Гнев Ненаглядной - Леонид Панасенко

— Между прочим, первый случай заболевания лейкемией был обнаружен именно в Раю, — задумчиво заметил Илья и спросил: — Ты торопишься? Тогда беги. Я хочу ещё заглянуть к экзобиологам…

Славик ушёл, а Илья сел на его место и, повернувшись лицом к океану, прикрыл глаза. Надо как-то выбрать время и слетать к Нищим, подумал он. Ведь этот Рай, рудимент прошлого, точнее, того безобразного, что было в прошлом, волнует всех, все Обитаемые миры. Им занимается специальный сектор Службы Солнца… Быть здесь — и не повидать Нищих, не попробовать понять, откуда пришло эхо зла…

— Я вас узнала, — услышал Илья знакомый голос и тоже узнал девушку, ещё не успев открыть глаза.

— Да, я тот варвар, который уничтожил площадь Перемещений. — Ефремов улыбнулся маленькой китаянке, подвинулся. — Присаживайтесь, если не боитесь. Учтите: я как преступник предан общественному презрению. Хотите меня попрезирать?

— И все вы врёте, — сказала Да Фуцзы. — А ещё Садовник. Ясно же, что вы не сами это придумали. Совет побоялся паники, решил подстраховаться. А на самом деле — перестраховался… Вам не стыдно врать, Садовник?

— Очень стыдно, — охотно согласился Илья. — Но вот насчёт перестраховки вы не правы. Конечно, человек управляет своими инстинктами, однако… Представьте на секунду, что этот пляж покрыт мёртвыми, разлагающимися телами, которые санитарные гравилеты не успевают вывозить. Дома тоже забиты мертвецами — наша пандемия имеет взрывной характер… Так вот. Инстинкт самосохранения в такой ситуации весьма опасная штука…

— Зачем вы меня пугаете?! — девушка даже отступила. — Разве такое возможно? Это какой-то кошмар,

— Такое не исключалось ещё несколько дней назад, — сказал Ефремов. — К счастью, пандемия пошла на убыль. Я не буду вас больше пугать.

— Теперь моя очередь, Садовник.

Да Фуцзы решительно сорвала с мокрых плеч гирлянду светящихся цветов, выпрямилась.

— Скажите, кто тот человек, с которым вы только что разговаривали?

— Друг.

— Он враг, — возразила девушка. — Я была вчера на пожаре — мы возвращались с гор. Я узнала его. Он жёг там всё из такой же штуковины, какую я видела у вас на площади Перемещений. Только у вас было нормальное лицо, а у него мёртвое. Ствол его штуковины раскалился… Он поддерживал его левой рукой и не замечал боли. Теперь вот перевязанный…

Этого быть не может, — холодно сказал Илья. — Вы обознались, Фуцзы. Я уверяю — обознались.

Девушку позвали. Она пожала плечами, поклонилась, как бы извиняясь за неприятный разговор, и побежала к воде.

«Не хватало, чтобы мы стали искать врагов среди своих. Подозрительность — чёрное, давно забытое понятие. Нельзя, чтоб она, как змея, подняла голову, воспользовавшись неразберихой и неизвестностью. Хорошенькое дело получается: если верить Фуцзы, Славик ищет способ изобличить самого себя…»

Ещё он подумал, что пожар, наверное, не последняя выдумка планеты, изгоняющей людей, что, может, следует вновь поискать на Ненаглядной скрытую форму разумной жизни, цивилизацию, но тут же отбросил эту мысль. Искали уже, проверяли. Нет здесь присутствия духа. Есть обычная материя, воплотившаяся в красоту.

Вечером за дружеским чаепитием в административном центре Ефремов хотел рассказать о разговоре на берегу, посмеяться над нелепым обвинением, но, взглянув на усталое, отрешённое лицо Славика, передумал шутить.

За чаем Илья узнал две новости, которые немного успокоили его: комиссия не нашла следов поджога, альпинисты, по-видимому, ошиблись; гипотезу Ефремова—Висвалдиса о том, что присутствие человека на планете может нарушать её экологический баланс, по распоряжению Шевченко проверяет большая группа специалистов…

Он рано радовался. В четыре утра по местному времени Ефремова разбудил сигнал общей тревоги. Топот ног заполнил коридор.

— Нет! — Шевченко решительно пристукнул ладонью по столу. — Наша с вами, Илья, версия ни к чёрту не годится. Эпидемия, землетрясения, пожар… Всё это ещё кое-как вписывалось. Мол, человек — аллерген, вот бедная планетка и корчится… Но взрыв на фабрике биосинтеза! Да что взрыв. Там бой сейчас идёт!

— Бой?! — Илья и Егор вскочили одновременно. Пальцы их пробежали по пластинкам поясов, приводя костюмы-скафандры в готовность.

— Самый настоящий. И отчаянно скверный, потому что там всего лишь девять наших ребят. Можно сказать, безоружные. Парализаторы действуют на сто шагов, а противник лупит атомными зарядами…

— Что за противник?

Илья вдруг почувствовал: здесь тоже всё рушится, как там, в далёкой туманности Окно. Всё в одну кучу — факты, догадки, понимание происходящего… Стрелять могут только разумные существа или созданные ими механизмы.

Поняв его растерянность, Шевченко угрюмо сказал:

— Я думаю точно так же, Садовник. Природа стрелять пока ещё не умеет.

— Мы летим туда, — твёрдо заявил Егор. — С нами настоящее оружие и знание древнего военного искусства. Мы разыщем безумцев и остановим их.

— Будьте осторожны, — предупредил Шевченко. — Постарайтесь выяснить главное: кто против нас?

— Мы обо всём сообщим, — кивнул Илья и, включив антиграв, полетел вслед за Егором к выходу на кольцевую лоджию-сад.

Минут десять они неслись на предельной скорости вдоль берега. Океан внизу лежал буро-зелёный, страшный, вывернутый наизнанку недавними подземными толчками. Поваленные деревья, горы песка и мёртвых водорослей, обломки скал и новые бухточки — следы цунами были повсюду.

Возле бывшей рощи они повернули на север, к Белым горам, и тут же резко снизились — туман предгорий смешивался с низкими тучами, то и дело срывался дождь.

Дыма они поначалу не увидели — мешал всё тот же туман. Затем внизу ало вспухло пламя — оно наполняло купол фабрики, вернее, то, что от него осталось, растекалось между деревьев, подступало к разноцветным жилым модулям.

— Дела, — протянул Егор и добавил: — Я вызвал Славика. Три «ствола» — это всё-таки сила.

— Пора рассредоточиваться, — перебил его Илья. — Переходи на бреющий — и к складам готовой продукции. Я видел там людей. Я же пойду вдоль этой скальной стены. Там транспортная площадка. Надо перекрыть выходы.

В эфире послышался чей-то смешок. Удивительно знакомый и одновременно чужой, какой-то неживой. И тотчас в их разговор ворвался третий голос. Хриплый и злой.

— Я Рэй Карпов, главный оператор. Почему разговариваете в открытую? Противник прослушивает эфир и перебьёт вас поодиночке.

— Где вы? — спросил Илья. — Отвечайте только в том случае, если это вам не повредит. И главный вопрос — ищете ли вы сущность противника?