По джунглям Конго (Записки геолога) - Василий Елисеев

Ручей изобилует небольшими водопадами. Около одного из водопадов решили отдохнуть. Луи достал из сумки маниоку и приступил к трапезе. У него волевое, с довольно правильными чертами лицо, умные, проницательные глаза, черные с проседью волосы. Худощав, необычайно мускулист, в свои сорок пять лет неутомим в ходьбе. Обладает удивительной памятью: помнит не только тропы к той или иной реке, но и изгибы и повороты рек и ручьев, может изобразить их на бумаге.

Продолжаем маршрут, отмываем шлихи, но спутников алмазов не видно. Уже вечерело, когда Луи стал промывать последнюю пробу. Он моет, а я сижу на корточках и наблюдаю за содержимым лотка. Моет тщательно, не торопясь, каждый подозрительный камешек рассматривает в лупу и только после этого передает мне. Вдруг на темном фоне лотка блеснуло. Алмаз! Весом около тридцати миллиграммов. И хотя алмаз мелкий, все равно радостно. Ведь алмаз крайне редко попадает в лоток. Промыли второй лоток, и снова удача — другой алмаз, поменьше, правда. Радости не было границ.

— Не зря приехал в Конго, — мелькнула мысль.

На карте появится еще одна алмазоносная река, дотоле никому не известная. И хотя находка двух алмазов в ручье — большая удача для геолога, я понимал, что до открытия месторождения еще далеко. Беру у Луи шлих и рассматриваю в лупу в надежде увидеть спутники алмазов. Но их нет. Что за парадокс? Есть алмазы, но нет спутников!

Вместе с алмазами в шлихе встречались золотинки. Луи, ободренный успехом, сказал: «Месье Базиль (вообще-то меня зовут Василий, но в Конго африканцы переименовали меня в Базиля, на французский манер), я буду богатым человеком. У меня будет много-много денег».

— Откуда возьмутся у вас деньги? — спросил я удивленно.

— Из этой земли, принадлежащей мне, я добуду много алмазов и золота, а потом продам, — ответил он.

— Мечты, мечты, — думал я о словах Луи Бунгу. Но как их осуществить, чтоб они стали былью? Одному человеку явно не под силу.

ПОХОД НА РЕКУ МПУКУ, В КОТОРОМ МЕНЯ НАКОРМИЛИ И НАПОИЛИ… ПАЛКОЙ

Когда территория вокруг лагеря на ручье Бикелеле была обследована, мы стали уходить в джунгли с ночевками. В конце июня вышли на реку Мпуку.

Впереди налегке идут три конголезца, прорубая тропу мачете. За ними — Потапов, Луи Бунгу и я. За мною — 12 рабочих с грузом. Дебри и дебри без конца и края. Стоят, не шелохнувшись, деревья-великаны, точно колонны, подпирающие небесный свод. Именно они придают тропическому лесу какую-то таинственность, величие. У них досковидные корни-подпорки, отходящие от ствола. Это своеобразные контрфорсы, придающие устойчивость гигантскому дереву. Встречается много деревьев с ходульными придаточными корнями, напоминающими лапы огромных пауков. Ходульные корни отходят от ствола дерева на высоте двух-трех метров и тоже служат для поддержания дерева. Встретилось дерево, ствол которого сплошь покрыт конусовидными шипами. Это фагара. Стволы деревьев покрыты эпифитами — мхами и лишайниками. Они не связаны с почвой и получают питание из воздуха, атмосферных осадков, опавших листьев, птичьего помета. Деревья для эпифитов служат только опорой, их соками они не пользуются.

Стволы деревьев перевиты всевозможными лианами. Идущие впереди рабочие вовсю орудуют мачете, разрубая лианы, но они не сдаются: то вопьются в куртку шипами, загнутыми внутрь, да так, что трудно оторваться, то жалят руки десятками мелких шипов при неосторожном прикосновении. Из рассеченных лиан течет то белый клейкий сок, то белый густой сок — каучук (каучуконосная лиана), то красный, напоминающий кровь. На одном из привалов Луи показал мне кусок лианы, завязанный узлом. «Зачем ты завязал лиану?» — спросил я его. «Она так растет. Пойдемте покажу». И он показал мне много лиан-завитушек: в форме колец, узлов, петель, качелей и других замысловатых фигур. Почему лианы не просто тянутся вверх, оплетая дерево, а образуют такие фигуры?

Тесно деревьям в джунглях! И они вынуждены бороться за место под солнцем. Как и в животном мире, здесь идет борьба за существование, и побеждают более сильные, более приспособленные к условиям обитания деревья.

Над нашими головами с шумом проносятся мартышки. Луи искусно подражает обезьяньему крику, чтобы заманить мартышку. Когда она появляется у него над головой, раздается выстрел, и мартышка, цепляясь за ветки, с шумом падает на землю. Длинный хвост мартышки Луи завязывает на шее и получается нечто вроде дамской сумки, удобной для переноса. Первое время убийство мартышки производило на меня удручающее впечатление: уж больно много человеческого в ее облике.

Буквально из-под ног идущего впереди рабочего выскочила антилопа и стрелой помчалась по джунглям. У меня как-то не укладывается в голове: как ей удается так свободно бегать, не цепляясь за лианы? А впрочем, что здесь удивительного? И в Казахстане наблюдал я подобные картины: джейраны с крохотными копытцами несутся с такой скоростью по зарослям саксаула, что газику за ними не поспеть и по хорошей дороге.

По пути встретилось небольшое дерево с красными плодами величиной со смородину. Рабочие, побросав тюки, стали обрывать их. Оказалось, что это очень горький дикий перец. Конголезцы охотно едят его с маниокой.

Во второй половине дня, изрядно уставшие, остановились на ночлег. Рядом с нами много больших деревьев с крупными тяжелыми плодами. Рабочие расчистили для нас площадку не под ними, а на расстоянии десяти метров, чтобы падающие плоды не могли нас зацепить. Над площадкой мы натянули тент, поставили раскладушки — и жилье готово. Устраиваются и рабочие. Одна группа натянула тент, другая устроилась под зеленым шатром джунглей. Одни рабочие соорудили из жердей кровати (одну кровать на двоих), другие устроили на земле настилы из листьев, положив на каждый по короткому бревну, под голову. Запылали костры, над которыми появились узелки с солью, мясом, маниокой и земляными орехами. Дым костра предохранит продукты от порчи.

В джунглях шумно и днем, и ночью. Слышится пронзительный звон цикад, грохот падающих плодов, кваканье лягушек, крики птиц, гортанные возгласы обезьянок, свист попугаев. Иногда раздается внезапный душераздирающий вопль какого-то животного, возможно, схваченного хищником. Нередко над головой слышен странный звук, схожий с пыхтеньем паровоза или кузнечных мехов. Его издает в полете птица-носорог, получившая такое название за огромный клюв необычной формы.

На другой день, собираясь в маршрут, мы обнаружили, что ночью кто-то обгрыз ручки наших геологических молотков.

— Термиты ночью лакомились, — сказал с улыбкой Луи.