Открытое окно - Анджей Пивоварчик
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Захватили, заманили тебя марки. Держись! – пробормотал я.
И, встав, потихоньку пошел по ухабистой дороге, в конце которой начиналась улица, ведущая к вилле. Вокруг было пустынно и тихо. Я не видел никаких оснований скрываться, тайком пробираться от дерева к дереву.
Время приближалось к десяти вечера. Согласно плану, через несколько минут НД должен начать операцию, создающую видимость облавы.
Если преступник затаился где-то рядом, то патруль отрежет ему путь к ограде виллы, отвлечет его внимание и даст мне возможность незаметно пробраться в комнату. План операции предусматривал, что, несмотря на тщательные поиски, никто не должен быть задержан.
«Как только я увижу, что ты на ограде и пробрался в комнату, – говорил мне НД во время нашего совещания на площади Коммуны, – меня тут же „поймают“, поднимут шум, а затем увезут. Потом я вернусь к вилле. Пока преступник поймет, что ему ничего не грозит и что облава не связана с его особой, пройдет минут пятнадцать. Тогда он приступит к делу…»
( Я стоял, прижавшись к забору, метрах в пятидесяти от виллы и от калитки, по которой мне нужно было карабкаться на верх ограды. Время от времени поглядывал на часы.
Облава запаздывала…
Было уже четверть одиннадцатого, когда на соседней улице поднялась суматоха. Раздались звуки сирены, и послышались громкие крики. Кто-то, вынырнув из-за угла, убегал…
Я без труда узнал фигуру НД. Он бежал к забору. Когда он пробежал мимо, я без колебаний бросился за ним. За нами с отчаянным криком гнались два или три участника облавы.
Улица осветилась фарами мотоциклов. Фары то гасли, То загорались, с тем чтобы дать возможность посторонним лицам, если они находятся поблизости, уйти… НД пробежал мимо калитки и дал знак, что путь свободен.
Пока участники облавы старались «искать» и ничего не найти, я без труда влез на ограду и прополз в темноте к окну. Было уж совсем простым делом ухватиться за подоконник, подтянуться и спрыгнуть в комнату на мягкий ковер.
– Помогите! Спасите! – орал на улице НД.
Я, согнувшись, сидел в комнате у окна. В это время должны были схватить НД, надеть ему наручники, а затем, по его же замыслу, отвезти под конвоем подальше от виллы.
Мне было слышно, как подъехал один, затем второй мотоцикл. Возле дома поднялась суматоха. Я услышал голос знакомого сержанта:
– Давай лапы, негодяй! Я отучу тебя хулиганить!
– Помогите! – орал мнимый хулиган.
Но его крики, видимо, никого не трогали, и в ближайших домах открывать окна не спешили.
Вскоре на улице опять стало тихо.
Обхватив руками колени, я уселся поудобнее. Нужно, чтобы глаза привыкли к темноте…
Рядом, у левой стены, стоял большой тяжелый шкаф с полуоткрытыми дверцами. А я помнил, что на фотоснимке дверцы были закрыты! Напротив, за портьерой, темнела дверь, ведущая в прихожую. В правом от меня углу комнаты виднелись очертания столика и кресел. Правую стену, не известную мне по фотографии, от пола до потолка закрывали стеллажи с книгами. Там же, направо, на расстоянии протянутой руки, стоял массивный письменный стол, который как бы загораживал угол комнаты. Место за письменным столом было единственным, где я йог расположиться так, чтобы меня не было видно и чтобы я был как можно ближе к окну. Место за портьерой у двери не годилось: тогда между мною и окном было бы около шести метров…
Моя задача заключалась в том, чтобы позволить убийце и грабителю забраться в комнату, а затем свалить его приемом джиу-джитсу.
Не вставая, согнувшись, я передвинулся к письменному столу. Я хотел определить, достаточно ли велико пространство между тумбами стола (куда сидящий за столом обычно протягивает ноги) или же мне расположиться в углу, за креслом.
И в комнате и во всем доме стояла полная тишина. Жильцы первого этажа спали. Их не встревожила разыгранная нами облава. Вдова и служанка тоже спали, а если и не спали, то уж определенно находились в своих постелях.
Вдруг на ограде дома что-то зашуршало… Я замер… Шорох повторился.
Согнувшись между креслом и столом, я весь напрягся. За моими плечами был угол комнаты.
Удобнее всего будет прыгнуть на него сзади, в тот момент, когда он встанет возле шкафа и начнет освещать фонариком корешки альбомов.
Шорох больше не повторился. Мои нервы понемногу успокаивались. Я расслабил мышцы и выбрал для себя место поудобнее, оставаясь в полусогнутом положении.
Думал ли я, бегая в коротких штанишках а радуясь экзотической «Колонии Оранжевой реки» и «Ньясам» с жирафом, что, став взрослым дядей, буду сторожить коллекцию старых марок? Бес его знает, сколько в этом шкафу в альбомах лежит разноцветных «Колоний Оранжевой реки»? Сколько «Ньяс» с жирафом, сколько «Средних Конго» с готовящимся к прыжку леопардом, сколько идущих по пустыне верблюдов на марках Судана, сколько пирамид Хеопса и сфинксов на марках Египта?…
А может… может, здесь есть и экземпляры марок, репродукции которых я видел в «The Rarest Stamps»? Определенно! Несомненно! Иначе не было бы убийства!
Ожидание начало надоедать, и в голову лезла всякая чепуха: «Как приятно иметь у себя дома хотя бы сотую часть тех марок, что находятся здесь. Рассматривая их, совершишь незабываемое путешествие по чужим, экзотическим странам…»
Между тем мне начал досаждать лежавший в кармане пинцет он запутался в подкладке и колол бедро. Мои мускулы постепенно деревенели. Кругом стояла полная тишина…
…Если бы можно было закурить!.. А может быть, там, с другой стороны стола, посреди комнаты лежит кот? Тот самый, о котором вспоминала служанка. Наверно, он залез днем через открытое окно, уснул, а теперь проснулся…
Я чуточку приподнялся, чтобы вытащить из кармана злосчастный пинцет, и взглянул через стол. Едва я успел подумать, что кот, очевидно, испугался и прыгает на меня, как страшный удар но голове вверг меня в пучину мрака.
Глава 4
– Я принесла тебе кляссер с марками и пинцет, как ты просил, – сказала мама, едва переступив порог палаты, где я лежал. – Вот тебе еще компот трех сортов и пирожки, специально для тебя испекла. Ты меня извини, но просьбу о каталогах я не выполнила – в мои годы тяжеловато их тащить. Поэтому я связалась по телефону с твоим шефом и попросила его захватить каталоги, когда он поедет к тебе…
«Связалась но телефону с твоим шефом!» – Эта типично служебная фраза, произнесенная мамой, окончательно отогнала послеобеденную дрему и заставила меня улыбнуться.
– За кляссер спасибо. А шефу ты звонила напрасно. Не нужно было его беспокоить.
– Нужно пли не нужно, мне лучше знать. Он без конца впутывает тебя в какие-то истории. Кстати, вчера вечером я просматривала твой альбом. Там в середине я обнаружила «Ньясу», она очень похожа на ту марку, которая когда-то пропала у тебя в школе – помнишь, из-за нее была целая трагедия?…
Я взглянул на измученное, побледневшее лицо мамы. Оно напомнило мне «Портрет пожилой женщины» Уистлера из Лувра. Когда-то даже была такая марка фиолетового цвета, выпущенная в 1934 или 1935 году в США. Маме нужен отдых, а ей пришлось, очевидно, целыми днями просиживать в больничном коридоре. Как будто и в самом деле что-то случилось!
Но мама, усевшись поудобнее на стуле, забросала меня вопросами.
– Слушай, почему у тебя в казенном кляссере не все марки с зубцами? Это, наверно, дефектные, как ты мне когда-то говорил?
Меня распирала гордость коллекционера.
– Нет, дорогая, не все марки без зубцов являются дефектными. Есть марки совсем без зубцов. Их называют беззубцовыми, или отрезными, так как их не отрывают от листа, а отрезают ножницами, – объяснял я с видом заправского знатока.
– А что такое блок?
– Блок – это одна или несколько марок, отпечатанных на отдельном листе бумаги, обычно с надписями, посвященными знаменательным событиям.
– А какие марки дороже – гашеные или чистые?
– Какие?… (А про себя подумал: «Что-то ты, дорогая мамочка, начинаешь чересчур интересоваться филателией!») В принципе более дорогими считаются неиспользованные марки; так как за них нужно платить полную цену, например шестьдесят грошей за марку. Ту же марку, по со штемпелем мы можем получить даром, с конверта присланного нам письма… А вообще говоря, в марках я понимаю не больше, чем свинья в апельсинах!
Меня немного забавляли неожиданная тема беседы и серьезное выражение мамина лица.
– Если ты не разбираешься в марках, то зачем тебя понесло на эту виллу? Полковник умывает руки и заявляет, что тебя подговорил твой дорогой Юлек!
Так обычно мама называла НД.
– А он не пострадал в этой авантюре? – спросил я.
– Юлек? Не беспокойся! У него никогда даже волос с головы не упадет! Свои идеи он проверяет на таких простофилях, как ты!
– Не говори так. Это была наша общая идея, – твердо заявил я.
– Так я и поверю! Два сапога пара!.. Прямо близнецы сиамские!
