Предыстория армянского народа (история Армянского нагорья с 1500 по 500 г. до н.э.: хурриты, лувийцы, протоармяне) - Игорь Дьяконов

Вопрос этот остается неясным; бесспорно лишь, что всюду, где в Азии и Южной Европе во II тыс. до н. э. появлялись не только индоиранцы, но и другие индоевропейцы, они приносили с собой искусство коневодства и приводили примерно однотипные легкие колесницы с конной упряжкой[66]. Гипотетически [42] можно предположить, что массовое коневодство и тактика боя на легких конных колесницах были введены индоиранскими племенами во время их пребывания на нагорьях Армении и Ирана (или только Ирана); от них коневодство и тактика колесничного боя были, очевидно, восприняты хурритами и, может быть, касситами[67]. Характерно, что как хетты, так и ассирийцы[68] второй половины II тыс. до н. э. учились коневодству по хурритским пособиям, в то время как сама хурритская коневодческая терминология была полна индоиранских терминов[69]. Однако в Малую Азию искусство боя конных колесниц могло попасть и минуя хурритов, например, через какие-нибудь наемные войска вроде «племени Мáнда» или «племени Сáла»; погребение коней вместе с владельцем засвидетельствовано здесь уже для начала II тыс. до н. э.[70]; небольшой хеттский колесничный отряд упомянут в надписи Аниттаса (XIX в. до н. э.). Возможно, что и в Ахейской Греции колесницы и коневодство появились из Малой Азии.

Возникновение государства Митанни. Tаким образом, индоевропейские коневодческие племена, хотя и стояли в культурном отношении значительно ниже местного земледельческого населения Передней Азии (как семитов, так и хурритов), обладали важным преимуществом — тактикой массового колесничного боя. По-видимому, это позволило тем группам хурритов, которые еще в горах имели контакты с индоиранцами и переняли у них колесничную тактику, завладеть, опираясь на местное хурритское население, многими городами-государствами Северной Месопотамии, Сирии и даже [43] Палестины и образовать собственные династии, пришедшие на смену аморейским (западносемитским). Однако, если индоиранское коневодство и послужило орудием, которое помогло создать новые государства, то предпосылки их создания возникли в недрах самого переднеазиатского общества. В результате процесса завоевания и слияния ряда мелких городов-государств и образовалось в XVI в. до н. э. царство Митанни со столицей Вашшуганне в верховьях р. Хабура в Северной Месопотамии, игравшее в течение нескольких столетий ведущую роль в Передней Азии. Государство это не было индоиранским. Хотя его цари носили индоиранские имена[71], в быту они пользовались, по-видимому, хурритским языком, во всяком случае, их канцелярии применяли хурритский язык наряду с аккадским, а также аккадскую систему клинообразного письма. По-видимому, хетты употребляли термины «Хурри» и «Митанни» как синонимы[72] (другие названия этого государства — «Мантени», «Ханигальбат», «Халигальбад»). К сожалению, о Митанни мы знаем гораздо меньше, чем о Хеттском царстве.

Митанни было рыхлым государственным образованием, включавшим многие полусамостоятельные области и мелкие царства, обязанные митаннийским царям данью и предоставлением воинских контнигентов. Его влияние прослеживается от района совр. Керкука на востоке (древняя Аррапха) до долины р. Оронта в Сирии (Мукише-Алалах, Катна), Средиземноморского побережья (Угарит) и гор Киликийского Тавра, где было расположено царство Киццватна, по-видимому лувийско-хурритское по составу населения[73]. Основателями митаннийского могущества могут считаться цари Барраттарна (XVI в.?) и Саушшатар (первая половина XV в. до н. э.).[44]

Несомненно, что если не прямая власть, то влияние Митанни простиралось также и на довольно значительное расстояние вверх по долине верхнего (Западного) Евфрата (севернее истоков Тигра), по крайней мере, до впадения в него р. Арацани. Труднее сказать, как далеко простирались митаннийское влияние и митаннийская власть в более западных районах Армянского нагорья. Вполне вероятно, что в область влияния Митанни входила вся территория к югу от Армянского Тавра, включая долины рек Кентрита (Бохтана) и Большого Заба, хотя это в настоящее время не доказуемо; доходило ли влияние Митанни до Ванского озера — можно только гадать.

3. Общественный строй хеттов и хурритов

Значение данных об общественном строе хеттов для истории Армении. Данные об общественном строе хехтов и xурритов В Малой Азии, Сирии и Месопотамии имеют очень важное значение и для истории Армянского нагорья, так как наши сведения о нем от периода II тыс. до н. э. весьма скудны. Эти данные важны хотя бы уже потому, что Армянское нагорье этого времени населяли в значительной мере те же хурриты, а окраинные его части непосредственно входили в Хеттское и Митанийское царства и разделяли их исторические судьбы. Правда, в этих царствах общество к тому времени продвинулось дальше в своем развитии, чем в глубине нагорья и в Закавказье; однако то, что сохранялось в хеттском и хурритском обществе II тыс. до н. э. лишь как пережитки, в глубине нагорья должно было быть еще живо; а явления, характерные для классовых отношений у хеттов и хурритов, могут дать указание на то, в каком направлении могло развиваться и общество Армянского нагорья в дальнейшем, поскольку и там переход к эпохе классов и государства совершался в весьма сходных условиях состояния производительных сил и природной среды[74].[45]

Рис. 4. Ворота города Хаттусас с изображением бога Тархунтаса (?) в виде хеттского воина. Вид из руин цитадели.

Рис. 5. Реконструкция тех же ворот. Вид на цитадель снаружи.[46]

Хеттское общество. Занятия хеттов. Как и на Армянском нагорье, основными занятиями населения Хеттского царства были земледелие и особенно скотоводство. Довольно высокого уровня в Хеттском царстве достигло ремесло, в частности металлургическое; однако, ввиду слабого развития товарности, продукция профессиональных ремесленников лишь в ничтожной части шла на внутренний рынок, и поэтому они не столько жили продажей своих изделий, сколько кормились с выделяемых им земельных участков. Продукцию же они сдавали хозяину — то есть либо хозяйству хеттского царя или подчиненных ему мелких царьков и крупных вельмож, либо храму. Чрезвычайно важной отраслью хозяйства была война, обеспечивавшая хеттское общество рабочей силой и материальными благами: и царь, и воины захватывали добычу, а царь, сверх того, собирал дань, поступавшую не только в государственную казну, но и распределявшуюся среди родичей царя и крупнейших сановников.

Царские люди и рабы у хеттов. Из походов хеттское войско приводило множество пленных. Не все они становились рабами. Хеттские источники часто упоминают людей, называемых NAM.RA[75]. Так называлось население покоренной территории, уведенное в плен. По-видимому, NAM.RA не составляли определенной социальной категории, а по уводе с родины в Хеттское царство либо обращались в рабов различных категорий, либо поселялись на земле в качестве обязанных повинностью подданных хеттского царя и могли даже зачисляться в войско.[47]

Как и всюду на Востоке, служащие царя и царского хозяйства назывались «царскими рабами», но для них это было чисто формальным обозначением. «Царские рабы» были обязаны царю службой (сáххан), в зависимости от профессии. За службу более значительные из них — чиновники, жрецы, военачальники и т. п. — получали крупные наделы из государственной земли с рабами, а иногда право на получение доходов и повинностей с целых населенных округов; менее значительные царские служащие, ремесленники и т. п. получали меньшие наделы из государственной земли, но тоже обычно с государственными рабами, несмотря на то, что между последними и самыми низшими из царских служащих грань была нечеткой.

Таково же приблизительно было и положение храмовых людей[76], например «рабов Каменного дома» (храма, посвященного заупокойному культу кого-либо из хеттских царей). Они несли и повинности, общие со свободными хеттами (а именно, по-видимому, в том случае, если приобретали землю вне государственного земельного фонда).

В числе «царских рабов» были и люди, находившиеся в действительно рабском положении. Они жили семьями на участках государственной земли, и в случае дарения такой земли царем вельможе могли переходить в собственность последнего, однако оставались, по-видимому, прикрепленными к участку. На самой низкой ступени стояли среди них рабы-пастухи и некоторые другие; отдельным рабам, занятым в сельском хозяйстве, рабам-управляющим и т. п. разрешалось иметь кое-какое движимое имущество, например, скот, а иногда и свой земельный надел в пользовании. Рабы даже самой низкой категории могли в известных случаях брать в жены свободных женщин, при этом женщина обращалась только во временное рабство, а ее дети, — или, по крайней мере, часть детей, — по-видимому оставались свободными; женщина, вышедшая за раба более высокой категории, не отдавалась в рабство вовсе[77]. Половина нажитого в смешанном браке [48] принадлежала свободной жене. Наиболее состоятельные рабы, обладавшие небольшим пекулием, могли из него уплачивать калым за жену и приобретать на стороне имущество[78].