Записки оккупанта - Эрнест Султанов

Интервенция по-гарибальдийски

Путеводитель антитуриста по Италии

Учителем Гарибальди был Макиавелли: не сумев объединить Италию в революционно-республиканских боях, он поддержал имперский проект с королем Виктором Эммануилом II в роли «государя». До 1859 года Северная Италия, от Милана до Венеции, находилась под властью Австрии. Земли севернее Рима составляли территорию нескольких зависимых от Австрии дукатов. Первым у конкурирующего проекта Австрийской империи была отобрана Ломбардия. Затем, развивая успех, Савойское королевство присоединило дукаты Пармы, Модены и Тосканы. Другим пострадавшим был папа римский, который помимо соответствующего названию должности города управлял широкой полосой земель в Центральной Италии (Умбрия, Лацио, Марке…), также перешедших под контроль Савойской династии. Позднее благодаря наглой, но зато успешной операции Джузеппе Гарибальди было ликвидировано Королевство Обеих Сицилий: Неаполь и Палермо стали частью итальянского проекта. В следующей войне уже австрийцы лишились очередного куска итальянских владений: Венето, Мантуи и Трентино. В результате к трофеям будущего первого итальянского короля Виктора Эммануила II были присоединены Верона, озеро Гарда и Венеция. Наконец, пунктом объединительного/оккупационного тура Джузеппе Гарибальди (правда, успешная попытка прошла уже без него) стал Рим.

Пьемонт

Винно-грибной Пьемонт – родина винных брендов («Бароло», «Асти Спуманте»…), трюфелей и белых грибов. На свою осеннюю сагру (праздник и фестиваль) город Альба зазывает туристов стилистикой друидско-менестрельского Средневековья. Однако, поудив в атракционе винные бутылки и попытавшись расколоть прыгающий грецкий орех, толпа все же приближается к основной цели – трюфельно-винному павильону. Каждому желающему на входе выдается бокал для дегустации вин, предлагаемых здесь в огромном количестве. В самом конце павильона звучит результат активной «проверки качества»: пьяно горланят дембельнувшиеся солдаты-альпийцы. Здесь же стоит сильный, ни с чем не сравнимый запах трюфелей – этот аромат оккупирует твое обоняние. Запах, который не выветривается в течение еще нескольких дней. И поскольку трюфели по цене находятся в категории растущих в экзотических местах психотропных препаратов, сердцем павильона является алтарь со сверхточными весами.

Новара. Исторически это был город-знамя, приграничный бастион, переходивший из рук в руки от туринцев к миланцам и обратно. Вот и во время Первой войны за независимость австрийцы одержали при Новаре решительную победу, чуть не стоившую савойскому королю не только трона, но и государства. Однако австрийцы проявили дорого им обошедшееся милосердие и согласились на мягкое наказание – отречение затеявшего войну монарха в пользу сына.

Этому городу либо доставалось, либо не везло. Вот, например, император Карл V Габсбург, над державой которого в XVI веке «не заходило солнце», решил укрепить его новыми стенами. Для этого старый город был снесен на 80 процентов, чтобы не мелочиться. После этого за счет все тех же горожан были возведены новые стены. Однако, когда проект уже был реализован, выяснилось, что нашедшие в это же время серьезное применение пушки сделали стены абсолютно бесполезными. Так что их пришлось сносить, что снова потребовало значительных затрат. Причем откуда взяли на это деньги, опять же нетрудно догадаться: местные жители, как глуповцы, вплоть до начала индустриальной революции жили очень худо, питаясь в основном за счет окружавших город рисовых полей.

В результате всех этих замечательных градостроительных операций в Новаре не осталось ничего архитектурно запоминающегося. Даже местный замок выглядит довольно убого на фоне миланского, по образцу которого и был построен: на нем до сих пор виден змей – символ могущественных герцогов Висконти. Местный главный собор – дуомо – также, видимо, был символом бедности, поэтому, когда во второй половине XIX века город начал развиваться, собор снесли и построили новый. Причем из-за противоречий между государством и церковью (папа римский заперся в это время в Ватикане) его построили отличным от традиционных храмов. Новый вариант напоминает скорее оформленный под Средневековье танцевальный зал: различные оттенки розового, глянцевые иконы с эдакими Конанами-варварами и Конанами-разрушителями на них.

В XX веке новые варвары, оккупировавшие Новару, пришли с востока. Местное текстильное производство и легкая промышленность здесь практически вымерли, не выдержав конкуренции со стороны более дешевого импорта из Юго-Восточной Азии. Кроме того, принадлежащий китайцам бизнес благодаря своей работоспособности, ликвидности и экономности постепенно заглатывает бары, рестораны и мелкую торговлю.

Местные жители считаются очень прижимистыми. Вообще, в Италии титул самых больших скупердяев оспаривают пьемонтцы и генуэзцы. В отношении последних в итальянском языке есть даже образные выражения – «скупой как генуэзец» или «в кошельке у генуэзца можно обнаружить паутину». Про новарцев же их соседи шутят, что если ты окажешь новарцу большую услугу, то он, возможно, угостит тебя кофе.

Лигурия

Этот регион был присоединен к Сардино-Пьемонту за заслуги в борьбе с Францией: местный король из Савойской династии вовремя подсуетился и куснул уже обреченного Наполеона I. Однако лигурийцы, выточенные в постоянной борьбе с морем и окружающим скалистым ландшафтом за каждую пядь земли, были всегда крайне свободолюбивы. Так, в середине XIX века снова появилась Генуэзская республика, причем Гарибальди был одним из лидеров восстания против савойского короля. Будущему королю Италии удалось вернуть Лигурию в лоно отечества только с помощью воинского подразделения берсальеров, которым по средневековому обычаю Генуя была отдана на разграбление (сопровождавшееся массовым chercher les femmes) после захвата. Окончательного умиротворения здесь удалось добиться только в ходе последующих войн за объединение: потомки генуэзцев почувствовали свою выгоду от участия в большом проекте. В частности, местные транспортные компании значительно обогатились на дележе имущества Королевства Обеих Сицилий, у которого до «объединения» был третий гражданский флот в Средиземном море.

Лигурия не выглядит слишком дружелюбной – лиственные холмы с перманентной непогодой. Но когда появляется солнце из-за туч – это как улыбка Моны Лизы, рождение Венеры или открывшая наконец личико Гюльчатай.

Сан-Ремо. Если сюда приезжать, то только на курортный летний сезон или на фестиваль песни в феврале. В остальное время это место может привлекать только самоубийц. Театр «Аристон», который оживает всего на несколько зимних дней, все остальное время является обычным районным киноклубом. Еще Сан-Ремо – это одна из сетей для любителей азартных игр, разрешенных лишь в нескольких пригранично-туристических городах Италии. Правда, это скорее полуэлитный подмосковный поселок: его казино рассчитаны на менеджеров среднего звена, по сравнению с клиентами премиум-класса в Монтекарловке. (Точно так же недалеко от венецианских казино находятся злачные заведения словенской «деревни» Порторож.) Местный храм, построенный в стиле собора Василия Блаженного, и стильный Гранд-отель даже как-то не вписываются в эту во всем остальном очень мидл-классовую тусовку.

Ломбардия

Маджента. Этот маленький населеный пункт, находящийся недалеко от Милана, дал название большому количеству площадей, улиц и проспектов почти во всех итальянских городах. Дело в том, что Италия могла бы закончиться в битве при Мадженте, однако чехи, составлявшие костяк австрийской армии, проиграли алжирским подразделениям французской армии. Савойские берсальеры присоединились к «французам» в боях/грабеже города, где их расстреливала (пока не кончились снаряды) героическая австрийская батарея, состоявшая из местных призывников. Поэтому на поздравления 4 июня по случаю победы в битве при Мадженте отдельные местные жители в красочных сексуальных эпитетах сообщают о том, как бы они поступили со своими итальянскими соотечественниками.

Если бы не эта «Бородинская битва», Маджента так и осталась бы симпатичным двадцатитысячником, несущим бремя столь же традиционной вражды с соседним местечком Корбетто. По легенде, корбеттовцу, переселившемуся в Мадженту, бывшие соплеменники отрезали голову за посещение симпатичной невесты, оставшейся по прежнему месту жительства. Вражда с соседями на протяжении веков является излюбленным занятием итальянцев. Так, сосед гибеллина (сторонника императора) обязательно присоединялся к гвельфам (сторонникам римского понтифика), и наоборот. Причем отношение к папе римскому или Фридриху Барбароссе играло по большей части второстепенное значение. Вражда пережила все «войны роз», каждый раз подстраиваясь под актуальные цвета: если здесь голосуют за коммунистов, то в соседнем городке будут избирать центристов либо правых. Если есть спорт, в котором пересекаются команды из близлежащих населенных пунктов, то на дерби в предвкушении мордобоя обязательно собирается много обогащенного гормонами народа.