Эсперанса - Пэм Муньос Райан

Мама, бабушка и Эсперанса спали в хижинах слуг. Им не удалось выспаться, но они и не плакали – просто оцепенели, будто их облекла толстая кожа, сквозь которую ничто не могло проникнуть. Все знали, что поджог организовали дяди.

На рассвете, все еще в ночной рубашке, Эсперанса вышла на улицу. Обходя тлеющие кучи, она рылась в грудах обгоревшего дерева, надеясь найти уцелевшее имущество. Она села на саманный блок близ того места, где когда-то была входная дверь их дома, и посмотрела на папин розовый сад; стебли цветов почернели от сажи. Эсперанса обвела взглядом предметы, уцелевшие во время пожара: покореженные железные стулья, неповрежденные кастрюли, котелки и сковороды, а также ступы и пестики, которые были сделаны из вулканического камня и поэтому не сгорели. Потом она увидела остатки сундука из ее комнаты. Металлические полосы уцелели, и она, надеясь на чудо, поспешила подойти поближе: увы, там были только угли. Приданого, которое ей заботливо собирали мама с бабушкой, больше не существовало.

Эсперанса увидела, что к ним верхом на лошадях приближаются ее дяди, и побежала предупредить остальных. Мама стояла на пороге лачуги, со скрещенными на груди руками, словно грозная статуя. Альфонсо, Гортензия и Мигель стояли рядом.

– Рамона, – сказал тио Марко, не слезая с лошади, – не успел умереть ваш муж, как вас постигло новое горе. Нам очень жаль.

– Я приехал, чтобы дать вам еще один шанс, – сказал тио Луис. – Если вы примете мое предложение, я построю еще более просторный и красивый дом и заново посажу виноградники и сад. Впрочем, если вам больше по вкусу жить со слугами, можете оставаться здесь, пока что-нибудь не случиться и с их домами. Теперь больше нет ни хозяйского дома, ни самого хозяйства, где они могли бы работать, как прежде. Как видите, жизнь и работа многих людей зависят только от вас. И я уверен, что вы желаете добра для Эсперансы, разве не так?

Какое-то время мама молчала. Она обвела взглядом слуг, которые собрались вокруг. Теперь ее лицо не казалось таким грозным, а глаза увлажнились. Эсперанса подумала: «Куда же пойдут слуги, когда мама скажет дяде Луису нет?»

Мама посмотрела Эсперансе в глаза и сказала:

– Прости меня. – Потом она опустила голову, и ответила дяде Луису, глядя в землю: – Я подумаю над вашим предложением.

Дядя Луис улыбнулся:

– Я польщен! Не сомневаюсь, что вы примете правильное решение. Через несколько дней я вернусь за ответом.

– Мама, нет! – воскликнула Эсперанса. Она повернулась к дяде Луису и сказала: – Я ненавижу вас!

Тио Луис не обратил внимания на ее слова.

– И, Рамона, если Эсперанса станет моей дочерью, ей придется приобрести другие манеры. Сегодня же я поищу какой-нибудь пансион, где ее научат вести себя, как подобает леди. – Он повернул лошадь, пришпорил ее и ускакал.

Эсперанса зарыдала. Она схватила мать за руку:

– Зачем? Ну зачем ты ему это сказала?

Но мама ее не слушала – она смотрела в небо, словно спрашивая совета у ангелов. Наконец она заговорила:

– Альфонсо, Гортензия, мы должны поговорить с Абуэлитой. Эсперанса и Мигель, зайдите в дом, вы уже достаточно взрослые, чтобы слушать наш разговор.

– Но, мама…

Мама взяла Эсперансу за плечи и развернула лицом к себе:

– Дочь моя, не беспокойся. Я знаю, что делаю.

Они все столпились в крошечной спальне Гортензии и Альфонсо, где отдыхала бабушка. Ее раздувшаяся лодыжка лежала на подушке. Эсперанса села на бабушкину постель, а остальные продолжали стоять.

– Альфонсо, какой у меня есть выбор? – спросила мама.

– Если вы не хотите за него замуж, сеньора, вам нельзя здесь оставаться. В следующий раз он сожжет дома слуг. Дохода ждать не приходится – ведь виноградников больше нет. Вы будете зависеть от милости других, а люди побоятся вам помогать. Вы, конечно, могли бы переехать в другую часть Мексики, но жить вам придется в бедности. Луис – человек влиятельный, он вас и там настигнет.

В комнате повисла тишина. Мама смотрела в окно и барабанила пальцами по деревянному подоконнику.

Гортензия подошла к маме и коснулась ее руки:

– Вы должны знать, что мы решили уехать в Соединенные Штаты. Брат Альфонсо пишет, что работает на большой ферме в Калифорнии. Он может помочь нам с работой и жильем. Завтра мы отправим ему письмо.

Мама повернулась и посмотрела на бабушку. Не говоря ни слова, Абуэлита кивнула.

– А что, если мы с Эсперансой поедем с вами? В Соединенные Штаты? – спросила мама.

– Мама, мы не можем о. ставить Абуэлиту!

Бабушка накрыла своей рукой руку Эсперансы:

– Я приеду позже, когда окрепну.

– А как же мои друзья и школа? Мы не можем просто взять и уехать! А папа, что бы подумал он?!

– Но что же нам делать, Эсперанса? Ты думаешь, папа хотел бы, чтобы я вышла замуж за дядю Луиса и позволила ему отослать тебя в пансион в другом городе?

Эсперанса растерялась. Дядя сказал, что построит все заново, но она не могла представить маму замужем за кем-то, кроме папы. Она посмотрела на мамино лицо и увидела печаль, тревогу и боль. Мама готова на все ради нее. Но если она выйдет за тио Луиса, то все в их жизни переменится. Дядя Луис отошлет Эсперансу как можно дальше, и они с мамой даже не смогут жить вместе.

– Нет, – прошептала она.

– Вы уверены, что хотите поехать с нами? – спросила Гортензия.

– Я уверена, – сказала мама окрепшим голосом, – но сейчас стало сложнее пересечь границу. Наши документы сгорели, а без визы в США въезжать запрещается.

– Я возьму это на себя, – сказала бабушка. – Мои сестры, что живут в монастыре, раздобудут вам дубликаты документов.

– Никто не должен знать об этом, сеньора, – сказал Альфонсо. – Нам всем надо держать это в секрете. Если Луис узнает, он почувствует себя оскорбленным и не даст вам покинуть страну.

На мамином усталом лице появилась слабая улыбка.

– Да, это будет для него страшным оскорблением, правда?

– В Калифорнии можно найти только работу в поле, – сказал Мигель.

– Я сильнее, чем ты думаешь, – ответила мама.

– Мы будем помогать друг другу. – Гортензия обняла маму.

Бабушка сжала руку Эсперансы:

– Не бойся начинать все сначала. Когда я была в твоем возрасте, я с мамой, папой и сестрами уехала из Испании. Один мексиканский чиновник предложил отцу работу, поэтому мы сюда и переселились. Мы трижды пересаживались с корабля на корабль, и весь путь занял несколько месяцев. А в Мексике выяснилось, что ничего обещанного нет и в помине. Да, времена бывали тяжелыми, но мы умели радоваться жизни. И мы опирались друг на друга. Эсперанса, ты помнишь историю феникса, красивой птицы, возродившейся из пепла? – Эсперанса кивнула. Абуэлита много раз читала ей этот миф. – Мы как феникс, – продолжала бабушка. – Мы возрождаемся, и перед нами открывается новая жизнь.