Колыбель времени - Эвелина Грин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да вы что, он будет только рад. Мне как раз нужна помощница. Я на девятом месяце, и мне тяжело передвигаться. А гадалка вообще сказала, что я умру при родах.
— Да бросьте, это какие-то глупости, вы вполне здоровы и родите сильного мальчика.
— Вы ешьте, ешьте.
Эверилд неохотно взялась за еду. А девушка тем временем наводила порядок.
— Давайте я вам помогу прибраться.
— Да что вы, я сама. Вот если бы вы со мной сходили за кое-какими травками, была бы вам очень признательна, — смущенно сказала девушка.
— С удовольствием, я надеюсь, мы далеко не будем отходить от поселка, — тут же испугалась Эверилд.
— Нет, что вы, там дикие звери. А вы пока поспите, ну уж очень вы бледны. На вас даже страшно смотреть. А то, глядишь, отдадите душу Богу.
— Вы правы, мне не мешает поспать, — смиренно согласилась Эверилд.
Эверилд два часа изображала из себя спящую. Когда она открыла глаза, Алиша закончила с уборкой.
— Ну что, выспались? — заботливо поинтересовалась она.
— Да, я готова идти в лес, я не ошибусь, если скажу, что до заката осталось три часа?
— Верно.
Они взяли две корзинки и отправились в лес. Эверилд училась собирать травки, а потом в какой-то момент ускользнула.
— Долго ты, мы уже хотели идти выручать тебя.
— Передай Красному Барду, что поселок до заката пустой, мужчин почти нет, одни женщины. Можем его захватить и попировать, заодно поделим добычу. Всё, мне пора.
Эверилд вернулась к Алише, через час они закончили собирать травки.
Не успели они дойти до дома, как у Алиши начались схватки, та выронила корзинку и схватилась за низ живота.
— Я, кажись, рожаю, позовите повитуху.
— Я помогу тебе разрешиться бременем, — спокойно сказала Эверилд, бросила корзинку с травами и, подхватив девушку на руки, занесла в дом. Алиша уже кричала. Эверилд начала принимать роды.
— Тужься, тужься, еще, вон, я вижу головку, — говорила Эверилд.
Вдруг с окраины поселка послышались крики, выстрелы.
— Что там происходит? — крикнула Алиша сквозь боль.
— Что бы там ни происходило, сейчас тебя это не должно волновать. Давай тужься, вон, головка почти вся показалась, — в воздухе пахло травками, кровью, страхом и болью.
Эверилд хотелось заткнуть уши, так кричала роженица. Ее чувствительный слух уловил крики:
— Пожар! Пожар! Тащите вёдра! На нас напали!
На улице слышались шум, гам, выстрелы, мольбы о пощаде.
— Еще немного — и всё, — сказала Эверилд, когда двери с треском распахнулись и в дом вошли пираты.
— А что у нас здесь, роженица, ба, Эверилд, наш новый капитан принимает роды, как это мило.
— Роджер, убирайся к дьяволу. Это моя территория, и своих дружков прихвати.
— А то что? — в усмешке расплылся мужчина. — Может, мы хотим развлечься с этой измученной красоткой!
— Если ты сейчас же не уберешься, я пристрелю тебя, — рыкнула Эверилд, и как раз ребенок выскользнул, она хлопнула его по попе, и раздался детский плач.
Пираты поморщились.
— Эрик, принеси мне таз с водой, я обмою ребенка, — приказала Эверилд одному из пиратов.
— Что мы тебе, няньки? — осклабился тот.
Эверилд молча свободной рукой подняла пистоль и спустила курок, пристрелив Эрика.
— Еще есть желающие со мной поспорить?! — с вызовом поинтересовалась она. Желающих не нашлось. Один пират принес ей тазик с водой.
— Спасибо, — Эверилд, не обращая более внимания на мать ребенка, обмывала малыша.
— Эверилд, что будет с моим малышом, вы его убьете? — раздался слабый голос роженицы.
— Нет. Можешь не беспокоиться и покоиться с миром, вон, за тобой уже пришла смерть, — спокойно ответила Эверилд.
— Покажи мне сына, — попросила роженица.
Эверилд с неохотой показала малыша: он родился черненьким, с большими глазенками и волосами на голове.
— Он так похож на мужа, — и Алиша с улыбкой на устах умерла.
— Ну вот! Ни себе, ни другим, — обиделся пират.
— Можешь переспать с трупом, пока он теплый, — ядовито предложила Эверилд.
— А может, я возьму тебя? — не остался в долгу пират. — Красного Барда нет поблизости, заступиться некому, — пираты заржали.
— Попробуй, если силенок хватит, — Эверилд посмотрела на него с холодным вызовом. Пират стал подходить, и тут вошел Красный Бард.
— Что здесь происходит? О, Эверилд, я тебя искал.
— Ничего, твои ребята хотят позабавиться со мной, — спокойно ответила та.
— Это правда? — обернулся к своим подчиненным Красный Бард.
— Мы уже передумали, капитан, — и парни пулей вылетели из дома.
Глава 6. Материнский инстинкт
Эверилд ходила по дому и баюкала младенца.
— И что ты собираешься с ним делать?
— Как все матери — растить, — спокойно ответила она.
Красный Бард закатил глаза:
— Вот мне еще ребенка на корабле не хватало. Выбирай: пиратство или этот младенец?
— Младенец, — не колеблясь, ответила Эверилд.
— Ты серьезно? — не поверил своим ушам Красный Бард. — Это даже не твой младенец — убить его и дело с концом.
— Это не простой ребенок, он один из нас, если можно так выразиться, видишь, у него мертвенно-бледная кожа, как у меня.
— Ну и что, это просто слабый ребенок, таких детей в Спарте сбрасывали со скалы, — спокойно ответил Красный Бард, он всё еще надеялся, что Эверилд одумается и бросит эту дурацкую затею с ребенком.
— Нет, ты ошибаешься, у него клыки во рту, а он только что родился.
Эверилд бросила взгляд на мертвую женщину, она лежала изломанной куклой, матка, лоно — всё было разорвано то ли зубами, то ли когтями. Ей стоило проявить милость: просто разрезать Алише живот и извлечь младенца, но она заставила ее рожать. Ее крики всё еще стояли в голове. Если бы Эверилд изначально знала, что ребенок родится не простой, то сразу резала бы живот.
— И что теперь? — недоумевающе спросил Красный Бард, присев на солому, трубка продолжала дымить в его руке.
— Я должна его забрать отсюда или убить. Совет охотится на таких детей. Они их отыскивают и убивают еще в младенчестве. Они плохо приживаются в этом мире. Для нас он слишком слабый, а для людей — слишком опасный. Поэтому они всю жизнь живут между двух миров, не находят признание ни среди людей, ни среди вампиров. Если его бросить умирать, он выживет и… Такие дети очень быстро развиваются и, когда он более-менее окрепнет, начнется страшное, если его ничему не обучить. Как правило, такие дети не знают пощады, они
