Портал - Роман Максишко

– Э… – я попытался сосредоточиться. Всего один вопрос… Как бы не промазать. И вдруг на меня нахлынули чувства из далекого детства, комок подкатил к горлу и я сквозь навернувшиеся слезы спросил. – Как там Чиф?

Мой таинственный визави в белом одеянии едва заметно улыбнулся и благосклонно покачал головой.

– С ним все в порядке. Вы скоро встретитесь… Теперь тебе пора возвращаться, – он снял с себя орден и протянул его мне. – Вот, возьми. Это наша с тобой печать, наш знак, символ вечно юной души, овладевшей древней мудростью.

В тот же миг я почувствовал холодное прикосновение металла к груди. Я расстегнул верхние пуговицы рубашки и увидел на шее маленький медальончик на тоненькой золотой цепочке. На нем красовалась все та же райская птица. Мне захотелось поблагодарить хозяина обители, но тот приложил указательный палец к губам, давая понять, что сейчас не время для пустых слов.

– Иди с миром, Дмитрий Кляйн по прозвищу Шаман, и жди, тебя скоро найдут. До встречи! – последние слова незнакомца прозвучали словно издалека и многократно повторились эхом в моем мозгу.

Свет стал слабеть и меркнуть, пока я не оказался в полной темноте, в которой спустя некоторое время удалось разглядеть знакомые очертания моей комнаты в студенческом общежитии в Москве на Ломоносовском проспекте рядом с гостиницей «Университетской», кинотеатром «Литва» и магазином «Балатон».

* * *

Дима Кляйн сидел раздетый до трусов в своей кровати и не мог понять, неужели все это ему только приснилось. А как же экспедиция в Тибет? Ну и дела… Значит это был просто сон, но какой ясный и логичный. Раньше Дима не запоминал сны. Они быстро улетучивались в момент пробуждения, а тут все так последовательно и четко – почти два месяца жизни с начала июля до середины августа. Днем его ждали изнурительные работы землекопа, а после – холодные высокогорные ночи и замечательные медитативные мечтания у костра в пещере… Дима рухнул на подушку, зевнул, немного повращал глазами, сладко кряхтя потянулся и незаметно для себя снова заснул.

Проснувшись утром, он подошел к умывальнику, глянул на себя в зеркало и оторопел. На шее висел медальон, подаренный ему белым незнакомцем во сне. Дима взял золотистую побрякушку и повертел в руке. Птица Сирин, казалось, лукаво подмигивала и слегка щурясь улыбалась. Чушь какая-то.

Отрывной календарь на стене показывал 28 мая. Этого еще не хватало. Получается, вчера только закончилась весенняя сессия. Через неделю отъезд на летнюю практику в Крым. А дальше…

Да кто теперь знает, что дальше?

Глава 4. Мир изменился

Первым делом Дима решил выяснить, как обстоят дела с экспедицией. Для этого он направился на Садовническую набережную в Институт минералогии и геологии редких элементов, который официально курировал все геохимические исследования в дальневосточном регионе. Там к его расспросам отнеслись более чем подозрительно, поскольку про экспедицию в Тибет никто ничего не слышал, да и в списках участников других экспедиций студент, едва закончивший первый курс, не значился. К тому же сведения по большинству экспедиций оказались строго засекреченными, и раскрывать их кому попало у сотрудников института, естественно, не было ни малейшего желания.

Уже на улице, Дима подошел к чугунному парапету набережной и взглянул на мутноватую поверхность Водоотводного канала. Постояв немного, он вдруг заметил, что воздух над водой напоен едва различимыми пряными ароматами, словно все это происходило не в центре Москвы, а где-нибудь на восточном рынке в базарный день. Солнце блестело на небольших волнах и сильно резало глаза. Насыщенность световых бликов живо напомнила юноше переживания, которые он получил во время кратковременного посещения Шамбалы. Вот точно так же искрились снежные вершины гор вокруг волшебной обители на берегу озера. На мгновение молодому человеку показалось, что он опять перенесся в неведомую страну, но нет, это ощущение длилось буквально пару секунд. Он по-прежнему стоял на набережной, и все вокруг было, как всегда.

Дима не понимал, что делать. Он был в полной растерянности, поскольку чувствовал, что произошло нечто фантастическое, какая-то непостижимая смена реальности, не доступная уму, словно кто-то незримый и очень могущественный в одночасье щелкнул выключателем. Это было очевидно. После странного видения в тибетской пещере студент-практикант явно вернулся не домой – в привычную обстановку, а в какую-то совсем другую жизнь. Хотя, попроси его кто-нибудь в этот момент описать, в чем же, собственно, он узрел различия, вряд ли бы ему это удалось. Внешне все было, как раньше, и все же каждой клеткой своего существа Дима ощущал, что мир изменился, и прежним он, по-видимому, уже никогда не будет.

В научно-исследовательском институте ему уже дали от ворот поворот. Трудно было представить, к кому бы он мог еще обратиться за объяснениями или хотя бы за элементарной помощью.

Немного поразмыслив, он нащупал в кармане двушку и тут же решил позвонить своему приятелю и однокурснику Леше, который в прошлый раз, собственно, и помог ему устроиться в ту злополучную экспедицию, так как его мама была лучшей подругой жены академика Багдасаряна, служившего директором института.

– Ты чего, с ума сошел? – прокричал в трубку Леша. – Какой нафиг Китай? С луны свалился? У нас с Китаем чуть ли не война, а тебе захотелось в экспедицию на Тибет…

– Какая война? – изумился Дима.

– Малахольный, – отрезал Леша. – Про остров Даманский ничего не слыхал?

– Какой Даманский? Это когда было? – не унимался Дима.

– Ну, лет десять назад, наверное, или пятнадцать… Да, блин, какая разница, – Леша начал терять терпение. – Короче, нет никакой экспедиции, и не будет! И Тибета никакого нет! Все, перестань компостировать мне мозги!

Дима повесил трубку и немного задержался в телефонной будке. Целостная картина в его мозгу никак не складывалась. Мозаика разваливалась – сплошные белые пятна вперемежку с черными дырами. Предположим, все, что он пережил за лето, было сном. Тогда откуда взялся медальон? А если это не сон, то как объяснить прыжок во времени, который с ним случился? Как вообще стала возможной эта экспедиция, если китайцы все равно не дали бы на нее разрешения? Или в той, прежней реальности, не было никакого Даманского, а в этой был…

Дима окончательно запутался. Он решил зайти в библиотеку, чтобы поднять подписку газет. Хотелось посмотреть, что происходило в мире за последние пятнадцать лет. Здесь его ждало немало сюрпризов. Он без труда нашел статьи о пограничном вооруженном конфликте из-за маленького островка на реке Уссури. Потом ему попались на глаза заметки о многотысячных митингах у посольства КНР на улице Дружбы, как раз неподалеку от университета, да еще и рядом с его любимой пивной, которую студенты метко окрестили Шанхаем. Протестующие несли плакаты «Долой клику Мао Цзе Дуна!» и швыряли в здание дипломатической миссии пузырьки с чернилами. Далее: ввод войск в Афганистан – эта новость Диму не удивила. Это и в прошлой жизни было. Следующая пачка газет: летние олимпийские игры в Москве… Какие еще олимпийские игры? Так, три года назад. С ума сойти! Еще одна подборка: Брежнев умер? В прошлом году? Сейчас у нас генсек Андропов, бывший председатель КГБ… Да, похоже в мире действительно что-то сильно изменилось. Но как такое возможно? – Это было за пределами понимания Димы Кляйна, простого студента из провинции. Ясно было одно – надо как-то приспосабливаться к новой жизни.

Честно говоря, сильно приспосабливаться не пришлось. События мирового масштаба никак не затрагивали жизнь простых людей внизу пирамиды. Разве что с облавами в кинотеатрах в рабочее время и распитием алкоголя в общественных местах временами возникали проблемы. Недоразвитые и до смешного ущербные нововведения реформатора Андропова немного мешали жить студентам и всем остальным пролетариям умственного труда. Но голь на выдумки хитра, поэтому никто особенно не парился. У Димы даже появились дополнительные поводы отличиться умом и сообразительностью в беспечной компании мажоров. Так, к примеру, за пару дней до практики с его легкой руки ребята приспособились разгуливать по улице Горького, которую все нарочито называли на старинный манер Тверской, с бледно-голубыми пакетами из-под молока, заблаговременно наполненными вином, и в самом центре Москвы дерзко квасили прямо на глазах у блюстителей порядка. Друзьям эта затея очень понравилась и доставляла несказанное удовольствие, поскольку доморощенное и по-детски наивное диссидентство веселило их и приятно щекотало нервы.

В эти же дни Дима решился написать письмо Чифу. Он долго не мог собраться с мыслями, но два обстоятельства вынуждали его сделать это.

Во-первых, никому кроме Сани Ровенского он не мог доверить ту тайну, с которой ему пришлось столкнуться в Тибете. Расскажи он о своих приключениях любому из сокурсников, в лучшем случае его бы просто сочли фантазером, а то и совсем чокнутым. Упрячут еще в психушку… Конечно, писать письма после стольких месяцев молчания было как-то не комильфо – не любил Дима резких движений с места в карьер. Но… Сказал же хозяин дворца с колоннами, которого Шаман для простоты окрестил Белым, что с Чифом все в порядке. Значит, может быть поймет. Может простит… А потом, он ведь и сам, гад, не писал. Мог ведь, наверное, черкнуть пару строчек, мол, жив-здоров, типа, как сам?..