Гнев Ненаглядной - Леонид Панасенко

Странно и непривычно выглядел бесконечно длинный город-курорт за пятнадцать минут до прихода волны. Будто сорванные штормовым порывом ветра, зашевелились, поплыли медленно вверх многоэтажные здания. Сотни тысяч индивидуальных модулей, оставив земные «приколы», также устремились в спасительное небо — поодиночке, блоками и гирляндами, как жили их хозяева.

Из окон и лоджий административного центра, который поднялся несколько выше, всё это казалось широкой полосой разноцветного мусора, колеблющейся у берега потемневшего океана.

— Идёт! — выдохнул кто-то за спиной Ильи.

Волна была далеко и казалась морщиной на лице океана. Ближе к берегу, попав на мелководье, стремительно движущийся вал стал на глазах разбухать, расти вверх. В нём началось тяжёлое и грозное движение. Ярость взбешённой воды изогнула волну хищным гребнем. Но ещё до волны налетел ветер и принёс непонятные звуки — глухое погромыхивание, шипение, свист, резкие удары-всхлипы. Сначала тёмно-зелёная, затем иссиня-чёрная стена волны надвинулась на Большой коралловый риф и с громовым ударом планетарных двигателей разбилась, растеклась безобразно грязным пятном, в котором исчезли сады и здания. Будто срезанные лучом универсального инструмента, рухнули и захлебнулись в мутном потоке реликтовые сосны.

Волна медленно отхлынула. Летающие жилища людей стали возвращаться на землю. Опускались они осторожно, разыскивая свободные площадки среди обломков и мёртвых деревьев, занесённых песком и водорослями, среди искорёженных металлических конструкций, огромных камней, груд дохлой рыбы и подобий земных медуз.

Илья с Егором не без труда очистили вход коллектора, к которому затем подключили коммуникации здания — энерго- и водоснабжение, систему гигиены и утилизации.

За этим занятием и застал их Шевченко.

— Похвально, — не без иронии сказал Михаил Владимирович. — Руководитель группы Садовников-экспертов и его помощник занимаются тем, чем должны заниматься или автоматы, или в крайнем случае техники.

— Мы пока без дела, —ответил Егор. — Одним техникам с последствиями цунами не справиться.

— Дело есть, — устало вздохнул представитель Совета миров. — Похоже, Ненаглядная объявила нам настоящую войну. Лично я не склонен усматривать в лавине бед, которые обрушиваются на нас, только стечение обстоятельств.

— Что-то ещё случилось? — встревожился Илья.

— Пока трудно судить о причинах. Может, обычная неисправность, которую проморгала автоматика, — Шевченко присел на обломок известняка. — За полчаса до подводных землетрясений начались перебои в энергоснабжении всей зоны Золотого Пояса. Мне доложили, но затем пришлось заняться эвакуацией, было не до поломок. После ухода волны энергоснабжение полностью прекратилось. — Михаил Владимирович привычным движением помассировал виски.

— Час от часу не легче, — присвистнул Ефремов. — Я где-то читал: чтобы убить современную цивилизацию, достаточно отключить ток.

— Вот именно, — согласился Шевченко. — У меня нет пока фактов, но во всех событиях, разыгравшихся на планете, можно усмотреть проявление некой злой воли. Подумайте, пожалуйста, откуда может исходить опасность,.. Этот молодой человек… — Михаил Владимирович повернулся, и друзья только теперь заметили высокого гибкого юношу в золотистом комбинезоне энергетика — он стоял в сторонке возле универсального вездехода-лаборатории, — наш лучший специалист по энергетическим системам. Он проверит исправность линии и автоматики. А вы поищите то, о чём мы только что говорили. Будьте предельно осторожны. И держите меня в курсе…

Шевченко подошёл к юноше, дружески положил на плечо руку:

— Постарайтесь, Скворушка… Сутки-другие мы, конечно, продержимся на аварийном питании. Но дальше будет худо.

Юноша покраснел.

— Я всё понимаю, — ответил он, стараясь, чтобы слова его прозвучали веско и убедительно. — Мы управимся ещё к вечеру. Не беспокойтесь, Михаил Владимирович.

Они тронулись в путь. Егор, любуясь тонким, одухотворённым лицом юноши-энергетика, не выдержал и спросил:

— Простите, почему Скворушка? Прозвище?

Парень опять покраснел.

— Моя фамилия Скворцов, Николай Скворцов, — представился он.

— Очень знакомая, — пробормотал Илья, вглядываясь в карту-схему энергосети Ненаглядной. — Если не ошибаюсь, Луна-опера, прошлое лето, большой приз Обитаемых миров, двенадцать тысяч поклонниц, скандирующих «Пой, Скворушка!»?

— Всё так, — засмеялся Николай. — Песня — моя вторая профессия… Правда, зал там вмещает восемнадцать тысяч зрителей.

Вездеход миновал уцелевшую распределительную подстанцию и углубился в лес. Мокрая листва зашелестела по колпаку кабины, голоса птиц ворвались в разговор людей и на какое-то время прервали его. Наверное, здесь и родилось название планеты. В отличие от земных тропических лесов, тут было просторно и солнечно. Оазисы реликтовых сосен утопали в лиственных светлых подлесках, поляны луговых цветов незаметно переходили в разливы Жемчужных озёр, густо поросших древовидными орхидеями. Озёра предвещали Вечные топи, опять-таки, как объяснили Илье, ничуть не похожие на земные болота.

И где бы ни скользил вездеход, через каждых полкилометра впереди вырастали совершенно одинаковые золотисто-красные опоры, которые удерживали кабель плазмопровода. Автоматическая энергостанция в целях безопасности располагалась в семидесяти восьми километрах от Бесконечного города.

— Объясните, Коля, ситуацию, — попросил Илья Скворцова. — Мы не успели опомниться после цунами, а тут новая беда…

— По всему видно — на линии крупная утечка, — оживился парень. — Станция работает нормально, значит, энергия теряется где-то в пути. Посмотрите. Это станция, а вот плазмопровод.

На экране чистым зелёным огнём светился октаэдр станции, зато нитка линии передачи едва проглядывалась.

— Это собственное поле кабеля, — пояснил Николай. — Целая прорва энергии — около двадцати гигаватт — куда-то уходит. Мы должны обнаружить утечку.

Вновь пошли разливы Жемчужных озёр. Вездеход углубился в редколесье. В кабине заиграли блики от потревоженной воды, повеяло лёгкой прохладой. Здесь, в пятидесяти километрах от берега, кошмарным сном казались ярость океана, воплотившаяся в чёрную стену цунами, опустошённое побережье. И уж вовсе не хотелось верить, что неведомая опасность может скрываться и в этом лесу, в этой неземной благодати.

Николай, напевая шутливую балладу о ленивце, пережившем в полудрёме гибель собственной вселенной, притормозил, перегнулся через борт и сорвал несколько бледно-лиловых кувшинок.