких данных в архивах управления гвардии нашего участка нет. Соответственно, я не могу ответить вам на вопрос «кто». А ваши слова насчет того, что кто-то приказал их стереть… Сеньорита, я понимаю, вы расстроены, но это серьезное обвинение, и я…

— Лана, комиссар не понимает, что ему говорят. Ты можешь выяснить, он тупой или прикидывается?

— Да, ваше высочество. Конечно. — Лана раболепно склонила голову, изо всех сил пытаясь не рассмеяться. Комиссар недоуменно поднял на нее глаза, захлопал ими… Как говорил старшина Хохлов, поздно, батенька! Поздно!

Хрясь!

От удара приклада в челюсть тело этого борова, опрокинув стул, пролетело метра полтора и шмякнулось о стену.

Лана дала несколько секунд прийти в себя — била не сильно, четверти минуты должно хватить. Затем, когда эта раскрасневшая туша поднялась и начала вопить о том, «что вы тут себе позволяете?..», заехала сапогом в бочину. А это уже посильнее.

Комиссар захрипел. Лана, как воспитанная сеньорита, поинтересовалась:

— Сеньор, вам плохо? Вам чем-нибудь помочь?

Тот прошептал череду ругательств.

— Мне кажется, с комиссаром все в порядке, ваше высочество, — «отчиталась» она. — Возможно, была временная амнезия, но, надеюсь, он вылечился.

Как бы не так, не угадала. Боров поднялся, вновь сел за стол и глянул на Бэль с таким презрением и такой злобой, что захотелось вмазать еще.

— Сеньорита, вы понимаете, чем вам грозит нападение… Ваших овчарок на офицера гвардии при исполнении? Отдаете отчет, что может за этим последовать?

— Я задала вам вопрос, сеньор Жункейра, — невозмутимо продолжила девчонка. — Вы же делаете вид, что не понимаете. Я заставлю вас вспомнить. Если не пожелаете мирно — будете вспоминать болезненно. Только и всего.

— Но вы понимаете, что ВАМ за это будет? — криво смеялся он, глаза его предвкушающее заблестели. И Лана поняла, что попали они на крепкого орешка. Он знал, что за ним сила, а перед собой видел всего лишь девчонку, не имеющей никакой власти. Все, что она может — заставить охрану дать ему в морду, а этим его не проймешь. И предвкушающее скалился, догадываясь о последствиях, что начнется после ее ухода.

— Ваше высочество, разрешите, я сама объясню сеньору комиссару, что вам будет? — улыбнулась она. По телу начало разливаться чувство, которое она испытывала последний раз давным-давно, в прошлой жизни, на далеком Марсе. Чувство борьбы с превосходящим противником. Сильным, важным, самоуверенным. Она заставляла этих самоуверенных дрожать от страха, прятаться за любую кочку, молясь всем богам, и то же самое собиралась сделать теперь. Рука сама активировала пятую линию.

— «Девять-два», у вас все нормально?

— Так точно, этаж под контролем, — донеслось в ответ.

— Держите его. Он вам сейчас понадобится.

Кажется, комиссар от ее хищной улыбки икнул. Потому, как глаза ее блеснули, и на свет появился прятавшийся добрый десяток лет, волчонок по имени «Светлячок». До сих пор разыскиваемый марсианскими спецслужбами персонаж отгремевшей десяток лет назад войны.

Вначале она била его прикладом. Потом повалила на землю и пинала доспешными сапогами, грубо, без жалости. Кабинет не был звукоизолированным — что вы хотите от муниципальной гвардии, и вскоре за дверью послышались окрики девчонок группы-два, кого-то о чем-то предупреждающих. Затем она схватила его тело, и, используя гидроприводы скафандра на полную мощность, швырнула в полет в сторону двери.

Этот боров был тяжелым, большую скорость придать ему не удалось. Но благодаря массе дверь он вышиб легко и красиво. Лана спокойно подошла и дала ногой пендаля, от которого сеньор Жункейра взвыл и судорожно попытался отползти.

Снова приподняла его, швырнула на один из стоящих в приемной столов. Стол покачнулся, но выдержал — все-таки не для банкетного зала делали. Сами сотрудники, оттесненные девочками группы-два к стенам, к слову, взирали на происходящее ошалело. Вид белоснежных фигур в глухих забралах с активированными винтовками в руках ни у кого не вызывал приступа героизма, никто не рвался спасать комиссара. Да и вряд ли бы рвался в любом случае, но перестраховаться она была обязана.

— Сеньор Жункейра, — нависла она над ним, — скажите, вы умный? — Вновь удар, кулаком в лицо. Не сильный, лишь бы чуток разбить нос — для пущего эффекта нужна хотя бы капелька крови. — А по мне, так дурак дураком! Ну что, скажите, что будет ее высочеству? — Вновь удар, на сей раз в корпус. Комиссар шептал что-то неразборчивое, но ей было плевать.

— На нее напали. Понимаете? Банда отморозков напала на само ее высочество, дочь Леи Веласкес. Представляете, какой позор для семьи? — Она схватила его и швырнула лицом в столешницу. — Ее отец рвал и метал, она насилу уговорила его отдать обидчиков ей, а не расправиться с ними самому. Ей ничего не будет, поверьте. И чем суровее она расквитается, тем лучше. И мать, и отец ее только похвалят. — Удар, лбом в столешницу. Для мотивации усваиваемости. — А если по пути к торжеству справедливости… Случайно умрет один не особо умный комиссар гвардии, да еще оборотень, купленный людьми, на нее напавшими… — Лана скривилась. — Думаю, они даже не обратят на это внимание. Комиссаром больше, комиссаром меньше.

Снова удар. Хлесткий, коварный. По почкам. Но не сильный — этот тип еще нужен.

Комиссар завыл, захватал ртом воздух, начал медленно сползать на землю. Из глаз его потекли слезы, а под ним самим начала набегать лужа.

Она скривилась, вновь дала ему какое-то время прийти в себя, и как только успокоился, вздернула назад, уткнув мордой в столешницу.

— Глупый, очень глупый комиссар! Ну, скажите, кого вы так боитесь? Какого-то криминального барона? — Метательный нож впорхнул ей в руку из-за пояса, после чего она с силой, картинным жестом вогнала его толстяку в ладонь, пригвоздив ту к пластиковой столешнице.

Крик комиссара, наверное, был слышен на во всем здании, хотя здание большое, и гвардия занимает на нем только три нижних этажа. Гвардейцы взирали на все раскрыв рты, в священном ужасе. Все правильно, обыватели должны знать, каковы в деле ангелы семьи Веласкес. Большое упущение, что их перестали бояться, плоды чего они сегодня весь день вкушают. Вот пускай видят, усваивают, да другим расскажут.

— А бояться надо не его, сеньор комиссар. Бояться надо меня. Ибо он там, далеко, а я здесь.

Знаете, сеньор, как мы поступали с такими, как вы? Там, на Марсе? В гражданскую? Не знаете? ОЧЕНЬ нехорошо поступали.

Второй нож. Размах, и вторая рука оказалась пригвозжена к столешнице. И снова этот нечеловеческий крик.

В дверях показалась Бэль. Смысла скрывать что-то от кого-то не было, события приняли слишком лавинообразный оборот, и она указала девчонке место невдалеке, подальше от комиссара.

Та села, не так важно, но все же достаточно величественно. Уставилась на него с самым серьезным видом, на какой была способна. Комиссар, видя, что его больше не бьют, затих.