Пьеса должна продолжаться (Театр одного демона.) - Роджер Желязны

Глава 6

Гермес перенесся в одно из своих самых любимых мест – в старое святилище, построенное на острове Делос в Эгейском море. В течение нескольких тысячелетий здесь не угасал священный огонь. Жрецы преданно служили ему, и дым от жертвенных курильниц поднимался к небу. Сидя на берегу моря, плещущего пенными волнами, он предавался размышлениям.

Хотя Гермес входил в сонм богов-олимпийцев, он не разделил печальной участи остальных античных божеств, сошедших со сцены вскоре после того, как погиб Александр Великий и поднялась Византия, давшая первые ростки унылого рационализма. Античные боги не смогли прижиться в новом, изменившемся мире; когда же возникла новая религия, это окончательно низвергло их с высот Олимпа. Покинутые своими прежними почитателями, лишенные былой славы, объявленные вымышленными, несуществующими богами, Зевс и Гера, Арес и Афродита, и бог огня Гефест, и совоокая Афина, и Артемида-охотница, и веселый Дионис, и остальные божества были вынуждены покинуть Подлунный Мир, и с этих пор влачили жалкое призрачное существование где-то на задворках Вселенной, в виртуальном пространстве, названном Ностальгией, словно в насмешку над прежним могуществом древних божеств. Это была юдоль печали, весьма напоминавшая греческим богам мрачное царство Аида.

Лишь одному из двенадцати бессмертных богов удалось избежать ухода из Подлунного Мира, да и то лишь благодаря одному из своих многочисленных хобби. Этим счастливчиком оказался Гермес, прославившийся как весьма искусный маг. Люди всех времен и народов питали живой интерес к чародейству и волшебству. Гермес, обладавший огромным талантом в этой области, вскоре прославился как самый выдающийся из магов. Благодаря ему магия начала формироваться как отдельное направление человеческой деятельности. Он первым перевел магию на научную основу. Один из его фундаментальных трудов в этой области, Corpus Hermeticum, ошибочно приписываемый Корнелию Агриппе, стал настольной книгой всех магов эпохи Возрождения. Можно сказать, что Гермес оставался полноправным божеством на протяжении всей этой эпохи. Однако Гермес прославился не только среди астрологов, алхимиков и магов. Обладая редким талантом по части розыска пропавших вещей, он оказался весьма полезен и простым смертным. Его почитали также как покровителя медицины – ведь на некоторых изображениях он держал кадуцей – сувенир, который он прихватил с собой из Древнего Египта (в те далекие времена он уже пользовался широкой популярностью; египтяне звали его Тот).

Гермес слыл добродушным и приветливым божеством; к тому же, не в пример остальным богам, он был весьма демократичен и не заставлял своих почитателей лезть из кожи вон только затем, чтобы обратить на себя его божественное внимание. Маги всех времен и народов вызывали его, и он охотно общался с этими учеными мужами. До сих пор, однако, ему не приходилось сталкиваться с откровенной непочтительностью смертных. Ведь в ученых кругах Гермес пользовался огромным авторитетом, и маги, время от времени вызывавшие Гермеса, чтобы поговорить с ним на научные темы, всегда были вежливы и предупредительны. Случай с Питером Вестфалом был первым в многолетней практике Гермеса. До сих пор никто еще не осмеливался применить грубую силу, чтобы заставить величайшего из магов делать что-либо независимо от того, нравится это ему или нет. И, конечно, подобное обхождение весьма раздражало Гермеса. Беда была в том, что он не знал, как ему выйти из того ужасного положения, в которое он попал из-за нелепой случайности – древнего талисмана, попавшего в руки невежды.

Сидя под высоким дубом и глядя на волны, набегавшие на песок, Гермес предавался размышлениям, когда его внимание привлек звук, похожий на тихий шелест листвы, но странным образом сложившийся в слова земной речи. Кто-то позвал его, обратившись к нему со словами:

– Похоже, у тебя неприятности, мой мальчик?

– Это ты, Зевс? – спросил Гермес.

– Я, сынок, – отозвался все тот же тихий шелестящий шепот. – Я здесь – хотя не телом, а только духом, в качестве некой невидимой, бесплотной божественной субстанции. Настоящий же Зевс находится в виртуальном пространстве. Все наши там – за исключением тебя, разумеется.

– Разве я виноват в том, что меня оставили в Подлунном Мире? Я тоже многое потерял. Мне пришлось расстаться почти со всем, к чему я привык, пришлось бросить большинство своих прежних занятий и начать новую жизнь. Теперь они величают меня Гермесом Трисмегистом…

– Брось, сынок. Никто тебя не винит. Я просто констатировал факт.

– Я все-таки не могу понять, каким образом тебе удается присутствовать здесь, – сказал Гермес. – Даже в качестве бесплотной божественной субстанции.

– На то есть особое произволение. Я могу объявиться везде, где растет хотя бы один дуб.{4} Это не так уж плохо – ведь таким образом я поддерживаю связь с современностью, хотя бы и одностороннюю. А дубы в наше время растут практически повсюду, где живут люди. Но я вижу, ты чем-то расстроен, мой мальчик. Доверься своему старику-отцу.

Некоторое время Гермес сидел молча, опустив глаза. Он не доверял Зевсу, как, впрочем, и все боги Олимпа. Слишком свежи были в их памяти прошлые подвиги Зевса, убившего своего отца Крона, чтобы занять его престол, и взявшего в жены родную сестру Геру. Конечно, Крона трудно было назвать любящим отцом и просвещенным правителем – о нет, это был беспощадный тиран, пожиравший собственных детей из боязни, что они могут вырасти и отнять у него власть над миром. Однако то, что Зевс сделал со старым Кроном, по современным законам вполне можно было отнести к преступлениям, совершенным с особым цинизмом и жестокостью. Зевс оскопил старика, затем расчленил безжизненное тело и побросал его части в океан. Боги-олимпийцы знали, что Зевс, взявший власть в свои руки после того, как Крон был свергнут с престола, боится, как бы его не постигла такая же участь. Царь богов и людей был необычайно подозрителен, хитер и коварен, и потому каждый из небожителей тысячу раз подумал бы, прежде чем доверить ему какую-то важную тайну. Гермесу, конечно, все это было известно. Но было известно ему и то, что немногие могли потягаться с Зевсом по части умения решать сложнейшие проблемы, так что заручиться его поддержкой было бы весьма неплохо…

– Я должен признаться, отец, что попал во власть смертного, – сказал наконец Гермес.

– Ну и ну! Как же это могло случиться?

– Ты помнишь те могущественные талисманы, при помощи которых царь Соломон заклинал духов, а некоторых даже загонял в бутылки?

– Да.

– Так вот, все мы ошибались, когда думали, что этих талисманов уже давно не существует в природе.

И Гермес рассказал Зевсу о том, как благодаря силе волшебного камня ему пришлось стать слугою Вестфала.

– Что же мне теперь делать? – спросил он, кончив свой рассказ.

Листья дуба зашелестели: Зевс размышлял.

– Что ж, сынок, надо признаться, этот смертный крепко оседлал тебя. В настоящий момент почти ничего нельзя сделать. Продолжай работать на него, но держи ушки на макушке. Если подвернется удобный случай, хватайся за него. Действуй быстро и решительно.

– Ну, этому меня учить не надо, – в голосе Гермеса послышались нотки разочарования. – Ты говоришь со мной так, будто я новичок.

– Это потому, что я знаю о твоих колебаниях, сынок. Ты хорошо поладил с современными людьми, усвоив их идеи насчет магии и всего прочего. Ты служишь им, сынок, сам не замечая этого. Им и их магии, которой они повально увлечены. Ну, а магия, должен тебе сказать, – это всего лишь ловкость рук. Поэтому произошло то, что должно было произойти: теперь смертные распоряжаются тобой, словно ты не бог, а мальчик на побегушках.

– Перестань! Лучше скажи, как мне добраться до той женщины, которую у меня потребовал Вестфал, – до Илит?

– Ну, это самое простое из того, что тебе предстоит сделать, – ответил Зевс. – Отправляйся к своей сестре Афродите и попроси ее одолжить тебе на время ящик Пандоры. Ей он все равно не нужен – в последнее время она использует его как ларчик для драгоценностей. А ведь ящик Пандоры – превосходная ловушка для духов!

– Ловушка для духов! Это как раз то, что мне нужно. Но… как ею пользоваться? И что мне делать дальше?

– Это уж ты решай сам, сынок. Ведь ты великий маг и мудрец.

Через некоторое время после этого разговора Гермес появился на маленьком тихом кладбище, откуда Илит собиралась уводить своих питомцев-ангелов. Гермес был одет как старомодный, добропорядочный джентльмен. В руках он держал небольшой сверток, перевязанный бечевкой. Подойдя к Илит, он тихо сказал, предусмотрительно изменив голос, чтобы она не смогла его узнать:

– Мисс Илит! Ваш друг просил передать вам вот это.

– Аззи решил сделать мне подарок? – обрадовалась Илит. – Как мило с его стороны!

И она тут же развернула сверток и достала то, что сперва показалось ей очень красивой шкатулкой. Не долго думая, она открыла ящик Пандоры – и…