Эксперт № 45 (2014) - Эксперт Эксперт

— Фитнес-сообщество очень открытое. Мы все видим расписания и программы друг друга. Но, как правило, все фитнес-программы приходят из IHRSA — Международной ассоциации спортивных и теннисных клубов. Она объединяет более трех с половиной тысяч клубов по всему миру. Два раза в год проводятся конвенции, на которые съезжается 300–500 человек. Все основные операторы из России там присутствуют и привозят новинки, которые моментально распространяются по рынку. Они тестируются в институте при IHRSA. Представляют, как правило, на 80 процентов интересные продукты, и они тут же тиражируются по всему миру. Если мы увидели хорошую программу и не купили лицензию на нее или, к примеру, не сняли на видео и сами не научились делать то, что кто-то из наших конкурентов сделал, мы уже в проигрыше.

— Сейчас программы меняются так часто, что не успеваешь ими насладиться. Это явление современного мира, или так с фитнесом было и пятнадцать лет назад?

— Вы попали в точку с цифрой. Пятнадцать лет назад я был на стажировке в Америке и, конечно, был в шоке. Но и там такой бешеной динамики развития новых программ не было. Все было довольно консервативно: тренажерный зал, шейпинг, степ — это годами гоняли. В 2000-е все пошло по экспоненте. Но то, что начинается сейчас, на мой взгляд, больше похоже на истерию. Программы меняются слишком быстро, только успевай переобучать инструкторов, покупать новые программы.

— Не кажется ли вам, что сегодня происходит потребительский сдвиг от легких эмоциональных вещей обратно в пользу атлетических?

— На мой взгляд, человек должен находить в клубе все: серьезные нагрузки, водные программы и даже занятия, дающие эмоциональный заряд. Конечно, лучше, чтобы это не так быстро мелькало, как сейчас, но, раз рынок задает такой темп, мы должны ему следовать и соответствовать.

— Можно назвать самую популярную программу?

— Практически невозможно выделить что-то. Кто-то любит йогу, кто-то — атлетику. Могу перечислить лишь несколько успешных программ, которые сейчас востребованы фитнес-аудиторией. Это боди-фит, боди-рок, стрит-файт. В этом году мощно стартовали тренировки по единоборствам White Collars и Fighter PRO, а также разнообразные аквапрограммы — Aqua Jump, Aqua Hydrorider, Aqua Step.

— Как регионы отличаются от Москвы с точки зрения спроса?

— Регионы, конечно, совсем не избалованы фитнесом. Мы даже в города-миллионники приходим либо первыми, либо там еще один конкурент. Продуктовую линейку мы привозим ту же. И регионы рады приходу московского стандарта. Таковы отзывы. К сожалению, это не отражается на финансовых потоках. Мы рассчитывали, когда шли в Воронеж, Краснодар или Казань, что, если мы приходим первыми и открываем премиальный клуб, то собираем платежеспособную элиту; потом запускаем второй, третий клуб — это уже бизнес-сегмент. А в случае с первым, то там хоть сто тысяч поставь стоимость, ходить же будет окружение губернатора, местная бизнес-элита — им какая разница? Но нет, не сработало. Мы вложили премиальные деньги, но люди осторожничают, предпочитают ждать. Поэтому цены в регионах умеренные.

— Какая из сетей фитнес-клубов лидирует по рентабельности?

— Думаю, что наша.

— С чем это связано?

— Во-первых, мы очень аккуратно относимся к аренде. Во-вторых, у нас нет лишних бизнес-процессов, нет лишних людей, каждый человек на своем месте делает максимум возможного. А у некоторых наших конкурентов затраты на сетевой офис в четыре раза выше, чем у нас. Не на 30 процентов, не в два раза, а в четыре! А это миллионы и миллионы. Что касается аренды, то до недавнего времени мы даже не рассматривали предложения, если стоимость аренды превышала 300 долларов за квадратный метр. А наши конкуренты, особенно те, кто появился в отрасли позже нас, должны были завоевывать рынок и брать все подряд. Эта умеренная стратегия захода в конкретные помещения позволяет нам держать высокую рентабельность. За все время мы не допустили ни одного закрытия клуба. Один только раз ошиблись с Украиной, пришлось оттуда уйти.

— Ну с Украиной все ошибались.

Эмоциональность не порок

— Насколько велика текучесть кадров? Как вы их ищете, как воспитываете?

— Фитнес-рынок достаточно узок, и хорошие специалисты нужны всегда. Нам везет: люди, которые приходят работать к нам, остаются надолго. Сильная HR-программа — одно из наших конкурентных преимуществ.

Раньше мы людей искали по знакомым, теперь HR работает по науке: есть методики отбора, программы обучения. Со всеми проводятся регулярные тренинги, подчеркиваю: регулярные. Как улыбаться, как отвечать на звонки… Всех тренеров в обязательном порядке обучают основам медицины, методикам различных тренировок.

— Нет ли у вас ощущения, что иногда тренеры перегибают палку в своих требованиях, считая, что клиенты ленятся? А мы не ленимся, мы просто не можем.

— Это у тренеров почему-то считается особым шиком — «прессануть» клиента. Что поделаешь, к фитнесу притягивается молодость, энергия, адреналин. К тому же я часто говорю сотрудникам: чем больше вы даете людям на тренировке профессионализма и чем больше души вкладываете, тем больше человек, переварив это все, вернет вам в виде благодарности. Мы продаем эмоции и здоровье. И эти эмоции обязательно возвращаются от клиента к нам — как к линейному персоналу, так и к тренерам. И каждый, кого ни спроси, подтвердит: да, мы получаем от клиентов не меньше, чем отдаем. А потом это все концентрируется на уровне целой компании, и компания наращивает свой невероятно позитивный энергетический заряд.

ERP-система вместо инвесторов

— Вы много говорили о бизнес-процессах, ERP -системе, CRM . Я, честно говоря, не ожидала увидеть в фитнес-клубе такую степень формализации бизнеса.

— Это необходимость. Главный элемент ERP-системы — организация бизнес-процессов, контроль над реализацией, исполнением поручений. Весь офис и все управляющие в единой системе в режиме реального времени видят постановку задач — как тактических, так и стратегических. Все это по срокам разнесено и сигнализирует вовремя ответственным или топ-менеджерам. Особенно это необходимо на стадии открытия нового клуба, поскольку там все до часов и минут рассчитано: сейчас заканчиваем рекламу того-то, потом завозим оборудование. Каждый ответственный знает свой срок, и стартап-менеджеры видят, как все происходит. Финансовые вопросы смотрим в «1C», по каждому подразделению. Казначейский контроль — в SharePoint, эту программу мы тоже интегрировали, чтобы видеть текущие расходы и инвестиции. Я считаю, в рамках нашего масштаба бизнеса этого вполне достаточно. Но сейчас мы взяли курс на децентрализацию управления, потому что руководство сети не справляется с контролем над всеми процессами на местах. В следующем году у нас будет уже порядка 30 собственных клубов, не считая франчайзинга. Контролировать ежедневно 30 управляющих невозможно, поэтому будут какие-то KPI, то есть ключевые задачи для них, и максимальная самостоятельность.

— До сих пор менеджмент сети контролировал все клубы ежедневно?

— Да. Вице-президент по операциям каждый день на связи со всеми управляющими, со всеми клубами. Помощь в решении текущих вопросов и глобальных проблем — это в компетенции топ-менеджмента, который ежедневно коммуницирует с сотрудниками на местах и руководит их действиями.

— А после того, как запуск клуба произошел, что он контролирует? Разве для этого нет каких-то индикаторов?

— Продажи, выполнение плана, акции, строительство или отделочные работы, которые ведутся практически все время, инвестиции в поддержание и многое другое.

— Сколько же вы платите операционному директору?

— Мы ее переманивали в Ward Howell — задорого покупали и соответственно платим.

В депрессию «белые воротнички» после работы идут подраться в клуб. Программа Fighter PRO во всем мире растет огромными темпами

Фото: Oberto e. Rosales/albuquerque journal/тасс

— Вы упомянули инвесторов, оценивающих ваш бизнес. Это значит, что вы продаете долю, собираетесь с кем-то интегрироваться?

— Это тоже динамичный процесс. Он начался в 2005-м или 2006 году, когда к нашим конкурентам пришли инвесторы. Это были Alfa Capital Partners и кто-то из Америки, по-моему, Марк Мастров из 24 Hour Fitness, но могу ошибаться. И тут же у нас появились инвестбанкиры. Увидели, что есть такая индустрия, пришли к нам, и с тех пор мы практически постоянно находимся в процессе обсуждений, переговоров. Кто-то все время хочет нас купить: продайте нам долю 40–50 процентов… Потому что, начиная с 2006 года, у нас рост 30–35 процентов в год. Это значит, что инвестор может спокойно обеспечивать себе выход на уровень, превышающий ожидания. Но мы от таких предложений всегда отказывались, потому что росли намного быстрее и понимали, что если подождать год-два, то мы будем вдвое дороже. Потребности в финансировании особенно большой у нас никогда не было, и мы обходились заемными ресурсами.